Кого боялись коренные жители Приморья?
Самым опасным и почитаемым у коренных народов Приморского края зверем-духом был отнюдь не тигр, а другой хищник семейства кошачьих — Яга (дух-пантера, леопард, барс). Об отношении удэгейцев к пантере исследователь уссурийской тайги Владимир Арсеньев писал: «Впереди всех (зверей) стоит пантера Яга. Она старше тигра. Так думают все удэхейцы. Она хитрая и может ходить как по земле, так и по деревьям. Удэхейцы ее никогда не трогают. Пантера отдает приказания тигру. Все, что худо, делает тигр, в том числе и нападение на людей, все это приказание Яга. За пантерой идет тигр. Затем следует рысь». Русский натуралист, исследователь Дальнего Востока Ричард Маак так описывал барса в 1861 г. на реке Уссури: «Барс, или ирбис, водится по всему протяжению уссурийской долины, от устья до верховьев Уссури и далее на юг, в области источников этой реки. Но, по словам туземцев, он встречается здесь далеко не так часто, как тигр, а во многих местностях и вовсе неизвестен. Как бы то ни было, ирбис хорошо им известен: они и описывали, и рисовали его мне не так, как тигра. Сверх того, я видал у туземцев, живущих около нижнего течения Уссури, идолов, представляющих барса, и эти идолы хотя были такой же формы, как и идолы, изображающие тигра, но значительно отличались от последних раскраскою; а именно фигуры, представляющие барса, были покрыты черными и красными или одними черными пятнышками, тогда как статуйки тигра были раскрашены полосами. Можно, наверное, сказать, что жители уссурийской долины боятся барса еще более, чем тигра, хотя и не имеют для этого никаких разумных оснований, потому что первый, как известно, нисколько не кровожаднее второго. Чтобы показать, как велик этот страх, расскажу одно происшествие, случившееся зимою 1858–1859 гг. В ходзенское (нанайское) селение Дзоадза, находящееся на нижнем течении Уссури, повадился ходить один барс. Он являлся каждый день в течение нескольких недель и навел ужас на весь околоток. Нисколько не боясь соседства людей, он при всяком своем появлении подходил к жилищам и уносил собаку или свинью, так что, наконец, в селении не осталось ни одной собаки. Ни жертвы, которые были предлагаемы хищнику, ни заклинания шаманов не могли избавить ходзенов от посещений непрошеного гостя. Наконец, после долгих совещаний, решено было, по предложению шаманов, отдать на съедение зверю ребенка, как такую жертву, которая, наверное, его умилостивит. К счастью, однако же, до этого дело не дошло, потому что к тому времени прибыли в селение русские казаки, которые устроили охоту на барса и убили его». Встреча с барсами всегда неизгладима для любого. «Дал начальник заставы мне 15 человек, и поехали мы на линию границы просеку чистить, — вспоминал один пограничник. — В общем, отработали как положено, спустились с границы, тут подходит водила и говорит: «Я, пока разворачивался, машину засадил». Народ был подуставший, сели мы и начали сухпай жевать, а водила с машиной ковыряется, пробует откопать… В общем, поели, нехотя машину потолкали — не выходит, даже березы срубленные не помогли. Сели на перекур и тут все разом услышали слабый свист, повернулись и обомлели — метрах в 15 стоял барс: хвост длиннющий, смотрит на нас и смеется. Как по команде, все разом подскочили к машине, водила даже не успел завести, а ее выпихнули из болота! Все вскочили в кузов и поехали быстро-быстро, водила никогда по бездорожью так не ездил! Потом на заставе уже вспоминали, какой же барс был огромны-ы-ы-ый! Договорились всей заставой метров до семи длиной и хвост 14 метров минимум. У страха глаза велики!» В 1916 г. Сидеми (ныне поселок Безверхово) посетил модный русский поэт-символист Константин Бальмонт, где познакомился «ручным барсом» Янковского. Еще в 1915 г. Бальмонт начал работать над переводом поэмы Шоты Руставели «Витязь в тигровой шкуре». Увиденное в Сидеми стало творческим катализатором и позволило ему закончить работу уже в 1917 г. и выпустить книгу «Носящий барсову шкуру»(«Витязь в тигровой шкуре»). В которой есть такие правильные строки: «Что судьба нам присудила, Нам должно быть это мило. Неизменно, чтоб ни было, Любим мы родимый край». А кто же все-таки по науке этот обитатель уссурийской тайги Яга: барс, пантера, леопард?.. Род пантер состоит из пяти видов: тигров, львов, леопардов, ягуаров и ирбисов — снежных барсов. Самый крупный из пантер — сибирский тигр, известный нам как амурский или уссурийский, иногда достигающий веса до 300 кг и длины до четырех метров. Яга — это дальневосточный леопард, сохранившийся по обе стороны российско-китайской границы в количестве всего 100 особей. В древности считалось, что леопард — это гибрид льва («лео») и пантеры («пард»), отчего он и получил свое название. Сам леопард ничего по этому поводу не говорит, так как является довольно молчаливым животным и, даже попав в капкан, лежит молча. Дальневосточный леопард достигает полутора метров и 50 кг веса. С 2012 г. на территории Приморья в целях сохранения популяции леопарда создан национальный парк «Земля леопарда», ограничивающий передвижение и деятельность человека на его территории. Площадь парка в полтора раза больше площади Москвы. По парку расставлено 400 фотоловушек, в которые попадают не только леопарды, но и браконьеры. Столько ловушек нет ни в одном другом нацпарке России. В 2016 г., чтобы не беспокоить животных, дорога через Нарвинский горный перевал в Хасанском районе Приморья была закрыта и было открыто движение сквозь специально проложенный полукилометровый горный тоннель. Чтобы помочь в сохранении довольно редкого вида животных, известные российские политические и государственные деятели стали брать патронаж над отдельными обитателями «Земли леопарда». В 2014 г. хранителями леопарда Симбы стал полпред президента в ДФО Юрий Трутнев. На следующий год Симба напал на 2-месячного теленка, пасшегося в стаде на станции Бамбурово Хасанского района. Чтобы определить нападавшего, ученые поставили возле трупа теленка фотоловушку, которая по пятнам на шкуре и выявила Симбу. «Мы в ответе за тех, кого приручили», — сказал полпред и компенсировал потерю теленка фермерам 70 мешками овса, что по сумме равнялось эквиваленту убытка. Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К»
