Крепкий коньяк, дружба народов и душевные разговоры: зачем российским туристам ехать в Белград
Белград — это то место, где абсолютно любое, даже самое консервативное мероприятие, может закончиться развеселыми гуляниями и вечеринкой. Несмотря на то что город был разгромлен десятки раз, местные жители даже не думают отчаиваться и предаваться унынию, а когда видят туристов из России, сразу бросаются к ним на шею с признаниями в любви. Путешественник Станислав Иванов, который побывал в столице Сербии, рассказал, почему каждому отечественному туристу придется по душе поездка в бывшую югославскую республику. Его путевые заметки о Белграде — в репортаже «Ленты.ру». Впервые я попал в Сербию в мае 2017 года. Как и сейчас, тогда не нужно было оформлять никаких виз — достаточно было билета на самолет. Когда мы ехали с моей спутницей на обычном рейсовом автобусе номер 72 из аэропорта имени Николы Теслы (билет стоил 150 динаров, чуть больше доллара), она поделилась ощущением, что мы будто бы и не улетали из Москвы. Вид из окна был каким-то очень привычным и родным: дороги, дома на окраинах, лица людей, манера одеваться; и даже речь пассажиров полна знакомых слов. Очень интересно было вслушиваться в разговоры и пытаться разгадать смысл целых фраз. Спустя примерно час петляния не самым коротким маршрутом автобус приезжает на конечную — в центр города. Окраины Белграда выглядят весьма по-советски, а его центр проигрывает в плане монументальности архитектуры и Москве, и Питеру одновременно. Но где еще на этой планете вас будут так искренне обожать только потому, что вы русский?! В Сербии русских любят больше, чем мы сами себя в самой России! Среди топонимов в честь князей Караджорджевичей или каких-то деспотов в Белграде попадаются бульвары Вашингтона и Рузвельта. Несмотря на подлое надругательство над сербской столицей потомками легендарных президентов, никто не собирается их переименовывать. Однако сербы специально оставили в центре города несколько разрушенных зданий, чтобы люди не забывали, кто с ними это сделал, несмотря на предлагаемые американцами деньги на реставрацию. Прогуливаясь по сердцу Белграда, можно точно засомневаться в том, какая из стран самая читающая в мире. Даже в Москве или Питере количество хороших несетевых книжных магазинов можно пересчитать по пальцам. В Белграде же «книжарни» попадаются на глаза чаще, чем Макдоналдсы. И среди биографий местных героев и прозы югославских классиков вам обязательно попадется и классика русская под названиями типа «Злочин и казна». Наверняка кто-то сразу узнал «Преступление и наказание», а я вот не сразу понял, что передо мной творение Федора Михайловича, ибо название на обложке было написано латинскими буквами. Следует отметить, что в Сербии все большее распространение получает латиница, и это печальный факт для нашего общего культурного пространства. Вы удивитесь, как станет ближе и понятнее даже польский язык, если записать его слова не тяжеловесным конгломератом латинских букв. Однако надписи и афиши на кириллице не такая уж редкость. Например, в «Позориште Бошко Буха» давали пьесу драматурга по имени Милорад Манда. Что поделать, иногда наши общие славянские корни творят странные шутки с нашим слухом, но ничего неприличного или смешного для настоящих полиглотов в этом анонсе театрального события, конечно же, нет. А еще здесь на каждом углу продаются футболки не с Че Геварой, а с Гаврилой Принципом — тем самым молодым человеком, который застрелил в Сараеве эрцгерцога Франца-Фердинанда. Очевидно, к Гавриле здесь относятся положительно, если в честь него названа целая улица. Белград — это город, где чувствуется полная свобода. Здесь можно купить пиво в аэропорту, и кассир в дьюти-фри спросит, открыть ли вам его прямо сейчас. Наверное, уже больше нигде в Европе нельзя дымить сигаретами и трубками в любых местах, где вздумается. Хоть я и не курю, но почему-то мне было радостно от того, что люди могут свободно пускать дым там, где им заблагорассудится. А что может быть лучше, чем взять прохладного сидра и пойти к крепости Калемегдан, где предусмотрительно поставлены лавочки, чтобы туристы могли наслаждаться слиянием Савы с Дунаем, положив ноги на остатки старых стен. Ночью с противоположного берега будут звучать громкие и бестолковые звуки с дискотек на пришвартованных баржах, но днем и вечером это прекрасное и тихое место, куда любят приходить местные жители, чтобы еще и поиграть в баскетбол прямо рядом с крепостью. Недаром же югославская баскетбольная школа является одной из лучших в мире уже несколько десятилетий. По сути, еще 30 лет назад были лишь три великие баскетбольные державы — США, СССР и Югославия. Здесь баскетбольные площадки не пустуют, как во многих московских дворах. Напротив, то тут, то там вы постоянно слышите стук мяча об асфальт: это идет будущий Предраг Стоякович или Милош Теодосич, которому пока всего года четыре, а он уже показывает чудеса дриблинга. Покупая оливки, вино и овечий сыр в магазине «Арома», мы снова столкнулись с беспрекословной сербской любовью к россиянам. Женщина, услышавшая русскую речь, улыбнулась и предложила нам помочь. Ее звали Мария — высокая, как многие сербки, 40-летняя и коренастая. Она порекомендовала лучший сыр и дала простое и искреннее напутствие, что «жить