Анна Маркина: "Пришло время придумывать, как сообща испечь каравай"

Анна, для начала расскажите немного о себе. Вы окончили Литературный институт имени Горького – где работаете? Есть ли у вас "обычная" профессия, помимо литературы? И как считаете лично вы и ваше поколение, можно ли литературой прожить, и что для этого требуется? Я родилась в Москве и всю жизнь базировалась в ней или около. Многие жалуются на изматывающую холодность столицы, но я люблю Москву с ее бешеным ритмом, возможностями, культурными событиями и смешением всего и вся. Писала с самого детства, но эту область приложения сил выбрала не сразу – поступила в институт на факультет программирования. Бросила после третьего курса и перепоступила в Литинститут. Соответственно, "литературная работа", значащееся у меня под красной корочкой диплома о высшем образовании, и есть моя профессия. Самое забавное, что диплом потерялся при переезде лет пять назад, и это почти никак мною не ощущается – кроме разве того, что нельзя продолжить обучение. Я пыталась его восстановить, но внутриинститутские механизмы так и не довертелись до выполнения этой задачи. А работаю я репетитором по русскому языку и литературе. Иногда занимаюсь рецензированием и редактурой. Но в основном – уроки. У меня вышло три книги. Два сборника стихов: "Слон" и "Кисточка из пони". И повесть для детей и взрослых "Сиррекот, или Зефировая Гора". Есть публикации. Я убеждена, что сейчас человек с приличными мозгами и определенным набором навыков всегда может устроиться в жизни. Да, у филологов в общей массе зарплаты не сравнимы с доходами, например, программистов. Но и с голоду первые, как правило, не умирают. Выбирая писательскую среду, надо понимать, что зарабатывать именно писательским трудом, получается у единиц, и это вопрос стечения обстоятельств – мало кому везет. Тем, кто не звезда первой величины, придется жить смежными делами или вовсе другой профессией. В какой-то степени необходимость заниматься много чем и нехватание звезд с неба в смысле заработка именно на писательстве компенсируется насыщенной жизнью, интересным окружением и очень важным ощущением совпадения с собой и любви к своему делу. Теперь про арт-группу #белкавкедах . Давно ли сложилось литобъединение, сколько человек объединяет, что оно делает и каких успехов достигло? #белкавкедах – на текущий момент – это поэтический дуэт: Евгения Баранова и я. Раньше был еще один участник, но мы поняли, что наше виденье путей развития проекта не совпадает, и с ним разошлись. Вначале мы организовались как концертная группа – выступали на разных площадках – от ЦДЛ, Булгаковского дома, Библиоглобуса, музеев, библиотек и баров до школ и домов престарелых, в разных городах(и даже странах), устраивали чтения (в том числе, и других авторов) и литературные акции, записывали клипы. Наши подборки именно как арт-группы (это помимо личных публикаций) были напечатаны в "Дружбе Народов", "Южном Сиянии", "Плавучем мосте", "Независимой Газете". Критические статьи про #белку вышли в "HomoLegens", "Литературной России", "Независимой Газете", "Лиterraтуре" и пр. Потом наше представление о себе эволюционировало. Мы придумали журнал "Формаслов" и с тех пор стали видеть себя чем-то вроде степлера, который может сцеплять литературные поля. То есть теперь #белкавкедах – это брендовый знак, который стоит на всех наших проектах. Кто автор "концепции "срединного пути поэта" как способа организации текстов, о которой говорится в ваших публикациях? Это не то чтобы авторская концепция. Конечно, по-хорошему об этом стоило бы говорить в отдельной статье, но давайте попробуем кратко на примерах. Есть один край стихового поля – тексты в рифму, которые обладают высоким вирусным потенциалом, но невысокой художественностью. Ах Астахова, СолаМонова и т.д. Таких много. Вбейте в ютуб-поиске "Почему не плачут мужики" и обнаружите клип, набравший миллионы просмотров – и вы поймете, каково представление масс о поэзии. Упрощения, спекуляции, шаблоны (как мыслительные, так и языковые) всегда будут более читаемы. И есть другой край – это замкнутая на себя литература от профессионалов для профессионалов. Это история про "избранный избранного видит изблизи". Послание читателю отяжелено, не всякий его осилит, но если осилит, то может получить особое эстетическое удовольствие. Возьмем, например, Дениса Безносова: "по спаянным окружностям восьмерки сотами / прозрачны шестигранники иные спрятаны / за белизной надтреснутой