«Разные другие интересанты» : эксперты разошлись во мнениях, стоял ли кто за «делом Игнатьева»

Верховный суд РФ фактически закрыл дело по иску бывшего губернатора Чувашии Игнатьева к президенту Путину, не позволив адвокату Сергею Ванюкову продолжить это дело в качестве заинтересованной стороны. Михаил Игнатьев скончался от коронавирусной пневмонии 19 июня, слушания по его иску должны были состояться 30 июня. На сайте ВС до сих пор висит карточка суда: начало заседания: 10:00, зал судебных заседаний: 3045, судья: Кириллов В.С. Однако даже несмотря на то, что рассмотрение иска не состоится, своей цели, о которой говорили многие эксперты, иск достиг. Он, подобно скандальному «делу Магнитского», стал после смерти Игнатьева поводом для шумихи как в российской, так и мировой прессе. Мнения у журналистов и экспертов разделись в оценке событий. Большинство увидели в деле Игнатьева политический след. «С иском очень мутная история, - считает Юрий Рамбовский. - Никто его не видел и не знает, кто его подписал - сам Игнатьев или юрист по доверенности. Сам факт принятия такого иска к производству означает, что в этом были разные другие интересанты». «Конечно, для не очень здорового экс-губернатора всё это было сильным потрясением, - пишет корреспондент информационного агентства Ньюс.ру Михаил Щипанов. - Но вряд ли иск был исключительно его личной инициативой. Совершенно очевидно, что, вероятно, у заразившегося отставника была поддержка…» Но нашлись и те обозреватели, кто попытался свести историю с иском к частному случаю. «Чтобы вы понимали, иск экс-глава Чувашии Михаил Игнатьев подавал не из больницы, просто он долго шел, принимали к рассмотрению, это все время, - пишет журналист Кирилл Шулика. - За время работы судебной машины он сам с проблемами с сердцем был госпитализирован, а там подхватил коронавирус (обычный грипп, да?) и на момент принятия иска лежал на ИВЛ. Считать, что ему кто-то помог, идиотизм, конечно. Инфаркт у него был в прошлом году и от него Игнатьев толком не восстановился. Вопрос в том, что на момент оглашения информации об иске, врачи низко оценивали шансы пациента выбраться, зачем было все опубличивать? Но это уже элементы подковерной борьбы». «Оправдательный» комментарий журналиста ставит сразу ряд вопросов. Шулика сообщает, что врачи низко оценивали шансы Игнатьева «выбраться», но Верховный суд все же принял иск к рассмотрению. Предположить, что судьи не удосужились навести справки о состоянии Игнатьева, конечно, можно. Но учитывая беспрецедентность иска экс-чиновника в главе государства накануне важнейшего для Владимира Путина события – голосования по поправкам в Конституцию, такое «разгильдяйство» можно исключить. Во-вторых, Шулика пытается дезавуировать версию о том, что Игнатьеву «помогли» отправиться на тот свет, утверждением, что врачи знали о безнадежном состоянии экс-губернатора и предполагалось, что он не доживет до дня рассмотрения иска. Из «оправдания» Кирилла Шулики складывается следующая версия. В Верховном суде обладали информацией от врачей, что Игнатьев не доживет до 30 июня и приняли иск к рассмотрению, исходя из этой информации. Здесь возникает развилка, которая зависит от мотивов принятия такого решения. Если судьи Верховного суда посчитали, что ситуация с иском будет исчерпана со смертью истца, то они явно просчитались. Вер Как можно было не предвидеть такого резонанса? Однако, если предположить, что Верховный суд, обладая информацией о состоянии Михаила Игнатьева, принял иск к рассмотрению именно в расчете на шумиху в случае кончины Игнатьева до рассмотрения иска, то такая версия выглядит куда более убедительно. Одним из возможных объяснений такой «фронды» можно считать корпоративный инстинкт самосохранения. Дело в том, что одна из поправок в конституцию предоставляет президенту России право отрешать от должности судей Конституционного и Верховного судов. Становится понятно по какой причине Председателя Верховного суда Вячеслава Лебедева не включили в состав комиссии по поправкам в Конституцию. Он наверняка активно выступал бы против такой поправки. Но такой возможности ему не предоставили. В этой ситуации как раз не исключено, что иск Михаила Игнатьева, таким образом, мог быть использован для того, чтобы выразить несогласие руководством судейского корпуса поправкой в Конституцию. Назначение рассмотрения иска на 30 июня – более чем прозрачный намек. А то, что в руководстве ВС не стали публично озвучивать свое несогласие, а решили таскать каштаны из огня руками Михаила Игнатьева, вполне объяснимо. В любой интриге главное – выйти сухим из воды. Удастся ли на этот раз, покажет дальней шее развитие скандала вокруг «иска Игнатьева». P.S. Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.