Анапский военврач-пограничник: остаться в живых, чтобы жили другие

Анапский военврач-пограничник: остаться в живых, чтобы жили другие 40 лет отдал военной службе в погранвойсках военный врач, полковник медицинской службы в отставке Тахир Машекеевич Чариев. Причем, послужной список у него даже по военным меркам весьма примечательный. Одних только командировок в «горячие точки» больше десяти. И орден Красной Звезды, который военным врачам вручался с формулировкой «По совокупности спасенных жизней». В преддверии Дня пограничника корреспонденту «АЧ» посчастливилось пообщаться с настоящим мужчиной, услышать непростую и интересную историю его жизни. Экстремальный фельдшер Как рассказывает Тахир Чариев, он с детства мечтал быть военным врачом: – Помню, еще мальчишкой был, мы жили на окраине Ашхабада, – вспоминает Тахир Машекеевич. – И там, на свалках, я подбирал котят – раненых, без глаз, со сломанными лапами. Лечил… Как-то у меня во дворе жило 17 кошек, которых я выходил. В Туркменский государственный медицинский институт он поступил с первого раза. Причем, в этом свою роль сыграли не только отлично сданные экзамены, но и то, что наш герой был звездой спорта республиканского значения. Мастер спорта СССР по велоспорту Тахир Чариев был восьмикратным чемпионом республики, неоднократным победителем международных гонок, в частности, выиграл Большой Приз Тулы – двуствольное ружье, выполненное по спецзаказу. И все же главным его увлечением была медицина. Уже на третьем курсе института Тахир пошел работать санитаром на «скорую». И параллельно подрабатывал операционным медбратом в нейрохирургии. После пятого курса был назначен фельдшером «скорой помощи». Ну а закончив медицинский, так и остался в «неотложке» – возглавил специальную бригаду, которая выезжала только на экстремальные ситуации: катастрофы, утопления, ножевые ранения. Но мечту на оставлял. Упрямо ходил в военкомат, просился в армию. И, наконец, повезло. Узнав о вакансии хирурга в окружном погрангоспитале в Ашхабаде, написал заявление. И через несколько месяцев проверки был зачислен на эту должность. Был 1982 год. Уже третий год шла война в Афганистане… Случай на заставе Граница с Афганистаном, с Ираном были в их зоне ответственности. Особенно большой поток раненых пошел в 87-м. И один тяжелее другого: кость бедренная вдребезги, ранение живота, осколочное черепа. Вот таким образом он и проработал 10 лет за операционным столом. – Частенько приходилось выезжать на границу. Вот такой случай на память приходит, – рассказывает Тахир Машекеевич. – Поступает команда. Мы – в аэропорт. Там вертолет уже на парах. Летим в отряд, у самой заставы садимся. Видим, на земле, прямо на бушлатах лейтенант и два солдата лежат. Случилось несчастье. Уничтожали взрыватели и нарушили технику безопасности, в результате взрыватель разорвался в руках. Ноги в дребезги, все разорвано, голые кости торчат, кровопотеря большая. В общем, забираем, прямо в вертолете капельницы ставим. Доставили в госпиталь живыми. Прооперировали, сложили, долго лечили. В итоге все трое остались живы. Причем, Чариев нередко действовал на свой страх и риск, применяя методы, за которые его ругали, и сильно. Но именно эта его смелость порой совершала чудеса. – На границе с обрыва сорвался солдат. Тяжелая черепно-мозговая травма, отек продолговатого мозга, – продолжает Тахир Машекеевич. – Он у нас уже на аппарате ИВЛ был. В общем, пригласили профессора, знаменитого нейрохирурга. А когда речь идет о продолговатом мозге… В общем, тот резюмировал: «Заказывайте «цинк»!». Начальник госпиталя телеграмму родителям на Украину послал. Ну а я около него в палате интенсивной терапии неотлучно нахожусь несколько дней, все что только можно делаю. И через несколько дней он пришел в себя. Я его отключаю от аппарата. Когда родители приехали, а сын живой, не представляете, какая была душещипательная сцена! Афганская боль В 1984 году Чариева направляют в Афганистан в составе группы врачей. Задача обычная: оказание квалифицированной медицинской помощи, осмотр личного состава. В зоне их ответственности было 5 мотоманевренных групп, которые располагались вдоль границы СССР в северо-западной части Афганистана, в провинции Герат. – В поселке Кайсар, который был самый боевой, потому что стоял на перекрестке путей, по которым банды ходили. И довольно часто подвергался нападениям, – говорит он. – И вот в одной из таких командировок мы трижды были в окружении, отражали нападение восьми банд. С одной стороны виноградник подходил прямо к забору, с другой стороны дувалы, в которых бойницы сделаны. Вот моджахеды оттуда и палили изо всех видов оружия. Ну, пришлось посражаться и нам. Да-да, когда врачи прилетали в мотоманевренную группу, сразу получали: вот тебе автомат, вот магазин, вот тебе койка – в штабном помещении. А рядом – полевой медицинский пункт, где был фельдшер. Но иногда, если сложная операция, приходилось подключаться. А если начинался бой, откладывали скальпель и брали автомат. Хотя, как