слажены чуять / сквозь крестовины освещение местности". Попробуйте показать второе первой категории читателей. Повертят пальцем у виска – что за бред? Они не могут переварить такую поэзию так же, как профессионалы не могут переварить "неплачущих мужиков". Между одним краем "непрофессиональное и доступное" и другим "профессиональное и малодоступное" много переходных уровней. Но то, что находится посередине, мне видится более правильной точкой приложений лично моего читательского и авторского интереса. То есть меня саму трогают тексты, которое, с одной стороны, остаются живыми, открытыми читателю, с другой, – обладают стилистической звонкостью, техническим совершенством, самобытностью и т.д. Теоретически понятно, но поясните идею на практике или с цитатами. Приведу несколько примеров из авторов "Формаслова". Это то, что бы я назвала поэзией "золотой середины": существующей и для себя, и для широкого читателя: Яна-Мария Курмангалина: "солнце плавится медово у полудня на закорках / кошка с драными ушами прячет в ящике котят / у вокзала в одинцово пахнет дынями и хлоркой / и пылит еще дорога и деревья шелестят". Ольга Аникина: "Когда уходит человек / и комната гудит, немая, / ты в ней стоишь, осоловев / и ничего не понимая. / Но сразу замечаешь ты, / как всюду возникают сами / полупрозрачные следы / его нечаянных касаний". Сергей Пагын: "В самих себе мы – дикая вода, / не знающая музыки и слова. / Над нею жизнь проходит без следа, / без всякого прибытка и улова". Надя Делаланд: "Бог не старик, он – лялечка, малыш, / он так старался, сочиняя пчёлок. / Смотри, как хвойный ёжик непричёсан, / как черноглаза крошечная мышь…/ Но взрослые скучны, нетерпеливы, / рассеяны и злы, им невдомёк, / какое счастье этот мотылёк, / кружащийся над зреющею сливой". Очень вовремя упомянули журнал "Формаслов" , где вы главный редактор. В наше время любое подобное начинание вызывает восхищение – но и неизбежные вопросы. Прежде всего - как вы на это решились? Мы с Женей Барановой делим позицию главреда. О журнале мечтали давно. Четыре года назад возле фонтана на Пушкинской площади мы строили планы о том, как найдем финансирование и запустим что-то очень крутое. Хотя на тот момент мы смутно представляли конкретные шаги. Но я ездила на "Тавриду" подавать заявку на грант. Безуспешно. Редакторы "Формаслова" За прошедшие годы идея обросла плотью. Ресурсы и способы образовались сами собой. Мы с Женей уже четко знали, что сможем привлечь приличных авторов и обладаем достаточным организационным опытом, что сможем собрать редакционную команду и вести любые разделы, даже "проблемную" критику-публицистику. Главному редактору важно уметь служить подушкой безопасности для всех остальных – то есть в случае, если редактор не может сдать материал или "попадает в неприятности", ты должен в короткие сроки решить проблему. Для этого надо иметь большое количество возможностей и контактов. Это все дико интересно, хотя мы по-прежнему продолжаем находиться в ситуации набивания мелких синяков, но при этом и – скоростного личностного роста. Но, помимо интереса, журналу нужна поддержка, как организационная, так и финансовая. Вы на что рассчитывали? Понятно, что журнал безгонорарный и электронный (кстати, выход на бумагу планируется ли?), но ведь организационная, составительская деятельность – это работа, то есть расходы? Или как?.. Снабжать деньгами на начальном этапе никто нас не торопился. Поэтому мы тряхнули стариной и сделали сайт сами. У меня же неоконченное высшее образование по программированию, у Жени оконченное. Хотя никто из нас не занимался никогда строительством сложных сайтов, каким-то чудом мы справились. Август 2019 года мы провели в режиме "бешеной пчелы за компьютером" и сделали техническую часть. За сентябрь набрали команду и распланировали первые публикации. С октября начали работать и с тех пор выходим дважды в месяц. Технические расходы на текущий момент небольшие, ведь мы все делаем сами. Или находим помощь среди друзей. Например, логотипы и шапку сайта нам сделал Александр Прокофьев, который до того иллюстрировал мою книгу про Сиррекота. Он художник и дизайнер от Бога. И за то, что он согласился помочь за символическую плату в виде набора стикеров ШКЯ, следовало бы осыпать его лепестками орхидей. Хостинг и минимальное программное обеспечение покрывают пожертвования. Также мы ввели платное рассмотрение самотека. Это не про "публикации за деньги". Это про то, что у редакторов есть план из