о новом этапе борьбы за свободу знаменитого узника
«В этой обстановке борьба за Ассанжа становится особенно актуальной. Это уже не просто желание спасти невинно пострадавшего и немало помучившегося коллегу, но и стремление сделать нашу работу, работу журналистов, хоть немного менее опасной». Мощный британский профсоюз журналистов NUJ, Национальный союз журналистов, включился в борьбу за освобождение Джулиана Ассанжа. Журналисты требуют не выдавать создателя WikiLeaks американцам и выпустить его на волю, чтобы неповадно было властям арестовывать журналистов, публикующих секретные материалы. Если эта практика укоренится, говорят они, право публики знать, что на самом деле происходит, будет резко ограничено, да и сами журналисты будут опасаться публиковать истинные, но опасные для их свободы и жизни материалы. NUJ подключился к борьбе, и многие журналисты призывали это сделать давно. Среди них замечательные Джон Пилджер и Крейг Мюррей. Две проблемы мешали профсоюзу. Одна — обвинение Ассанжа в «почти-изнасиловании», половом акте без предохранения, в то время как его партнёрша настаивала на предохранении. В наши дни люди опасаются заступаться за мужчин, обвинённых в такого рода вещах. Даже снятие этого обвинения шведской прокуратурой не совсем успокоило руководство профсоюза, которое держится самой строгой линии политкорректности. Вторая проблема — газеты. Хотя The Guardian и другие английские газеты активно публиковали полученные Джулианом депеши Госдепа, со временем между газетами и непокорным австралийцем пробежала чёрная кошка величиной с пантеру. Газеты хотели встроить нарратив публикаций WikiLeaks в свой, либеральный, атлантический, антирусский, за-Хиллари-Клинтон лад. В частности, они добивались этого выборочной и тенденциозной редактурой депеш, в чём особенно отличились Ник Коэн и Люк Хардинг. Когда они увидели, что Ассанж не играет по их правилам, они подключились к кампании против него. Многие журналисты, естественно, не хотели конфликтовать с работодателями, а тем паче с секретными службами. Что же переменилось? До журналистов дошло, что они могут оказаться на очереди вслед за Ассанжем. Ведь если его посадят на 175 лет (как того хотят американцы) за публикацию американских секретных материалов, могут и к ним прийти. Многие журналисты участвовали в этих публикациях. Технически десяток ведущих газет мира — The New York Times, The Guardian, Le Monde и др., получили от Ассанжа доступ к его сайту и сами публиковали материалы. И хотя американские адвокаты утверждали, что они ни за что не будут преследовать журналистов, веры им не было. Мало ли что они обещали, а потом поступали строго наоборот. Появился и новый аргумент. Власти в разных странах стали активно преследовать разоблачителей, whistleblowers и публикаторов разоблачений. В эпоху короны таких разоблачений только прибавилось. Например, немецкий разоблачитель Стефан Кон опубликовал 93-страничный отчёт специальной комиссии МВД Германии, который власти собирались скрыть от общественности. Из этого отчёта следовало, что власти Германии не вняли словам экспертов, когда ввели свой карантин. Эксперты призывали заметно смягчить режим, что помогло бы сохранить жизни многим другим больным, увеличить продолжительность жизни и выйти из состояния паники. Но власти Германии заткнули рот прессе. Затыкают рты и в других странах. В США заблокировали документальный фильм Майкла Мура, который разоблачал «заговор зелёных», систематический обман поборников «глобального потепления». Во Франции идёт борьба вокруг использования дешёвого хинина для лечения больных короной. И повсюду есть острая необходимость в свободной прессе — а как может быть свободной пресса, если журналисты боятся за свою жизнь и свободу? Я выше упоминал Крейга Мюррея (Craig Murray), британского журналиста, бывшего посла Её Величества, который заступался за Ассанжа. Сейчас он сам оказался под судом — потому что он якобы раскрыл секреты суда над другим узником, бывшим премьер-министром Шотландии, ведущим свою программу на RT, Алексом Салмондом. В этой обстановке борьба за Ассанжа становится особенно актуальной. Это уже не просто желание спасти невинно пострадавшего и немало помучившегося коллегу, но и стремление сделать нашу работу, работу журналистов, хоть немного менее опасной. А она опасна в наши дни, как давно не была. Может быть, со времён Константина Симонова и Алексея Суркова, журналистов Второй мировой. Точка зрения автора может не совпадать с позицией редакции.