Соцсети могут стать реальным оружием и причиной войны. Как Россия борется с ложной информацией?

Информационная война — явление не новое и хорошо изученное. Но привычные будни информационных войн оживились, когда государства в полной мере осознали силу соцсетей и мессенджеров, которые заменили людям все СМИ сразу. Как информационные кампании меняют общественные настроения, дискредитируют целые страны и развязывают войну? Что изменилось с появлением соцсетей и как Россия намерена отбиваться от подобных атак — в материале «Ленты.ру». «Если действительность не справляется с гипотезой, это проблемы действительности, а не гипотезы», — так четыре года назад известный теоретик медиа Андрей Мирошниченко сформулировал один из пунктов «Пролегоменов к методологии антинаучного познания». Пока человечество использует и наслаждается благами века информации, многие научились совершенно легально водить людей за нос, да так, что отличить ложь от истины практически невозможно. Любую необходимую гипотезу можно наполнить фактами, которые зрителю, читателю или слушателю будут казаться абсолютной правдой. Гибридные войны, фейк ньюс — кажется, что эти явления стали частью современной реальности совсем недавно, когда Россия включилась в информационную войну. Но это не так. Яркий пример — телеканал Fox News, поддерживающий американских республиканцев и милитаристов. В 2003 году, когда США готовились вторгнуться в Ирак, журналисты канала заранее получили разнарядку убедить зрителей в том, что Саддам Хусейн связан с запрещенной в России Аль-Каидой, устроившей теракты 11 сентября. Это позволило Штатам развязать войну при поддержке других СМИ. И несмотря на то, что Хусейн в действительности не был связан с террористами Аль-Каиды (он также пытался обнаружить и захватить их главаря в Ираке), даже спустя три года с начала войны 40 процентов американцев были убеждены в том, что президент Ирака причастен к терактам 11 сентября. Проверял ли кто-то факты? Журналистов конкурирующих СМИ к работе в Ираке не допускали, телеканалы управлялись по звонку из Белого дома, а проверить что-то, промониторив соцсети, еще не было возможно. Это развязывало руки американской власти. Информационные войны стали неотвратимой реальностью для России после 2014 года. К тому времени при поддержке интернета они превратились в полноценный политический инструмент, который позволяет искривлять реальность в нужном направлении, чем активно пользуются современные политики. В июле 2019 года мировые СМИ облетели кадры, призванные доказать, что российская авиация наносит удары по гражданским объектам в Сирии. Видео распространили «Белые каски» — добровольческая организация, действующая на территориях, подконтрольных сирийским оппозиционным группировкам. Москва, Тегеран и Дамаск обвиняют организацию в работе в интересах Запада, поддерживающего оппозицию Башара Асада. «Белые каски» это отрицают, утверждая, что сохраняют независимый статус, хоть и финансируются Великобританией и США. «Белые каски» регулярно показывали на видео из Сирии, как доставали из-под завалов мирных жителей, пострадавших от бомбежек и химических атак Асада. При этом факты применения химического оружия не подтверждались. В апреле 2018 года видео «Белых касок» с ужасающими последствиями химатаки в городе Дума стало основанием для того, чтобы объединенные силы США, Великобритании и Франции нанесли авиаудары по позициям Асада. Глава организации заявил, что на мирных граждан была сброшена бомба с зарином, в результате чего погибли по меньшей мере 70 человек. Но в ходе расследования, которое проводила Организация по запрещению химического оружия при ООН, выяснилось, что видео было постановочным. Россия показала на брифинге 17 свидетелей, которые подтвердили, что видео было инсценировкой, за участие в которой сирийцам заплатили продуктами питания. Химатаку 7 апреля не подтвердили и местные врачи, работавшие в клиниках неподалеку. В тот день им привозили пациентов с признаками удушья, но оно было вызвано тем, что люди надышались пылью в результате артобстрела, писала британская газета The Independent. Информационная война сопровождает не только войну реальную. Правильно преподнесенная информация становится действенным оружием в торговых битвах. Чтобы снизить шансы страны на мировое торговое преимущество, достаточно сместить фокус с противостояния на внутренние проблемы оппонента, не имеющие прямого отношения к международным сделкам. Например, на нарушение прав