The Economist (Великобритаия): кто правит миром?
Кризисы способны прояснить некоторые вещи. Во время финансового кризиса 2008 — 2009 годов клуб G20 вступил в свои права, что стало отражением того, как экономическое могущество вышло за рамки представляющей богатый мир группы G7. Пандемия коронавируса обнажила одну вещь — отсутствие глобального лидерства. На этот раз группа G20 ограничилась риторическими обещаниями «сделать все необходимое» и поддержать приостановку выплат по долгам для бедных стран. Америка, возглавлявшая глобальную кампанию по борьбе против ВИЧ/СПИДа и Эболы, сегодня поглощена своими внутренними разборками. Что касается Совета Безопасности ООН, то он подтвердил свою недееспособность. Пять постоянных членов Совета Безопасности ООН разделены следующим образом — три западных государства, а еще Россия и Китай; некоторые наблюдатели полагают, что члены этого авторитарного дуэта заключили между собой формальный пакт. Россия часто использует своё право вето, иногда вместе с Китаем. Вместо того, чтобы перейти к активным действиям в борьбе с covid-19, этот Совет смог принять первое решение по кризису только в апреле. Франция и Россия добиваются проведения встречи представителей пяти постоянных членов в юбилейный для ООН год, однако они обнаружили, что такую встречу сложно организовать. Пандемия коронавируса нанесла удар в тот момент, когда соперничество между Америкой и Китаем, между мировой господствующей державой и восходящей державой, уже было весьма напряженным. Оно распространилось на такие области, как торговля, технологии, а также финансы и региональное доминирование в Азии. В Америке существует двухпартийное восприятие Китая как соперника, который занимается воровством интеллектуальной собственности, пользуется открытостью Америки, а также собирается перехватить ведущую роль Америки. Китай, со своей стороны, все более откровенно оттесняет Америку (а также любую другую оказывающую сопротивление страну). Любой отказ Америки от глобального лидерства — это возможность для Китая Кризис, вызванный пандемией коронавируса, представляет собой красноречивое доказательство этого соперничества, при этом Америка обвиняет Китай в том, что он стал причиной нынешней пандемии, тогда как Китай пытается представить себя страной, которая лучше всех способна с ним бороться. Любое отступление Америки от глобального лидерства предоставляет Китаю возможность укрепить свои позиции. В то время как Америка приостановила финансирование Всемирной организации здравоохранения, Китай пообещал предоставить 2 миллиарда долларов на борьбу с пандемией. Председатель КНР Си Цзиньпин пытается представить Китай как активного сторонника мультилатерализма, а еще он заявляет об «активной и ведущей роли в процессе реформы глобальной системы управления». Китай создает каналы для оказания влияния за пределами разработанных Америкой институтов. Пекин основал Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (Asian Infrastructure Investment Bank), вторгающийся на территорию Всемирного банка. Он активно поддерживает группу БРИКС (в нее, помимо Китая, входят Бразилия, Россия, Индия и Южная Африка), а также Шанхайскую организацию сотрудничества, группу из восьми государств, в которую входит Россия, страны Центральной Азии, а также Индия и Пакистан. Кроме того, существует инициатива председателя Си под названием «Один пояс, один путь», которая представляет собой всеобъемлющий инфраструктурный проект и проект развития. Китай методично укрепляет свое влияние в существующих институтах, не в последнюю очередь в ООН. Он увеличил финансовую поддержку этой организации, тогда как Америка стала более скаредной, и в результате Пекин теперь занимает второе место по перечислению средств в общий бюджет, а также в бюджеты по проведению миротворческих операций. Китай стал более самоуверенным. «Десять лет назад Китай вел себя довольно скромно, пытаясь представить себя в качестве обычной страны с развивающейся экономикой, — говорит один европейский дипломат в ООН. — Сегодня, по моему мнению, Пекин чувствует себя совершенно свободно, и китайцы теперь хотят управлять этой системой». Китай терпеливо направляет своих перспективных людей для того, чтобы они поднимались вверх по служебной лестнице в этой организации. Китайцы сегодня возглавляют 15 специализированных агентств ООН, включая расположенную в Риме Продовольственную и сельскохозяйственную организацию ООН, а также Международный союз электросвязи (International Telecommunication Union) в Женеве. Американцы возглавляют всего лишь одно такое агентство. Китайские чиновники активно пытаются