Новые данные по катастрофе MH17 дискредитировали расследование Нидерландов

Появление новых свидетельских показаний по делу MH17 логично, считает доцент МГИМО, кандидат юридических наук Николай Топорнин. Расследование Нидерландов вызывает сомнения В деле сбитого над Донбассом «Боинга» MH17 Malaysia Airlines, которое продолжает сегодня рассматриваться в государственном суде Нидерландов, появились новые сведения в лице свидетельских показаний Артема Тряскова. Этот человек утверждает, что видел в районе происшествия боевые истребители и готов дать свидетельские показания под присягой в суде. В материалах Совместной следственной группы ничего не говорится об истребителях, которые присутствовали в небе над Донецкой областью 17 июля, а рассказывается исключительно про ЗРК «Бук-М1», чья ударная ракета сбила малазийский борт. Показания Тряскова можно оценивать по-разному, но они дискредитируют версию нидерландских следователей и показывают, что те как минимум не восстановили полную картину, которая была в июле 2014 года в небе над Донецкой областью. Нидерландский процесс, к которому всегда было много претензий, на прошлой неделе окончательно политизировался. Власти Нидерландов решили подать на Россию иск в ЕСПЧ по факту катастрофы. Если посмотреть базовые положения ЕСПЧ, то для подачи заявления в это учреждение необходимо решение национального суда или ситуация, когда лицо не может защитить свои права иным способом. Тут мы имеем дело с государственным иском, который не подпадает под указанные критерии. Для подачи такого заявления необходима правовая основа, которой может выступить решение суда Нидерландов по расследованию Совместной следственной группы, поэтому в Нидерландах фактически объявили о предрешенности решения по этому делу. В качестве обвиняемых там назначены 4 физических лица, три из которых граждане РФ, через которых нидерландские прокуроры хотят выйти на прямое обвинение России, как государства, якобы ответственного за катастрофу. «Нет сегодня международных органов, которые бы в полной мере отвечали этому делу. Международный суд ООН в Гааге также не подходит, поскольку тут не идет спор между государствами. Обвинение идет против четырех человек, которых в Нидерландах считают виновными в этом международном воздушном происшествии», - констатирует Топорнин. Нет международных инстанций, которые могли бы это дело рассмотреть, а Нидерланды ведут его в рамках своей национальной юрисдикции. «До этого были попытки Нидерландов и других стран сформировать временный международный суд ad hoc по этому делу, который бы получил необходимую юрисдикцию, но в международно-правовом плане этот вопрос до конца не урегулирован. Тем более речь идет о физических лицах, поэтому непонятно, кто должен быть ответчиком – какое конкретно государство», - заключает Топорнин. Россия с такими обвинениями не согласна, поэтому этот процесс организовать нельзя. Для этого необходимо официальное согласие Москвы с юрисдикцией суда ad hoc, поскольку нельзя его проводить без участия всех заинтересованных сторон. «Из-за этого в Нидерландах пошли по обыденной процедуре и возбудили дело у себя в стране, учитывая что многие из 298 погибших имеют нидерландское происхождение. Других вариантов не было в силу специфики дела», - резюмирует Топорнин. Обвинения Нидерландов в адрес РФ не имеют оснований Проблемой этого расследования, как считает эксперт, сразу стало то, что в деле MH17 отсутствуют явные улики. Дело строится на косвенных данных – средствах слежения и прочих сведениях, которые не представлены в полном объеме. Украина не представила данные воздушного слежения, обосновывая это тем, что они якобы в тот день были выключены, хотя украинцы в течение нескольких месяцев обвиняли ВС РФ в участии в конфликте. Также не предоставили свои сведения США, но американские спутники слежения в тот временной период «висели» над Донбассом. «Еще есть свидетельства людей, которые якобы что-то видели, но все это подчеркивает, что прямых улик нет. Поэтому неудивительно, что появился еще один свидетель, который якобы что-то знает», - констатирует Топорнин. С момента катастрофы прошло шесть лет, а продвижение в расследовании минимальное, поэтому если бы у нидерландских следователей были неоспоримые доказательства, то они бы их представили. Процесс строится на домыслах и данных, которые можно трактовать по-разному и которые не являются неоспоримыми доказательствами чьей-либо виновности. «Этот процесс обречен на всплытие дополнительных сведений, которые периодически будут предаваться огласке», - заключает Топорнин. Так подчеркивается главный дефект расследования – оно исчерпывающе не восстановило картину катастрофы. «Сегодня разговор в Нидерландах идет не об обвинении России, как государства, хотя в 2014 году все, как один, на Западе заявили об этом. Мы тогда благодаря этому стали объектом европейских секторальных санкций. Это похоже на дело скрипалей, когда суда в Великобритании не было, никто ничего не доказывал, а санкции были введены сходу», - заключает Топорнин. Дело MH17 напоминает историю скрипалей, поскольку, как отмечает эксперт, в ситуации, когда ничего доказать нельзя, были сделаны обвинения. Поэтому новые свидетельские доказательства еще раз продемонстрировали дефекты расследования и суда, проведенных в Нидерландах. Данный процесс носит политический характер и создан для необоснованных обвинений в адрес России.