надо, слушая сердце, и поступать, как оно велит». Сложно передать словами всю ее душевную и мудрую простоту: Мария была в светских одеждах, но почему-то напомнила нам подлинных христианских подвижниц. Возможно, религиозность в незамутненном казенными догмами виде еще присуща сербскому народу. Например, в хостеле «Парламент», где мы обосновались, висела икона. Сотрудница ресепшена сказала, что, когда мы соберемся уезжать, то можем запросто оставить ключи в горшке с цветком около двери. Нам так понравилось это место около парламента, с виду напоминавшего будапештский, но менее пафосного, что мы решили остаться еще на сутки, нисколько не жалея, что проведем потом на день меньше на Адриатике. После путешествия по Боснии и Герцеговине, а затем и по северу Черногории мы прилетели вечером в Белград, как в родной город, где нас радушно встретили даже кондукторы в автобусе. Не говоря уже об официанте Младене из ресторана «Малая Хостионица» на улице Добрачина. Он узнал нас, когда мы пришли ужинать в это великолепное заведение, спустя десять дней. Когда я говорю великолепное, то вкладываю туда все: негромкую сербскую народную музыку, уютное помещение и, конечно же, умопомрачительное блюдо балканской кухни «ягнятина под сачем», которое стоит всего восемь евро за порцию на двух человек. Сач — это такая большая крышка, которую накрывают углем, и под ней несколько часов вызревает этот кулинарный шедевр. Я думал, что самое вкусное мясо готовят в Аргентине, но я ошибался. А ведь на первое еще был суп — чорба, а также пол-литра домашнего вина и ракия из айвы, которую тут приносят в емкостях по 30 граммов, похожих на мензурки из школьного кабинета химии. И, конечно же, душевные разговоры с Младеном, который родился под Баней Лукой в Боснии. Ради нас заведение закрыли на полчаса позже. Нам предстояло гулять по ночному Белграду до трех ночи, а потом ехать в аэропорт. После ужина мы успели дойти до памятника Кириллу и Мефодию на площади Славии. Оказывается, накануне был день славянской письменности, а мы и забыли о нем. Около монумента лежали цветы с флагами Сербии, Болгарии, России, Украины, Белоруссии. Прекрасное напоминание о единстве славянских народов, которое в последнее время стало подвергаться сомнению. В том же парке натолкнулись на памятник Пушкину, а также на людей, которые наверняка любят поэзию и вино, выпивая рядом в затененных аллеях на лавочках. Мне кажется, это один из первых ученых, кого СМИ превратили чуть ли не в икону шоу-бизнеса. По крайней мере, я уверен, что в наше время он бы имел рейтинговые телешоу и не менее популярный аккаунт в Twitter со своеобразными шутками. Ну и куда же 25 мая без Последнего звонка у школьниц — все как у нас в России! Когда мы проходили мимо весьма внушительного здания, похожего на концертный зал, я подумал, что попал на какой-то конкурс красоты, участницы которого вдруг решили разом подышать свежим воздухом в своих роскошных платьях. Когда один мой друг и попутчик по многим странствиям утверждал, что самых красивых женщин встречал в Сербии, а на второе место ставил аргентинок, я не особо ему верил, вспоминая героинь Милорада Павича. Но тут не признать красоту сербских девушек было невозможно. До полуночи в центре Белграда еще много работающих заведений, но потом в будний день большая проблема сразу отыскать местечко не только для хорошего ночного разгула, если вы не любитель дискотек на баржах, но и для обычных тихих посиделок. «Нам нужен какой-нибудь полуподвал, из которого звучит рок, где нальют нормального пива, а не вот эти все типовые пластмассовые заведения, которые к тому же все позакрывались», — так я говорил своей подруге, чтобы она смотрела внимательней. Мы уже сходили и к Калемегдану, и побродили по опустевшим улицам, и все равно нашли лишь круглосуточный супермаркет, где я купил сидр. Подойдя к закрытому кафе и сев за столик, я открыл бутылку прямо об него. Становилось прохладно, особенно для конца мая на Балканах, и, отчаявшись, мы побрели дальше. Вдруг перед нами возникла интересная дверь без каких-либо опознавательных надписей. Встретившийся в коридоре молодой человек с бородкой провел нас в помещение, где играл тяжелый рок, а за стойкой наливали местное темное пиво. Услышав русский язык, бармен сразу же угостил нас виньяком (крепкий напиток вроде коньяка), а сосед слева начинал рассказывать о связях своей семьи с Россией. «Мы пьем за дружбу между народами», — заявляет наш новый знакомый, и бармен без промедления обновляет стаканы за счет заведения. После еще двух стопок виньяка и кружки пива мне приходится извиняться за то, что пора бежать на самолет. И если бы не он, то я остался бы в Белграде до утра — следующего дня, а может быть, и следующего года. Однако я до сих пор не могу вспомнить и найти название того прекрасного заведения. Когда Эмир Кустурица говорит, что жил в прекрасной стране Югославии, и у него болит душа и сердце от того, что с ней сделали, — я не могу ему не верить. А, побывав в ее столице, еще больше проникаешься его ностальгией, ведь у нас тоже была своя большая страна. И хотя мы никогда не жили с сербами в одном государстве, у них существует пословица: «Нас с русскими — 150 миллионов». Цифры могут менять в зависимости от демографической обстановки, но суть не меняется уже веками.