человека. Так, в ноябре 2019 года, перед финальным раундом переговоров США и Китая по торговой сделке, мировую огласку приобрело положение мусульман-уйгуров в Синьцзяне, которых подвергают преследованиям и отправляют на перевоспитание в лагеря. Безотносительно ужасающего положения уйгуров, эксперты считают, что придав огласке историю вопиющего нарушения прав меньшинства, Штаты пытались поднять ставки до предела, чтобы КНР стала сговорчивее. Москва на протяжении пяти лет заявляет, что против России ведется гибридная война. Это означает, что вместо классического военного вторжения нападающая сторона использует комплекс мер (кибернападения, диверсии, пропаганда, распространение уток), которые изводят противника. Такой войной глава министерства иностранных дел Сергей Лавров называет политику Запада в отношении России. По словам министра, с одной стороны — Россию теснит подступающая к границам инфраструктура НАТО, с другой — страну дискредитируют в западных медиа, а с третьей — во внутренние дела страны вмешиваются иностранные неправительственные организации. Если с первым и со вторым пунктом сложнее, то НКО с иностранным финансированием еще в 2012 году наделили статусом «иностранных агентов». Спустя пять лет, в ноябре 2017 года, закон распространили и на средства массовой информации, которые работают в России при финансировании из-за границы. Это произошло в ответ на решение Минюста США присвоить аналогичный статус российскому государственному телеканалу RT, вещающему за рубежом. По словам члена Общественной палаты России Александра Малькевича, который продвигает ужесточение условий существования СМИ с иностранным финансированием, с принятием закона об иноагентах в жизни медиа с таким статусом ничего не изменилось. Вместе с тем обнаружилась новая глобальная проблема — фейковые новости, которые получают моментальное распространение при нынешнем развитии социальных сетей. Для многих соцсети являются основным источником информации о мире, она заменили людям газеты, журналы, телевидение и прочие СМИ. Россияне проводят в интернете больше времени, чем американцы или европейцы, однако отличить, что в сети достоверно, а что нет, могут далеко не все. Малькевич убежден в том, что именно СМИ-иноагенты распространяют фейковые новости о России, которые обычные пользователи не проверяют. На страницах участников реестра иноагентов в соцсетях, как он считает, должен содержаться дисклеймер, который может гласить: «Это группа, в которой СМИ-иностранный агент, финансируемое по линии правительства США, пишет всякие гадости о России». «Не мы придумали это первыми. Facebook так начал маркировать RT и Sputnik. Тогда объясните, почему мы закрываем глаза на «Голос Америки» или «Радио Свободы», которые чемоданами распространяют в соцсетях фейки, к примеру, о Конституции?» — спрашивает он. На вопрос корреспондента «Ленты.ру», не преувеличена ли проблема с фейками в России, Малькевич отвечает отрицательно. В пример он привел ситуацию с быстрым распространением баек о коронавирусе, а также ложные сведения о предстоящем голосовании по поправкам в Конституцию. С 5 по 16 июня Лига безопасного интернета (мониторит социальные платформы на предмет нарушений закона) выявила 1256 фейковых сообщений на эту тему. В разговоре с «Лентой.ру» глава Лиги Екатерина Мизулина соглашается с тем, что в масштабах страны такое количество ложных сообщений нельзя назвать большим. По ее словам, таких фейков может быть и больше, просто ручной мониторинг, который использует Лига, не позволяет оперативно обработать больше сообщений. В ближайшее время в России может появиться новый закон, который обяжет социальные сети отвечать за публикуемый контент и заниматься фактчекингом. По словам Александра Малькевича, Общественная палата будет добиваться принятия таких поправок, мотивируя это тем, что закон о фейках работает вполсилы. Начиная с марта 2019 года, когда закон вступил в силу, в России возбудили по меньшей мере 200 дел о фейках, 33 из них были уголовными (по новой статье 207.1 УК «Публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан»). В первый год закон о фейках использовали не слишком активно. С наступлением пандемии протоколов стало больше. Тем не менее по-настоящему крупных распространителей фейков в публичном пространстве не наказали. Речь, например, о Первом канале и ВГТРК, которые в программах «Бесогон» Никиты Михалкова и «Человек и закон» Алексея Пиманова предлагали поверить в то, что коронавирус — это мировой заговор, во главе которого стоит Билл Гейтс, желающий с помощью вакцин чипировать всю планету. В мае Генпрокуратура признала фейком эту теорию заговора, однако медийных персон, распространяющих ее на широкую аудиторию, не наказали. Но если Михалкова «отлучили» от федерального эфира («Бесогон» продолжает выходить на православном федеральном телеканале «Спас» — прим. «Ленты.