говорили Чариев и его коллеги, «военный врач на войне обязан остаться в живых, чтобы жили другие». Не раз приходилось кровь сдавать. И его Бог хранил. – Однажды была ситуация, которую иначе как судьба я бы не назвал. У меня было восемь магазинов, и во всех во время боя закончились патроны, – рассказывает Чариев. – А «цинк» с патронами был в штабном под кроватью. Чтобы перезарядить магазин, забегаю в помещение, на свою койку сажусь, вытаскиваю патроны на одеяло и набиваю. Рядом телефон стоит полевой – линия протянута в афганский Царандой. Вдруг звонок. Я трубку снимаю. Слышу, на ломаном русском: «Передаю информацию: в саду Ахмада 30 баранов». Это было закодированное сообщение, которое народная армия передавала нам. Мне нужно срочно передать информацию связистам, чтобы они уже на батареи сообщили. Выбегаю я во двор, стрельба слышна. А дверь была низкая. Я голову наклоняю, чтобы пройти, и в это время пуля – прямо в то место, где моя голова была. Я поднимаю, а она горячая. Это был снайпер, и если бы не наклонился, был бы труп. Это судьба. Конечно же, и местное население приходилось лечить в каждой командировке. – У нас были часы приема. Шли к нам как в мавзолей – по 30-40 человек в день. Женщины, дети. Был случай один. Дел в том, что моджахеды минировали все что можно: детские игрушки, авторучки, зажигалки. А один мальчонка лет десяти одну такую игрушку поднял, она прямо в руках взорвалась, и все пальцы оторвало. Его срочно притащили ко мне. Я обработал пальцы, повязку наложил, а чтобы не нагноилось, дал антибиотики, сказал, как пить. Я уже знал, что на афганцев антибиотики очень сильно действуют. То есть, они не принимают их, поэтому в организме нет резистентности. Вплоть до того, что несколько таблеток антибиотиков вылечивают туберкулез. На следующий день их нет. В общем, приводят его через неделю. Повязка та же, коричневая уже. Я в ужасе: там, наверное, уже кости расплавились. Снимаю повязку… Все чистенькое, уже заживает. В общем, фантастика. Последний раз в Афганистане он был в 88-м. А в 1989 году возглавил внештатную группу медицинского усиления, которая обеспечивала вывод наших войск. За Афганистан Тахир Чариев получил орден Красной Звезды 27 июня 1989 года. И в 1991 году – медаль «За отличие в охране государственной границы». Династия Три года с 1992 по 1995 годы подполковник Чариев был начальником Ашхабадского госпиталя. Ну а в августе 1995 года перевелся в Анапу, в Отдельный учебный морской пограничный центр. Возглавил всю военно-медицинскую службу. Досрочно получил полковника медицинской службы. Однако служба в Анапе, говорит, курортом не показалась. Обучалось в учебном центре около шести тысяч курсантов. И пневмониями болели, и респираторными болезнями, и с дефицитом веса в девяностые каждый второй был. Под руководством полковника Чариева был госпиталь на 280 коек, лазарет 100-коечный, поликлиника, центр госсанэпиднадзора и штатная военно-врачебная комиссия. Плюс семь медицинских пунктов – в каждой из семи школ морского центра. До 2014 года возглавлял медицинскую службу Отдельного учебного морского пограничного центра, а затем и Института береговой охраны ФСБ России. Затем два года руководил медицинской службой управления ФСБ в Сочи. Оттуда и ушел на пенсию. У Чариевых настоящая династия. Супруга Тахира Машекеевича Ляля Оратыевна –известный в Анапе врач-кардиолог. Сыновья в полном составе пошли по стопам отца. Оба – офицеры и военные хирурги! Старший Мурад подполковник медицинской службы. Служит в Главном клиническом военном госпитале ФСБ России в Голицыно. И тоже неоднократно бывал в горячих точках. В прошлом году находился в спецкомандировке в Сирии, где оказывал помощь не только военнослужащим, но и мирному населению. Награжден медалью «За храбрость». Младший Батыр майор медицинской службы. Работает в медицинской службе управления ФСБ по Краснодарскому краю, которое тоже находится на территории института. – Хотелось бы сказать о коллегах, которые были рядом. И со мной с первого дня моей службы в Ашхабадском госпитале, потом здесь шел подполковник Виктор Павлович Архипов, а сейчас он продолжает работать гражданским невропатологом в городской поликлинике Анапы. Подполковник медицинской службы Елена Ивановна Чуб великолепный специалист, она была моим заместителем. А медсестры! Например, Людмила Викторовна Волощенко – фельдшер, впоследствии она стала главной медицинской сестрой поликлиники. Мне еще очень везло, что начальники попадались очень человечные. Например, контр-адмирал Михаил Иванович Смольянинов, контр-адмирал Геннадий Николаевич Еремин. Ну и контр-адмирал Владимир Васильеич Белков. Я очень ценю и у начальников, и у подчиненных такие качества как обязательность и порядочность. Это и отношение к больным, это и отношение к коллегам, это отношение вообще к делу. И, конечно, я горжусь своей принадлежностью к пограничной службе Что пожелать коллегам-врачам военным, бороться за жизнь и не сдаваться. А тем ребятам, которые несут службу, здоровья и мира на границе.