Идет-гудет шестой технологический уклад
Мировая пандемия разбудила новую волну разговоров об ускорении прихода следующей промышленной революции или следующем технологическом укладе. Массовый переход на онлайн-покупки, онлайн-обучение, онлайн-совещания и резкое падение почти всей физической деятельности действительно являются мощным триггером для ускорения этих не новых для нас активностей. Внезапно выяснилось, что многие компании вполне могут работать без офиса и кафешек, а ценность и магия личных встреч и, в качестве прелюдий, разговоров о погоде заменились спорами о том, что лучше — Zoom, Skype или Google Hangouts. В первые дни карантина нам казалось, что теперь мы наконец-то, не торопясь, прочитаем давно отложенные книжки и пересмотрим все сериалы, да еще останется куча времени на спорт и детей. Реальность же ударила по нам еще более плотным и насыщенным рабочим днем (наверное, не у всех, конечно) и попыткой вспомнить поздним вечером: а что же было днем? Фото: depositphotos.com Сама по себе пандемия и ее глобальный удар по перелетам, логистике, ресторанам и туризму уже сыграла роль большого переключателя, подобного теракту 9/11. Напомню, что после него необратимо ужесточились меры безопасности авиаперелетов, и теперь нам с вами надо закладывать дополнительный час на прохождение досмотров и рамок. Очевидно, что глобальным мерам биологической безопасности тоже предстоит «работа над ошибками», и новый устав, как обычно, будет написан кровью погибших от двусторонней атипичной пневмонии и тромбоза, а также различных обострений, спровоцированных COVID-19. Однако поднимемся еще на один этаж выше, чтобы посмотреть, как изменяется жизнь цивилизации на горизонте два-три десятка лет. Тем из нас, кому еще не стукнуло 80, это может быть небезразлично. Измерительные линейки жизненных изменений могут быть разными: средний срок человеческой жизни, ВВП или ВВП на душу, неравенство, политическое устройство, индекс счастья (внесен Бутаном в ООН), уровень грамотности или IQ, технологический уклад и так далее. На последнем мне хочется остановиться чуть подробнее, потому что прогресс в технологиях и системах управления коллективами хомо сапиенсов привел нас к численности под 8 млрд особей и возможности за пару десятков часов с пересадками облететь земной шар коммерческими рейсами. Наш средний срок жизни вырос за последние два поколения в два раза за счет снижения в 100 раз детской смертности и серьезного снижения уровня насилия в обществе. Не только, но это крупные факторы. Наше мироощущение все больше сдвигается с нашей деревни, города или государства в сторону планеты Земля и человечества. Даже программа «Время» (а также другие новостные ресурсы в разных странах) все время обобщает сводки с фронтов пандемии из разных точек Земли и сравнивает между собой меры различных правительств. Мы уже к этому привыкли, как существа с гибкой психикой, быстро адаптирующиеся к переменам, но совсем недавно это было не так. Наши бабушки интересовались больше новостями из круга диаметром 5 км и знали почти всех обсуждаемых персонажей лично. Однако ученые давно заметили, что развитие цивилизации циклично, и начали выделять эти самые циклы. Наш великий соотечественник и экономист Николай Дмитриевич Кондратьев выделил и изучил длинные волны экономической конъюнктуры продолжительностью около 50 лет. И еще много бы чего открыл, если бы его не убили в 1938 году параноики в период репрессий. Его теорию творчески развил Йозеф Шумпетер, который и назвал эти волны кондратьевскими, а также выделил ключевую роль предпринимателей в очередном витке технологического прогресса. Каждая волна — это ускорение и замедление экономического роста, связанное с внедрением новых изобретений или инноваций, которые и запускает наш брат предприниматель в различных отраслях и сферах жизни. Его ключевая цель — повысить производительность труда в той или иной области и на этой разнице заработать. В новую повышательную волну идут инвестиции, на понижательной волне стригут купоны. Каждая волна обусловлена новым технологическим укладом, в которых есть принципиально новые источники ресурсов, источники движения, связи, способы организации производства и распределения. Массовый переход от одного доминирующего уклада к другому называется промышленной революцией. Номера этих революций и сменяющихся укладов могут отличаться (Петр Щедровицкий считает от нулевой голландской промышленной революции, например, в одной из своих лекций «Вверх и вниз по волнам промышленных революций»). Таким образом, сегодня у нас происходит внедрение третьей промышленной революции и соответствующего ей пакета связанных технологий. Надо отметить, что технологии всегда идут «пакетом», и если какое-то отдельное изобретение не поддержано еще целым рядом инноваций, то оно не пойдет в тираж, так сказать. По другой классификации, которую можно