вставлять в документы положительное упоминание об инициативе «Один пояс, один путь», а также благосклонные по языку и формулировкам ссылки на их интерпретацию прав человека, подчеркивая при этом национальный суверенитет и развитие (взаимное уважение и взаимовыгодное сотрудничество«). За кулисами Китай выкручивает руки, пытаясь таким образом избежать критики своих репрессивных действий в Синьцзяне и Тибете. Количество небольших побед Китая увеличивается; часто это можно встретить в туманно составленных документах или на малозаметных форумах, но иногда действия Пекина вызывают удивление. Так, например, в рамках состоящего из 15 членов Совета Безопасности ООН Запад и его друзья могут, как правило, рассчитывать на получение девяти голосов для того, чтобы были приняты их варианты решения по процедурным вопросам. Однако в марте 2018 года поддержанное Соединенными Штатами предложение о выступлении верховного комиссара по правам человека на формальной сессии с информацией по вопросу о нарушениях в Сирии не было поддержано, и произошло это после того, как под давлением Китая государство Кот-д'Ивуар в последний момент изменило свою позицию. Возможно, цель состоит не в том, чтобы заменить Америку как сверхдержаву, несущую свое бремя по всему миру. Скорее всего, Китай просто хочет иметь беспрепятственный путь для дальнейшего развития. В исследовании под названием «Народная Республика Объединенных Наций» (People's Republic of the United Nations), которое было проведено в прошлом году исследовательским Центром за новую американскую безопасность (Centre for a New American Security) подчеркивается, что Китай «делает мир безопасным для автократии». В течение долгого времени Америка мало обращала внимания, однако сейчас она наверстывает упущенное в данном отношении. В январе нынешнего года Госдепартамент назначил высокопоставленного дипломата Марка Ламберта (Mark Lambert) ответственным за противодействие «пагубному влиянию» Китая и других стран в ООН. В марте эти усилия принесли результат, и представитель Китая не смог получить руководящий пост в пятом по счету агентстве — в расположенной в Женеве Всемирной организации интеллектуальной собственности (World Intellectual Property Organisation). По крайней мере, подобные шаги свидетельствуют о признании американской администрацией того обстоятельства, что многосторонние институты имеют значение. Поскольку г-н Трамп больше не называет НАТО «устарелой» организацией, как он это делал раньше, он мог бы теперь найти больше пользы в существовании ООН. Он будет не первым американским президентом, пришедшим к выводу о том, что международные формы, какими бы раздражающими они ни были, лучше, чем вариант постоянной свободы для всех, и, кроме того, они способны снять часть бремени со сверхдержавы. Вместе с тем основанный на заключении сделок подход нервирует союзников, а также оказывает весьма негативное воздействие на их доверие к американскому лидерству. В поисках срединного пути В результате «средние державы» занимаются поисками других способов для защиты либерального порядка. В Белой книге, представленной в прошлом году Министерством иностранных дел Норвегии парламенту страны, предотвращение эрозии международного права и многосторонних систем названо «главным интересом в области внешней политики». В Нью-Йорке, Франции и Германии был запущен Альянс за многосторонность (Alliance for Multilateralism), целью которого является создание разного рода коалиций, а также реализация инициатив по самым разным вопросам — от лживых новостей (fake news) и ответственного использования киберпространства до гендерного равенства и укрепления международных институтов. Стали распространяться коалиции стран, у которых имеются сходные взгляды по определенным вопросам. После того как г-н Трамп вышел из Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership), из соглашения о свободе торговли, Австралия, Япония и еще девять стран поспешили создать свое собственное партнерство. Евросоюз и Япония заключили торговое соглашение, покрывающее треть мирового ВВП. Что касается обороны, то президент Франции Эммануэль Макрон объединил 13 стран в рамках Европейской инициативы по вмешательству (European Intervention Initiative), и он еще больше заинтересован в «стратегической автономии» Европы. Азиатские страны укрепляют связи между собой, поскольку озабочены растущей напористостью Китая и не уверены в обязательствах Соединенных Штатов. В подобного рода «мини-многосторонних» (minilateralist) или «мега-многосторонних» (plurilateralist) проектах национальные правительства не являются единственными