авторов, которых они "хотят". Портфель часто забит. Сейчас, например, в прозе у нас очередь на три месяца вперед. Для электронного издания – это много. Естественно, что при таком раскладе и большом количестве других задач рассмотрение рукописей не в приоритете. Поэтому если автор хочет, чтобы его работу (поэзию или прозу) рассмотрели быстро, внимательно и четко ответили да-нет-почему, то ему необходимо заплатить символическую сумму в несколько сотен рублей. Это гарантирует ответственность с обеих сторон. Защищает нас от бесконечного потока графомании. И защищает автора от поверхностного отношения – его не игнорируют годами, как во многих толстых журналах, мы действительно все очень внимательно читаем. Если автор не готов платить даже символическую сумму за быстрое рассмотрение его текстов, то это тоже здоровая позиция. Если он действительно яркий и талантливый, рано или поздно все равно к нему редакторы придут сами. Для других разделов такого правила нет, потому что там очереди не такие длинные. Мы решили, что задача на первый год – выстроить репутацию. Со следующего года попытаемся привлечь финансирование. Очень хочется снять с себя рутинную работу, как минимум, нанять корректора и верстальщика. Плюс хорошо бы подумать о рекламе. Если это удастся, то будет и бумажная версия. Кто образует редколлегию – у вас ведь довольно широкий тематический охват, включая кино и "светскую жизнь"? Гибкий ли это состав, или уже все сложилось и определена концепция работы? Концепция сложилась сразу. Мы пригласили в каждый раздел по три-четыре редактора, причем заточенных под разную эстетику. Мы доверяем их вкусу и даем им свободу в рамках разумного. Независимо друг от друга они готовят публикации авторов, которые им интересны. Мы хотели, насколько это возможно, не скатываться в идеологичность и местечковость, избежать узконаправленности вкуса. Поэтому выбрали ветвистый способ организации редакции, когда нет главного в отделе, а есть система независимых редакторов, которые сами по себе талантливые писатели, да еще и погружены в литературную жизнь. Отдел поэзии ведут Яна-Мария Курмангалина, Евгения Ульянкина и Михаил Квадратов. Яна-Мария у нас поставщик журнальных звезд – она, как правило, готовит подборки состоявшихся, известных авторов. Евгения Ульянкина следит за "поисковым флангом" – своеобразное, многозначное, сложное, молодое, актуальное – это область ее интереса. Михаил Квадратов вообще герой, он успевает работать сразу в двух разделах – в прозе и в поэзии. Он сам и поэт, и прозаик, давно находится в литературной среде и разыскивает самые разные материалы: сегодня – стихи известного слэмовщика, завтра – рассказы поэта, послезавтра еще что-то неожиданное. Отделом прозы заведуют уже упомянутый Михаил Квадратов, Евгений Сулес, Вячеслав Харченко и Андрей Тимофеев. Евгений Сулес – прозаик, драматург, актер, один из руководителей клуба ЛЖИ (Любителей Живых Историй) – у него и слух, и сердце заточены под современное говорение и "человеческие истории". Вячеслав Харченко сам пишет остроумную короткую прозу, ему важна точность, собранность повествования. Я подозреваю, что ему по ночам откуда-то подвозят хорошие тексты грузовиками – глазом не успеешь моргнуть, как он уже что-то новое нашел. Андрей Тимофеев – прозаик, критик, руководит Союзом Молодых Литераторов при Союзе писателей России – соответственно, "выкапывает" яркие и молодые имена среди тех, кто ориентирован на твердую, в чем-то консервативную прозу. Материалы в литературу для детей собирают Илья Плохих, Анастасия Строкина и Алексей Зайцев. Илья прекрасный поэт, в том числе для детей, находится внутри жизни сообщества детских писателей. Анастасия Строкина, помимо того, что автор нескольких разлетевшихся, как пирожки, книг для детей, еще и переводчица. Алексей Зайцев – сейчас один из интереснейших детских поэтов, он постоянно участвует в проектах для молодых писателей, в т.