ру»), добавляет Малькевич, то телеведущей Виктории Боне, рассказывающей семи миллионам своих подписчиков в Instagram о влиянии 5G на распространение коронавируса, это сошло с рук. «Боня каждый день выдает какие-то перлы. Но привлечь условно популярного блогера к ответственности за распространение фейков мы не можем», — утверждает член ОПРФ. Он связывает это со слабостью закона о фейках. В марте его уже ужесточали, введя крупные штрафы и установив уголовную ответственность за те фейки, которые представляют угрозу гражданам России. Максимальное наказание по новым правилам — лишение свободы на пять лет. Но этого, по словам Малькевича, мало: меры уголовного воздействия должны применяться к «заказчикам», организующим кампании по введению людей в заблуждение. Он считает, что социальные платформы как главные рассадники дезинформации должны заниматься саморегулированием и выявлять фейки. По словам общественника, сейчас соцсети удаляют контент по жалобам других пользователей или регулирующих органов, а в идеале должны делать это превентивно. В частности, выявлять бот-аккаунты и блокировать распространение фейков через такие профили. Поправки в закон, обсуждаемые под названием «закон о саморегулировании социальных сетей», могут остаться инициативой на бумаге из-за проблемы, которую не удается решить уже несколько лет: иностранные соцсети могут игнорировать российские законы, пока они не имеют зарегистрированного представительства на территории страны. По этой же причине государство не может привлечь Facebook и Twitter к ответственности за отказ хранить в России персональные данные российских пользователей. Соцсети игнорируют штрафы, которые им выписывают, и продолжают работать дальше. «Чтобы инициатива действовала, соцсети необходимо принудить их зарегистрировать в России юридические лица. В ином случае они будут игнорировать наши законы, что они, собственно, и делают. Мы предлагаем начать публичную кампанию по Twitter, чтобы привести его в чувства», — возмущается Малькевич. По его выражению, «Twitter совершенно оборзел и должен быть наказан». В Общественной палате убеждены, что против России до сих пор ведется гибридная война. Одним из видимых ее признаков Малькевич называет ложные звонки о минировании. В феврале прошлого года в России после телефонных звонков о минировании одновременно оказались заблокированными 160 различных объектов — от школ до торговых центров. «Кто-то скажет, что это делают шутники. Ничего подобного! Люди делают это вполне осознанно с использованием аудио- и видео- подручных средств. Организуют провокации. Они должны нести соответствующее наказание. Те же торговые центры несут колоссальные убытки из-за эвакуаций по таким звонкам. Что, кто-то верит в шутников, которые звонят и забавляются? Это гибридная война», — заключает Малькевич. Информационную составляющую этой войны государственные власти описывают так: Запад использует СМИ и интернет-платформы для формирования образа России «как источника угроз безопасности, как государства, не соблюдающего принципы международного права и моральные нормы». Об этом в недавнем интервью заявил секретарь Совета безопасности России ­Николай Патрушев. Секретарь Совбеза считает, что цель оппонентов — дестабилизировать российское общество. Заместитель директора Высшей школы современных социальных наук МГУ Александр Гребенюк называет этот механизм давно изученным и понятным — человек поддержит любые меры в отношении серийного убийцы, агрессора или оккупанта, поэтому такие информационные кампании сохраняют свою эффективность. Доктор экономических наук считает, что ручная модерация интернет-платформ оставляет простор для манипуляций. Поэтому если и бороться с сконструированной повесткой, то только тотальным присутствием и быстротой реакции. «Главной нашей целью является присутствие на этих информационных площадках: мы должны вовремя отвечать, публиковать, разъяснять», — полагает Гребенюк. Вместо того чтобы сражаться за объективность в социальных сетях, он предлагает государству «формировать собственную информационную повестку».