Русская книга в эмиграции ‑ и снова на Родине
Книгоиздательская деятельность отечественной эмиграции неоднократно становилась предметом исследований. Как правило, она изучалась по странам рассеяния (например, русская книга в Эстонии или Китае), конкретным издательствам (нью-йоркское имени Чехова, брюссельское «Жизнь с Богом») или же по тому, как отражалось в печатной продукции то или иное явление (октябрьская революция, гражданская война). В своем сборнике статей главный библиотекарь Дома русского зарубежья имени Солженицына (ДРЗ) Надежда Егорова старается избегать подобных ограничений, рассматривая книги, напечатанные изгнанниками во всей их совокупности, вне зависимости от волны эмиграции или издательской принадлежности. Через них она определяет интересы и предпочтения различных групп и, тем самым, воссоздает коллективный портрет русского эмигранта. Например, штампы, дарственные и владельческие надписи на книгах Ивана Шмелева позволяют лучше понять круг читателей автора «Человека из ресторана». Так, 19 его книг хранились в Библиотеке имени генерал-лейтенанта барона А. П. Будберга (Сан-Франциско), ныне переданной в ДРЗ. Следует отметить, что для этой библиотеки, созданной усилиями ветеранов Первой мировой и Гражданской войн характерна военно-историческая направленность. Владельческие надписи есть на шмелевских книгах, принадлежавших художнику-графику Георгию фон Зигерн-Корну, общественному деятелю Ростиславу Полчанинову, поэту и редактору альманаха «Встречи» Валентине Синкевич и другой поэтессе, возлюбленной Владимира Набокова Ирине Гуаданини. Не менее ценны и дарственные надписи, например, племянницы Шмелева Юлии Кутыриной историку русской философии Николаю Полторацкому. Интересна история автографа Аркадия Аверченко начальнику авиации врангелевской армии. На своей книге «Нечистая сила», изданной в еще «белом» Севастополе, он надписал: «Его Превосходительству Вячеславу Матвеевичу Ткачеву — с искренним пожеланием поскорей расправиться с «нечистой силой». Аркадий Аверченко». Сам генерал-майор был захвачен сотрудниками СМЕРШ в Югославии в конце войны и скончался в Советском Союзе. Но часть библиотеки до ареста была вывезена во Францию его супругой Надеждой Алексеевной. Она обосновалась в старческом доме в Ганьи под Парижем. Вместе с библиотекой этого дома книга вернулась на родину. Также, безусловно, ценны автографы Дмитрия Мережковского одному из своих извечных конкурентов по поэтическому цеху: «Константину Дмитриевичу Бальмонту от неизменного поклонника Музы его Д. Мережковского 21-IV-21» и яркая надпись секретаря Бунина беллетриста Андрея Седых поэтессе и мемуаристке Ирине Одоевцевой: «Поэт избранник Божий. Мы живем в его песнях. Он или дает нам бессмертие, или отнимает его. Халиф Кордовы Абдар-Рахман. Самой умной, самой талантливой Ирине Одоевцевой от старого друга. Андрей Седых». Думается, книги с историей в виде автографов или владельческих надписей точно обрели бессмертие. По крайней мере, для коллекционеров и исследователей книгопечатания.