ч. Форуме молодых писателей фонда СЭИП, который уже взрастил плеяду ярких имен. Также Алексей член тайного ордена детских писателей "Мыхухоль", откуда осуществляет нам "регулярные поставки". Отдел критики и публицистики, который называется у нас #светская жизнь, в основном ведем мы с Женей Барановой. Ждем, когда найдется кто-то, кто сможет и захочет взять на себя эту работу. Но у нас есть приглашенный редактор Борис Кутенков, который присылает нам материалы – эссе, рецензии, интервью. В майские праздники вы в ФБ выложили пост о сложностях проекта в связи с закрытием культурных мероприятий в реале. В посте затронута и проблема с авторами таких вот "журналистских" рубрик, которые привыкли к гонорарам. Понятно, что с прозой и стихами затруднений не бывает, но критика, репортажи, отчеты с мероприятий? Как вы решаете этот вопрос? Именно "сложностей" с наполнением #светской жизни мы пока не испытываем. Как-то само собой сложилось, что авторы сами шлют нам материалы (иногда мы предлагаем кому-то что-то написать) в достаточных количествах. Мы начинали с 6 статей в выпуске, но почти сразу поняли, что этого мало, и перешли в режим 8 материалов за полмесяца. Во время карантина поток из-за отмены всех культурных мероприятий немного снизился, но не катастрофически, и мы опять стали делать 6-7 материалов за выпуск. При этом у нас всегда есть план, минимум, на два номера вперед. Для электронного издания – это идеальная длина портфеля. Пост был не о том, что нечем наполнять раздел, а о том, что, наконец, появилась возможность начать развивать рубрику о кино, до которой раньше руки не доходили из-за избытка статей в других рубриках. Теперь у нас и кино распланировано на три выпуска вперед. Публиковаться в толстых журналах по-прежнему почетно, но у нас есть свои преимущества, поэтому к нам идут вполне охотно. Думаю, что авторы ценят возможность более оперативного размещения, красивое оформление с качественными фото и иллюстрациями, нашу быстроконтактность и открытость. Плюс мы можем позволить себе разноформатность. Например, рубрику #фотоувеличение, где выкладываются художественные фотографии, или достаточно личные эссе. Статьи разных жанров могут соседствовать: научно-филологическая статья может стоять в номере рядом с иронично-развлекательным обзором мероприятия, большая рецензия на книгу известного критика – с заметками о кино молодого автора. Но, как говорится, один в поле не воин… И есть еще один важный момент. Мы стараемся сотрудничать с другими проектами! Не только с людьми, а именно с целыми проектами. Я вижу развитие окололитературных начинаний в ситуации, когда читателя привлекать все сложнее и сложнее, в том, чтобы делать что-то вместе, меняться аудиториями, изобретать решения, которые будут выгодны обеим сторонам. Вот как "Ревизор" публикует подборки молодых авторов. Или вот в этом году журналы "Вопросы литературы" и "Дружба народов" делали конференцию для блогеров и журналов с презентациями и дискуссиями. Мы в ней участвовали. Это и есть нахождение взаимовыгодных пересечений. У нас такой подход воплощается и в #светской жизни. Егор Фетисов и Михаил Квадратов, например, ведут канал в Инстаграме "Буквенный сок", обозревают книги, в т.ч. новинки. Раз в месяц мы ставим материал от "Буквенного сока". Такой же "контракт" у нас с молодежно-критическим проектом "Скала", у которого есть группа в ВК. Алла Войская раз в месяц присылает нам одну из статей участников проекта, которые пишут про литературу, кино, премии и пр. Борис Кутенков много лет ведет литературно-критический проект "Полет разборов", где критики вживую обсуждают поэтов, но эти материалы в текстовом виде раньше размещались кое-как. Теперь мы разработали подходящий формат. Александр Евсюков активно участвует в инициативах Союза российских писателей, у нас рассказывает о мероприятиях союза, а недавно делал подборку стихотворений участников их Литературного клуба. Мы сотрудничаем с премиями и конкурсами ("Антоновка 40+", "Stihi.lv", "Горячий лед") – где-то входим в жюри, где-то публикуем победителей и финалистов. Во всех этих случаях мы получаем качественные материалы, в создание которых не надо вкладываться, расширяем горизонт авторов, которых следует держать на виду, привлекаем новую аудиторию. А коллеги тоже расширяют аудиторию за счет наших читателей, люди постепенно начинают следить за их начинаниями, подписываются на их соцсети. Плюс такие публикации действуют на какое-никакое повышение статусности – все-таки статья в паблике и статья в журнале не для всех еще "уравнялись в правах". Пришло время перестать воевать за малую крошку вместо того, чтобы придумывать, как сообща испечь каравай. Поэтому мы всегда рады предложениям о коллаборациях! Чего больше всего ожидаете от окончания коронавируса и связанных с ним ограничений? Все ужасно устали от текущего положения дел. Думаю, осенью (надеюсь, к тому времени карантин будет снят) будет вспышка интереса к мероприятиям в реале. А мы обязательно встретимся всей редакцией и отпразднуем выход из заключения.