Фантастические урожаи «солнечного человека» Георгия Устенко

Если бы аграрии были так же рачительны в использовании ресурсов, как промышленники, то сельское хозяйство было бы одним из самых доходных предприятий, считал Генри Форд. С этим утверждением легендарного американского бизнесмена можно спорить. Но в том, что при научном подходе урожай привычных культур может быть в разы больше, чем собирали и собирают на практике в большинстве хозяйств, сомневаться нельзя. Это факт, доказанный учеными сталинградского сельхозинститута под руководством Георгия Петровича Устенко. Накормить человечество Георгий Петрович родился в 1915 году на Украине, там живет сейчас и его старший сын: Виктор Георгиевич – полковник авиации, но это не помешало ему разобраться в тонкостях сельскохозяйственной науки и написать замечательную книгу «Повесть о моем отце», выдержки из которой мы, с согласия автора, используем в этом материале. Кроме Георгия, в бедной крестьянской семье было еще четверо детей. В тридцатые годы им довелось пережить страшный голод. Может, тогда подросток и определился с целью в жизни – накормить человечество. Георгий Устенко был талантлив и жаден до знаний. Все делал «на отлично» – окончил школу, потом харьковский сельскохозяйственный институт имени Докучаева и аспирантуру при вузе. Тогда определился и круг интересов молодого специалиста – его первые научные статьи были посвящены влиянию питания на фотосинтез. Материалы были представлены для публикации в докладах Академии наук СССР Андреем Рихтером – основателем института физиологии растений. Сам Андрей Александрович был выходцем из семьи поволжских немцев, много лет работал в Саратове. Он утверждал, что урожаи можно получать в любых условиях: – Запрудите Волгу, дайте воду в заволжские степи, забудьте про губительные засухи, – урожай по 5 миллионов тонн пшеницы из года в год на орошаемых землях будет обеспечен. Георгий Устенко подтвердил эти слова на практике, добившись потрясающих результатов в заволжских степях. От Сталинграда до Берлина Научные изыскания молодому специалисту пришлось отложить: началась война. Георгий Петрович был призван уже в июле 1941 года, прошел путь от Сталинграда до Берлина (где даже расписался на стене рейхстага) в составе 28‑й армии, командовал взводом, затем ротой, заслужил немало наград. – В разгар войны судьба преподнесла удивительный подарок, – рассказывает Виктор Георгиевич. – После разгрома фашистских войск под Сталинградом отец прошел с боями через Элисту и Ростов, и его часть освобождала село в Ростовской области, в котором мы с мамой были в оккупации с начала войны. Это, конечно, была для нас незабываемая встреча! Кстати, в этом году к юбилею Победы на фасаде сельской школы, которую окончил Георгий Устенко, появилась мемориальная табличка в честь знаменитого выпускника. В послевоенные годы Георгий Устенко снова вернулся на Юг России. В 44‑м году открылся сельскохозяйственный институт, директором был назначен Николай Рыжутин, завкафедрой харьковского вуза. Вместе с ним, еще будучи студентом, Георгий Петрович ходил в экспедиции по изучению флоры Донбасса. Коллега пригласил перспективного специалиста на работу, и в 1946 году Георгий Устенко укрепил педсостав молодого вуза, располагавшегося тогда в Урюпинске. Именно на нашей, сталинградской земле Георгий Устенко вырос в большого ученого, разработавшего уникальный метод программирования урожая. Борьба с «темными силами природы» В 48‑м году Устенко защитил кандидатскую диссертацию, в начале пятидесятых возглавил агрономический факультет вуза и начал усиленную работу по изучению фотосинтеза в условиях орошения в Нижнем Поволжье и Калмыкии. Георгий Петрович последовательно развивал идеи выдающегося ученого Климента Тимирязева, который подчеркивал главенствующую роль Солнца в земледелии. – Предел плодородия… определяется не количеством удобрения.., не количеством влаги.., а количеством световой энергии, которую посылает Солнце, – писал он и предупреждал, что каждый луч, не уловленный поверхностью поля или луга, – это потерянное богатство и за его растрату «просвещенный потомок когда‑нибудь спросит своего невежественного предка». Единомышленником и наставником Георгия Устенко в работе стал член-корреспондент Академии наук СССР Анатолий Ничипорович, являвшийся председателем национального комитета по осуществлению Международной Биологической программы в СССР (в рамках этого проекта ученые всего мира искали способы повысить продуктивность производства в разных отраслях). Академик писал, что чем больше солнечной энергии поглощает растение, тем больше продуктов питания может получить от него человек. – Но беда в том, – подчеркивал ученый, – что темные силы природы – эрозия, засуха и суховеи – вынуждают растения тратить иногда очень много энергии, полученной от Солнца, на борьбу за существование. Тогда коэффициент полезного действия (КПД) Солнца бывает очень низким, что, безусловно, сказывается на урожае. Существуют и другие причины, снижающие КПД зеленого листа, – неблагоприятная структура почвы, недостаток питания для растения, плохой уход за посевами и т. д. Короче говоря, низкая культура земледелия. Изучая фотосинтез, Георгий Устенко поставил перед собой задачу – резко поднять культуру производства до уровня промышленности (он разделял идеи Генри Форда). – В полеводстве надо заниматься автоматизацией важнейших производственных процессов, как это делается на заводах и фабриках, – пояснял Георгий Петрович. – Если станок на заводе, оборудованный электроникой и снабженный электроэнергией, может работать по заданной программе, то в поле, снабженном в достаточной мере энергией солнца, водой, питанием и надежно защищенном от стихии, может иметь программное управление. Оно будет работать как часы. И земледелец, если он сделает все, как надо, обязательно получит запрограммированный урожай. Значит, первейшая задача земледельца – избавить растение от непроизводительных затрат