участниками. Региональные государства, некоммерческие организации (НКО) и лидеры бизнеса тоже присутствуют на сцене. Для борьбы с covid-19 Фонд Билла и Мелинды Гейтс, филантропический гигант, играет более заметную роль, чем многие правительства. Некоторые американские штаты занимаются дополнительной работой после того, как г-н Трамп вышел из Парижского соглашения (по климату). Губернатор Калифорнии Джерри Браун (Jerry Brown) в 2018 году провел у себя в штате саммит по Глобальным действиям в области климата (Global Climate Action Summit). В одном прогнозе, где были сведены все акции на наднациональном уровне (в сумме это сопоставимо со второй по размеру экономикой в мире), говорится о возможности сокращение выбросов парникового газа в Америке к 2030 году на 37% по сравнению с уровнем 2005 года. Будут ли все эти разрозненные шаги на среднем уровне чем-то больше, чем суммой составляющих? Пока это не ясно. Майкл Фуллилав (Michael Fullilove) из Института Лоуи (Lowy Institute), австралийского исследовательского центра, считает, что страны с одинаковыми взглядами должны сформировать «коалицию ответственных» (coalition of the responsible). Поскольку некоторые средние державы, включая Тайвань и Южную Корею, отличились в борьбе с пандемией коронавируса, он также предлагает создать «коалицию компетентных» (coalitions of the competent). Дальнейшие неумелые действия крупных держав в борьбе с covid-19 сделают еще более актуальным вопрос о коалиции средних держав. Однако средним державам не следует делать на это ставку, считает Кори Шаке (Kori Schake) из Института американского предпринимательства (American Enterprise Institute), еще одного исследовательского центра. Без доминирующей державы, которая определяет повестку, придает необходимый импульс и предоставляет значительную часть финансирования, будет очень сложно сотрудничеству менее крупных стран «достичь необходимой скорости отрыва» (escape velocity). В лучшем случае, они могут лишь замедлить, а не остановить процесс разрушения либерального порядка. Средние державы проявляют активность, но то же самое можно сказать и о менее крупных странах. В случае объединения группы государств даже всякого рода мелкая рыбешка может иметь влияние. Согласно своему Уставу, ООН «основана на принципе суверенного равенства всех членов», поэтому каждый из 193 членов Генеральной Ассамблее имеет один голос. Индия (население 1,4 миллиарда) ничем не отличается от Тувалу (население 12 тысяч). Группа 77, сформированная в 1964 году и состоящее сегодня из 134 членов, проталкивает интересы развивающихся стран. Сегодня она менее однородна, чем раньше, но тем не менее способна оказывать влияние (так, например, при выборе генерального секретаря), а также привлекать к себе внимание (ее председателем в прошлом году была избрана Палестина). Альянс малых островных государств (Alliance of Small Island States) внес в повестку дня вопрос об изменении климата. Саманта Пауэр (Samantha Power), постоянный представитель США при ООН в период правления президента Обамы, взяла за правило наносить визит представителям всех стран в штаб-квартире ООН в Нью-Йорке, и она встретилась с представителями всех стран, за исключением Северной Кореи. Значимость в дипломатической области государства Карибского бассейна Сент-Винсент и Гренадины (население 111 тысяч) с его шестью посольствами в мире можно назвать незначительной, однако это хороший пример влияния небольшого государства. Одно из его посольств находится в Тайбэе, а Сент-Винсент и Гренадины является одним из немногих государств, официально признавших Тайвань. Миссия этого государства в Нью-Йорке расширяется, поскольку в настоящее время Сент-Винсент и Гренадины — один из десяти непостоянных членов Совета Безопасности, (всего в него входят представители 15 государств). «Основополагающий принцип состоит в том, что все малые государства выступают за приверженность нормам международного права», — говорит Инга Ронда Кинг (Inga Rhonda King), посол государства Сент-Винсент и Гренадины. Они «самым активным образом» поддерживают принципы суверенного равенства, невмешательства и отказа от агрессивных действий, добавляет она. Место в Совете Безопасности предоставляет ей возможность выносить на обсуждение наиболее важные проблемы (особенно безопасность в области климата и отношения с Африкой). Кроме того, Сент-Винсент и Гренадины — маленькое государство, и это позволяет действовать без лишних проволочек. Г-жа Кинг хотела бы видеть такую же быструю реакцию своего государства на covid-19 и привлечь внимание к Африке, которая, судя по всему, будет следующим рубежом этой пандемии.
