Le Figaro (Франция): решение L'Oréal убрать слово «белый» из косметики нелепо

Решение L'Oréal убрать слово «белый» из названия своей косметической продукции не только нелепо, но и отражает невротически феномен, свидетелями которого мы все сегодня являемся. Такая уже которая по счету глупость позволяет понять, что за последним проявлением безумия скрывается упразднение белого под прикрытием эпидермического антирасизма. Сначала о нелепости самой ситуации: стремление вычеркнуть такое позорное слово как «белый» или даже отказаться от отбеливания кожи, поскольку это якобы вызывает стеснение у черных, лишено всяческого смысла, за исключением разве что некой епитимьи. При этом отметим, что компания не стала поступать точно так же по отношению к белым и лишать средств для загара тех, кто недовольны слишком бледной кожей. На самом деле эта лексическая чистка стала отражением вошедшего в моду необоримого движения (в худшем значении концепции медийной дрессировки толпы), которое охватывает все крупные международные компании по причинам коммерческой стратегии в горячке после смерти Джорджа Флойда. Как бы то ни было, семантическую ликвидацию слова «белый» необходимо поставить в контекст нынешнего болезненного покаяния, чтобы понять, насколько L'Oréal следует моде. Иррациональное безумие (в психиатрическом смысле) нынешнего асимметричного периода заключается в принятии всех мер предосторожности по отношению к черному населению при полном безразличии к белым, чьи чувства совершенно игнорируются этим антирасистским миром, который вроде бы должен стоять выше расы. За последнее время тому было множество примеров. Называющие себя африканскими черные расистские лиги, люди, которым бесплатная и открытая для всех школа, видимо, так и не смогла дать образование, разрушают или оскверняют памятники великим деятелям и военным Франции. Потому что все они — зло. Наполеон, Федерб или Кольбер. На днях несколько буйнопомешанных набросились на Жака Кера. Их не волновало, что тот никак не мог застать времена колониализма: значение имело лишь то, что он — коренной француз по имени и цвету кожи. Некоторые слабоумные представители Черной африканской лиги даже говорят нам, что де Голль не был борцом сопротивления, потому что сбежал из Франции. Получается, что такие липовые антирасисты берут на вооружение излюбленный аргумент сторонников Петена… Тем самым я хочу показать, что все это взаимосвязано в идеологическом плане. Разрушители памятников ненавидят французов, которые дают отпор сорвавшимся с цепи расистским элементам. Они ненавидят французов, всех белых. Разрушая статуи, она вырывают их корни и уничтожают мифы. Они хотят подорвать статус Франции и большинства ее населения. Возьмем недавние теракты в Великобритании. Последний из них, в Глазго, был совершен только прибывшим мигрантом из Судана. Но вопрос расизма по отношению к белым жертвам (среди них был и один полицейский) подниматься не будет, поскольку это стало бы нарушением приличий. Как бы то ни было, отношение СМИ к теракту в Ридинге является еще более показательным в этом плане. Кто что-то слышал о Джеймсе Ферлонге, Дэвиде Уоллсе и Джо Ричи Бенетте? Никто. Три этих гражданина Великобритании были зарезаны неделю назад Хайри Садаллахом, исламистским террористом и ливийским беженцем. Их смерть не менее ужасна, чем гибель Джорджа Флойда. К тому же такие происшествия и их частота говорят о системном исламистском явлении. Но три этих мученика канули в безвестность. Лучшее (скорее, худшее) я приберег напоследок, чтобы показать, как обвинения в адрес белых, оскорбительное отношение к ним и возможность не скрываться при этом становятся тем популярнее, что на все это запрещено жаловаться. Если вы не хотите, чтобы вас обвинили в расизме… В этом плане наши СМИ вновь идеологически проявили себя. На прошлой неделе я говорил об интервью на «Франс Интер» основателя племени Ка, которое известно своим антисемитизмом и расизмом в отношении белых. За этим последовали извинения. На этой неделе нас ждал еще более тяжелый случай. На сайте «Мартиник 1» появились выдержки из статьи бывшего левого депутата от Мартиники Ги Лордино. Государственное радио не побоялось опубликовать такие заявления: «Регулярное появление белого населения говорит о том, что сейчас идет геноцид путем замещения»… «Уменьшение числа метисов, рост отличающего в культурном плане белого населения — вот признак того, что наша мартиниканская идентичность переживает упадок». Только одному из всех профсоюзов журналистов хватило ума и отваги, чтобы выразить возмущение по этому поводу. Справедливости ради отметим, что подобные темы свободно поднимаются не на одной лишь Мартинике. В 2007 году небезызвестная Кристиан Тобира, тогда еще просто депутат, чей лирический антирасизм стал впоследствии знаменитым, не побоялась заявить в эфире государственного радио RFI: «Мы переживаем поворотный момент в плане идентичности. Коренные гвианцы стали меньшинством на своей собственной земле». Я даже представить себе не могу реакцию СМИ в том случае, если бы, например, какой-то депутат от Крез позволил себе такие заявления на тему великого замещения и в частности выражение «черная раса». Его бы сразу ждала гражданская казнь. Не так давно Мануэля Вальса поносили на чем свет стоит за слова о «расовой войне», которая придет на смену классовой борьбе. Слово «война» было не слишком уместным, но мысль бывшего министра внутренних дел была вполне логичной. Ультралевые отказались защищать бедных трудящихся как таковых, и на смену классовой борьбе пришла расовая. Угодливого клиентелизма по отношению к населению иностранного происхождения недостаточно для объяснения такого нравственного и интеллектуального запустения, в которым пускает корни граничащий с ненавистью стыд быть белым. Будь-то косметические компании и экстремистские партии, попытки сделать расизм в отношении белых эстетичным и светским не делают его менее гнусным.