энергии и повысить КПД поступающей солнечной радиации до теоретически возможного уровня. Земледелец может получить с каждого гектара поля сказочный урожай, если он хорошо познает растение, своевременно снабдит его всем необходимым и поможет употребить на пользу людям наибольшее количество поглощенной энергии солнца. Звучит как лирическое отступление из книг Александра Беляева, но это – реальность. С головой и руками В роду Устенко все мужчины были рукастые. – Наш дедушка, обыкновенный крестьянин, был мастером на все руки, – рассказывает Виктор Устенко. – Так, однажды увидев, что жена мерзнет, он напрял шерстяных ниток из козьего пуха, настрогал крючков и связал ей пуховой платок, хотя никогда до этого ничего подобного не делал и даже не видел, как надо вязать. Георгий Петрович, так же, как и отец, мог сделать многое своими руками. Захотел научиться играть на гитаре – изготовил гитару, а потом научился на ней играть. В студенческий ансамбль струнных инструментов потребовалась мандолина – он ее изготовил. После войны не было мебели, он сделал такую прекрасную мебель, она служила с 1947 года семье долгое время, причем, была им разработана настолько функционально что не теряла моды и привлекательности почти до наших дней. Эти способности пригодились и в научной деятельности. В 1956 году Георгий Петрович сконструировал самопишущий актинометр – прибор, позволяющий регистрировать поступление солнечной радиации. Это стало одним из шагов на пути к построению теории программирования урожая. В 1963 году Георгий Петрович обобщил результаты проделанной работы и защитил докторскую диссертацию. Уже через год, с учетом важности научного поиска в этой сфере, решением научного совета Академии наук СССР при сельхозинституте была создана проблемная лаборатория программирования урожая. Соединение биологии с энергетикой породило новое направление в сельскохозяйственной науке – биоэнергетику, которая опиралась также на кибернетику, математику и электронику. – Сущность научного метода, который позволяет управлять фотосинтезом на полях, заключается в следующем, – объяснял ученый. – Выбрав желанный сорт растения, агроном должен обстоятельно «побеседовать» с ним, выяснить все его запросы, отыскать исследовательским путем в местных условиях оптимальные нормы всего, что способствует лучшему росту и развитию растения, и своевременно и в нужном количестве дать ему все необходимое для продуктивного фотосинтеза. К нормам в полеводстве всегда стремились земледельцы. Но задача заключалась в том, чтобы найти на месте самые оптимальные нормы, единственно возможные и точные величины. Агроном должен знать площадь листового аппарата на гектаре посева и количество поглощенной растением энергии Солнца за вегетационный период. Если он будет иметь возможность удовлетворить в точности все требования растения, тогда запрограммированный урожай можно формировать по декадным и даже по суточным графикам, как, например, животноводы формируют суточные привесы животных на откормочных пунктах или птицефабриках. Земледельцы так смогут организовать дело на полях по технологическим картам, так подставить посевы под могучий поток даровой энергии Солнца, что суточный привес органического вещества в разгар вегетации может достигать 5‑6 центнеров на гектаре! (Продолжение следует.) Для справки Первые студенты писали между строк Сельскохозяйственный институт в Сталинградской области появился в 1944 году, то есть еще до окончания войны. Исход Великой Отечественной был уже предсказуем, но страна лежала в руинах – нужно было поднимать производство, кормить людей. Требовались и техника, и специалисты. Поэтому, когда областное руководство обратилось с просьбой открыть сельхозинститут в нашем традиционно аграрном регионе, партия дала добро. Поначалу учебное заведение располагалось на базе бывшего сельхозтехникума в Урюпинске. Первым руководителем стал кандидат биологических наук Никита Дмитриевич Рыжутин, работавший до этого исполняющим обязанности директора харьковского института. Именно он и пригласил в Урюпинск своего земляка Георгия Устенко. Уже в октябре состоялся первый набор на агрономический, зоотехнический, ветеринарный факультеты, а также факультет механизации сельского хозяйства. Всего в приказе о зачислении значилось 359 фамилий – в основном женщины. 50 человек пришли постигать науку прямо с фронтовых госпиталей. Условия, в которых приходилось учить и учиться, были очень тяжелыми. Не было ни столов, ни стульев, не говоря уже об учебных пособиях. На группу из 20 человек выдавали порой по три-четыре учебника. Электричества ни в учебном корпусе, ни в общежитии не было, с отоплением – беда. – Представьте такую картину: небольшая аудитория, страшный холод, все сидят в полушубках, пальто, – вспоминала одна из первых выпускниц зоофака. – Каждый приносит свой стул, а у кого его нет – размещается на подоконнике. Пока один пишет, другой дышит в чернильницу, чтобы чернила не замерзали. Учебники в редкость, тетради самодельные, из газет. Нередко преподаватели писали тезисы лекций, а мы конспектировали на страницах старых книг, между строчками, в пробелах. Продуктов мало было, особенно в сорок пятом и сорок шестом годах. Ребята на станции разгружали вагоны, подрабатывали. Да и девушки ходили разгружать. Жили в одной комнате по 20‑25 человек. При этом никто не жаловался – такое было время! Казалось, все можно преодолеть, главное – кончилась война! Студенты не только учились, экспериментировали на полях, работали, но также показывали замечательные результаты в спорте, занимались художественной самодеятельностью. Первый выпуск состоялся весной 1948 года, а уже через несколько месяцев принято решение о переводе института в Сталинград. Сначала он базировался в школе на Тулака, в 50‑е годы был построен главный учебный корпус и другие помещения, в которых учебное заведение располагается и по сей день. Юлия Казанджан, Михаил Костяев. Фото предоставлены Виктором Устенко.