Главный вывод голосования: Появилась новая оппозиционная сила – лично настроенные против власти

Организаторы голосования по внесению поправок в Конституцию остались довольны результатами. По данным ЦИК, поправки поддержали 77,92% участников, выступили против — 21,27%. Явка составила 67,97%. Лишь отдельные регионы показали протестное голосование. Например, в Ненецком автономном округе «Против» высказались 44,42%, а на онлайн-голосовании в Нижнем Новгороде против поправок оказалось 40% избирателей. Итоги голосования дали начало новому этапу политической жизни в стране. Эксперты еще не пришли к единому мнению, куда будет направлен вектор движения: сыграет ли на руку оппозиции расслабленность лоялистов, которая непременно настанет после такой победы, или же наоборот, начнутся бунты, и власть закрутит гайки; на какие лагеря теперь разделятся действующие силы. Но в том, что изменения будут, не сомневается, кажется, никто. Политолог Алексей Чеснаков уверен, что теперь потеряет значимость противостояние сил по линии «путинские – антипутинские». «Акторы разграничиваются не по отношению к Путину лично или власти в целом, а по отношению к действующей конституционной конструкции и политической Системе», – написал политолог. Политические силы теперь можно будет разделить на три группы, считает Чеснаков. «Системные силы» – активисты и лоялисты, те, кто выступил за поправки. «Антисистемные силы» – радикалы и обструкционисты, те, кто выступил против поправок. И «несистемные силы» – эскаписты и конформисты, те, кто не участвовал в голосовании. И между системными и анисистемными силами начнется настоящая политическая война. Политтехнолог Алексей Чадаев высказал мнение, что столь яркая победа на голосовании ударит по «Единой России» и сторонникам власти на грядущих выборах в регионах: «Лояльный электорат решит, что он уже свой долг перед родиной выполнил. Второй раз идти на выборы спустя лишь два с небольшим месяца ему будет лень. Протестный электорат, наоборот, может мобилизоваться: в некоторых регионах будут удивительные результаты», – сказал политтехнолог. Политолог Марат Баширов считает, что главное темой сейчас вообще будет не борьба с оппозицией, а внутренние противостояния во властных структурах: «Встает вопрос юридической обвязки всех новых полномочий, как старых органов власти: Президента, Правительства, Федерального Собрания и губернаторов, так и нового – Госсовета. Сами по себе нормы не работают, если нет связки с Федеральными законами, если нет НПА и регламентов. Это огромная работа для государственных юристов и депутатов Федерального Собрания. Во-вторых, начинается кастинг кандидатов на должность Президента, главы Госсовета, Правительства, палат Федерального Собрания, а также судов, – написал Марат Баширов в своем телеграм-канале. По поводу активного противостояния системе, которое может начаться уже сейчас, высказалась даже Уполномоченный по правам человека в России Татьяна Москалькова: «Мы должны быть готовы к тому, что деструктивные силы могут выступать с провокацией, конструктивные силы могут выступать с общественной позицией», – сказала журналистам омбудсмен. Митинг действительно намечен: на проведение акции 4 июля подавало заявку движение «Левый фронт». Однако отметим, что ста тысяч участников, как это было в прошлом году, организаторы акции не ждут. А сама оппозиция тем временем уже приступает к активным действиям. «Левый Фронт» заявил, что общероссийское голосование по внесению поправок в Конституцию, было организовано в мошенническом формате и обещал «наращивать давление на улицах». Алексей Навальный представил новый план, как бороться с властью Путина – видео он заснял еще 1 июля. «Открытая Россия» призывает очно обсудить результаты голосования. Оппозиция, которая привыкла проигрывать О грядущих изменениях политической обстановки «Свободная Пресса» поговорила с Сергеем Маркеловым – политтехнологом, политологом, психологом. «СП»: – На ваш взгляд, нельзя ли на основании результатов по голосованию говорить о крахе оппозиции? – Оппозиция привыкла к тому, что ее прессуют и лишают информационных полей, кроме сетевых – Telegram и Youtube. Поэтому сказать, что массированный соцопрос под видом референдума их разрушил – нельзя. Каждый из них приспособится к результатам, да и был готов. Один тип оппозиции – крайне маргинальный – это круг Навального. А второй тип – та, которая договорная. И она спокойно себя чувствует. Я думаю, что оппозиция немного перестроится. Мне кажется, что она немного вдохновится результатами, которые показали города-миллионники и НАО. И ей пойдут некоторые денежки. А главная проблема оппозиции – это ее ресурсы. Сколько у нее денег, настолько она и продавливает свою идеологию. «СП»: – Политолог Чеснаков сказал, что теперь противостояние системных и антисистемных сил усугубится до серьезной политической войны. Поддерживаете ли вы такую точку зрения? – Я на уровне тренда его поддерживаю, но на уровне деталей – не совсем. Важно во всей этой истории, что все равно системная и несистемная оппозиция идут своими путями. Никогда Навальный не объединится стратегически с теми же яблочниками, ЛДПР, с парламентской оппозицией. Да, они экспериментируют. Но все связи очень быстро разрушаются, потому что системная оппозиция – она, по сути, часть власти, часть государственной машины. Если антисистемная оппозиция экспериментирует в проектах – по поводу выборов или чего-либо еще – с системной оппозицией, то она попадает в капкан. Сегодня поле конфликтности, чтобы ни происходило и какие бы партии ни появлялись, водораздел между внесистемной оппозицией которая жесткая, маргинальная, краевая – она всегда будет сама по себе с одного полиса. А с другого полиса всегда власть. И неважно, каким проектом она прикрыта – Жириновским, «партией танчиков», партией Роста и так далее. И между ними проходит водораздел. Вариантов нет. «СП»: – В чем сейчас смысл существования оппозиции, когда понятно, что с властью местами она не поменяется? – Это нормальный политический процесс. Не было бы Навального – был бы кто-нибудь еще. Был в свое время Ходорковский. Зачем они это делают? Они обязаны быть, потому что они раздражители для системы. В свое время, на выборах президента и мэра Москвы, внесистемная оппозиция выступала раздражителем, консолидатором действующей власти. Условно говоря, когда власть думает, что врагов нет, она не может мобилизоваться и расслабляется. Сейчас пойдут губернаторские кампании, и уже видно, что они «релаксные», комфортные, спокойные. А если появляется какой-то оппозиционный кандидат, который попытается быть раздражителем – система мобилизуется. По законам политического процесса, хотя внесистемная оппозиция является раздражителем, аллергеном для власти, пользуется этим уже системная оппозиция. Если где-то кандидат Навального запустит губернаторскую кампанию, его, конечно, выкинут, конечно, но моментом воспользоваться может кандидат от системной оппозиции. Что и происходило в прошлые годы во Владимире, Хабаровске – там раздражителями выступали одни, а победителями стали другие. Поэтому оппозиция нужна. Насколько будет власть перегибать палку, настолько мощнее будет оппозиция. «СП»: – На ваш взгляд, не получилось ли так, что оппозиция сама сделала много для таких результатов на голосовании? – Вы правы, они тоже играли в этот общий информационный котел. Власть тратила огромные деньги на объяснения, что будет 1 июля. А оппозиция давала два сигнала: «не ходите» и «ходите, но голосуйте «Против»». В головах людей, которые настроены негативно, это смешалось. Люди, которые выдавали большой процент «Против» в регионах – стимулировались тем, что происходит реально в стране. Они не поддерживают Навального или «Яблоко». Это те же люди, которые брали информацию с телевизора, но только уставшие от этого телевизора. Появились люди, которые сами по себе – не договариваясь, не объединяясь, не слушая никого, а слушая только власть – сформировали себе систему ценностей и убеждений, что им это не нравится. Они устали от болтовни, устали от того, что на экране говорят одно – а выходя на улицу, видят другое. В свете того, что режиму Путина более 20 лет, сформировалась оппозиция третьего плана – персональная оппозиция. Таким образом, у нас есть навальнинская андеграундная, есть парламентская системная оппозиция, и появилась вот эта, новая. Это один из серьезных выводов завершившегося вчера голосования. Никаких просветов для оппозиции «СП»: – Как-то мимо голосования прошли эко-активисты. Как вы считаете, можно ли их считать серьезной силой? – Нельзя. По простой причине: в России пока нет в социуме доминанты экологической темы. У нас возникают эпизоды, как в Архангельске, но экологического мышления у россиян нет. Есть конкретная ситуация. Жители Архангельска не хотят, чтобы к ним вываливали мусор из Москвы. Собрались против Шиеса – проект в Шиесе затормозили. Во Владимирской области была та же самая история. И там всегда голосуют против власти, потому что у них есть идея: не допустим московские отбросы хоронить во Владимирской области. Но у нас слишком большая страна, слишком много леса, воды. А тема экологии возникает там, где есть контроль за природными ресурсами: это Швейцария, это американские индустриальные зоны, это Ирландия, это Исландия. Зеленые партии становятся системной политической силой там, где площадей мало, народа много, надо следить за природой. Поэтому возникают требования к мусорным заводам и прочему, и за исполнением требований надо следить. Пока в России перспектива системной экологической темы – очень далекая, это 50-100 лет. А сейчас работают кейсы: против конкретных заводов, в конкретных городках, с конкретными людьми. «СП»: – Может ли появиться новая сила, которая даст этот сигнал тем людям, которые внутри себя уже сформировали позицию против системы? – Пока нет. Эпизодами, автономно, на разных территориях что-то может возникнуть. Но проблема новой внесистемной оппозиции – это проблема наличия ресурсов, денег. А в России политтехнологи и администрация президента в свое время все правильно посчитали. Они приняли такие законы, которые блокируют саму по себе идею финансирования. Это законы об НКО, об иностранных агентах. Они были приняты по простой причине: в Кремле понимают, что главная сила оппозиции любого уровня – в наличии денег. Ей нужны деньги, чтобы она могла их тратить на рупор, на формирование групп, могла формировать сетевые структуры по стране. Это контролируется очень жестко. А внутри России деньги на оппозицию тратятся только под кейсы. Условно: Дерипаска начал воевать с Потаниным на разливе нефти – появились деньги в команде Дерипаски и Потанина. Они начали войнушку. Повоевали пару недель, деньги закончились – они отскочили. Поэтому пока никаких просветов.