найти в «Википедии», со ссылками на Шумпетера, Карлоту Перес и других ученых, сводная система кондратьевских волн и соответствующих им технологических укладов выглядит следующим образом: Текстильные фабрики, промышленная добыча и использование угля — XVIII век; Угледобыча и черная металлургия, паровая машина на фабриках, в паровозах и пароходах — эпоха пара, XIX век; Тяжелое машиностроение, электроэнергетика, неорганическая химия, производство стали и электродвигателей — эпоха стали, конец XIX века — начало XX (считается с даты изобретения конвертера стали в 1875 году по примерно 1910 год, когда все эти технологии были развернуты и вовсю начали работать); Конвейерное массовое производство автомобилей и других машин, химическая промышленность, добыча и переработка нефти, двигатель внутреннего сгорания — эпоха нефти, с 1908 года от запуска первого конвейера Форда по условный 1971 год; Электроника, компьютеры, телекоммуникации, роботы, лазеры — эпоха компьютеров и ИТ, с 1971 года от запуска первого микропроцессора «Интел» по примерно 2010 год; Наверное: нано-био-инфо-когнитивные технологии — разворачивается сейчас и продолжится следующие несколько десятков лет. Работы Сергея Глазьева и некоторых других лет 20 назад про шестой технологический уклад прогнозировали небывалый взлет нанотехнологий, но сегодня понятно, что это не совсем так. Независимо от нумерации и небольших методических различий, важно следующее. На каждом новом витке или цикле складывается новая система разделения труда, и в целом за один цикл происходит скачок производительности труда в среднем в 50 раз. Не одномоментно, конечно: за те самые десятки лет, когда новый уклад разворачивается на планете. Первые уклады распространялись подольше — лет по 100, следующие побыстрее — по 70, а затем и 50 лет. Именно массовое производство машин и оборудования позволило совершить скачок в сельском хозяйстве и победить голод, который регулярно мучил человечество на протяжении тысячелетий. Успехи в водоснабжении и канализации городов, достаточно еды и гигиена с антибиотиками позволили в XX веке радикально снизить смертность и таким образом повысить средний возраст людей. Ускорение внедрения последующих укладов объясняется в том числе новыми способами связи и коммуникациями в каждом из них — сначала это была конная почта, затем семафор и телеграф, потом телефон и факс (2–3), сейчас интернет и электронная почта со всеми мессенджерами. Подготовка людей и инженеров тоже играет роль — в XVIII веке было мало просто грамотных людей. Сейчас куда ни плюнь — попадешь в диплом о высшем образовании, что бы он ни означал. При этом, конечно, замена одних технологий другими — дело очень непростое, потому что вся инфраструктура, подготовка кадров и даже привычки людей консервируют те неплохо работающие решения, которыми мы пользуемся и в которые проинвестированы большие деньги государством и корпорациями. Приход нового — всегда некоторый конфликт со старым, смена поколения и отрицание предыдущего. Людям молодым такая смена дается легче. Люди пожилые обладают властью и ресурсами, но им неохота рисковать своим статусом-кво. Шестой технологический уклад и четвертая промышленная революция по Щедровицкому пока трудно предсказуемы, хотя бы потому что будущее вообще непредсказуемо. Слишком велика сложность мира, и она нарастает, при этом скорость изменений тоже увеличивается. Однако такие события, как глобальная пандемия, словно цунами, смывают все, что плохо прикреплено. Все малоэффективное, все не слишком уже нужное начинает обесцениваться. Когда ресурсов мало, когда грозит опасность, людям меньше нужна роскошь во всех смыслах этого слова. Они ищут технологии и способы быстро решать свои вопросы, дешево производить, эффективно вести исследования и разработки. Знания начинают распространяться еще быстрее. Поскольку скорость изменений нарастает, то на первый план выходит наша способность адаптироваться к переменам, наша выносливость и адаптация, наше умение забывать старое, чтобы впустить в себя новое. Более комфортно будут чувствовать себя те, кто не боится перемен, кто испытывает кайф от новых возможностей и обновления. Дело не в возрасте, точнее, не только в нем. Дело в новых нейронных связях нашего мозга, которые запускают дофаминовые цепочки и дают нам удовольствие и радость жизни, новые впечатления и достижения. Мир становится сложнее, и способность создавать коллективы и работать удаленно, но полностью включенно, оказывается ключевой. Муравьи и пчелы как роевые существа всегда на связи со своей маткой, которая дает им ощущение общего роя. Люди как существа коллективные подходят к тому порогу, когда их количество начинает переходить в качество и формировать общую ноосферу — сферу разума как планетарную силу, как предсказывал другой наш великий соотечественник и ученый-геолог Владимир Иванович Вернадский.
