Расплеваться с соседями - Следком Александра бастрыкина втягивает москву и хельсинки в дипломатический скандал
Для начала стоит признать: позиция Следственного комитета имеет под собой основание. Хотя поведение финнов в оккупированной Карелии отличалось от действий их немецких союзников, сыны Суоми также поделили всё местное население на «родственное» и «неродственное». К первым отнесли народности, близкие к финнам по происхождению: карелов, вепсов, саамов и финнов-ингерманландцев, ко вторым – всех остальных. Скелеты в шкафу Последних завоеватели в лучшем случае терпели, а в прифронтовой полосе и вовсе посчитали необходимым изолировать. Для этого было создано 14 концлагерей, в которые, как утверждают в Следкоме, собрали не менее 24 тыс. человек. Условия в лагерях были суровые: узников почти не лечили и плохо кормили, а среди надзирателей попадались натуральные садисты. Показательный факт: в отдельные моменты смертность в финских лагерях была даже выше, чем в немецких. Финские историки, ссылаясь на сохранившиеся архивы, утверждают, что всего в лагерях погибло чуть более 4 тыс. человек и практически все они известны поимённо. Советские историки, а следом и российские обычно говорили про 7 тыс. жертв. Теперь же СК РФ пошёл ещё дальше, заявив, что погибли не менее 8 тыс. человек, в том числе 2 тыс. детей, причём часть узников были убиты в газовых камерах. Последнее утверждение вызвало в Финляндии лёгкий шок – до этого момента сведений о применении газа не встречалось ни в воспоминаниях советских узников, ни в финских архивах. Да, военные преступления были, соглашаются финны, однако при этом оговариваются: мол, после войны было проведено расследование и виновные понесли наказание. Здесь, конечно, есть лукавство – наказали менее 10 человек. При этом максимальный срок – 10 лет заключения – получил экс-президент Ристо Рюти, который отсидел всего 4 года, а позже был похоронен с воинскими почестями. Однако даже в Советском Союзе предпочли закрыть на это глаза – по сугубо утилитарным причинам. Дело в том, что после войны Финляндия стала одним из основных экономических партнёров СССР на Западе. Взаимовыгодная торговля подкреплялась и политическими жестами: к примеру, финны так и не вступили в НАТО, а также отказались от идеи возвращения территорий, которые у них отобрали по итогам «зимней войны». Эти особые отношения сохранялись вплоть до развала СССР и по инерции продолжаются до сих пор – не случайно Путин встречался с Трампом в Хельсинки, а финские политики частенько выступают в роли переговорщиков с Россией от имени Евросоюза. Однако теперь Следственный комитет неожиданно извлёк из шкафа скелет, старательно упрятанный туда ещё при советской власти. Одно из самых простых объяснений этому – желание кого-то из чинов Следкома получить свою долю известности и наград на волне подготовки к 75-летию Победы. Сейчас в различных регионах то и дело появляются дела о геноциде, в частности не так давно стало известно о возбуждении дела по актам массового убийства детей в Ейске. Так что вполне возможно, что кто-то решил заработать лишнюю «звёздочку», подняв старую историю о преступлениях финнов и совершенно не подумав при этом про возможные внешнеполитические последствия. Другое объяснение предлагают финны. Так, одна из самых популярных газет в Суоми, IltaSanomat, увязала эту информацию с тем, что внутри самой Финляндии недавно захотели начать расследование судеб финнов – жертв сталинских репрессий. Вот, как говорят в определённых кругах, «ответочка и прилетела». Проклятые вопросы Однако есть и третья версия: не исключено, что внезапное обращение к прошлому может быть своеобразной и весьма неуклюжей профилактикой сепаратизма. Из всех национальных республик в составе России Карелия – самая русская по своему этническому составу. Численность титульной нации не достигает и 8%, тогда как русских в регионе проживает более 80%. Представители малочисленной, но влиятельной финской общины в годы после перестройки либо уехали на историческую родину, либо окончательно ассимилировались среди большинства населения. В результате сегодня в Карелии нет ни одной политической или общественной силы, которая хотя бы на уровне досужих разговоров допускала какое-то слияние с Финляндией. И тем не менее социально-экономическая обстановка в республике такова, что эта тема, в том или ином виде, звучит почти на каждой кухне. Карелия живёт небогато даже по российским меркам – депрессивная глубинка, разбитые дороги, нищающее население. По качеству управления территория стабильно занимает места в последней десятке российских регионов. С руководителями республике упорно не везёт. Один, Андрей Нелидов, после своего выхода в отставку попался на крупной взятке и до сих пор находится за решёткой. Его сменщик Александр Худилайнен написал заявление об уходе с должности, не досидев и первого пятилетнего срока. Нынешний глава – бывший судебный пристав Артур Парфенчиков – выделяется, пожалуй, лишь своей активностью в социальных сетях. Позиционирование Карелии как места туристического отдыха на лоне нетронутой природы приводит к тому, что никакие крупные промышленные проекты здесь не реализуются, а местным жителям в лучшем случае светит перспектива найти работу в качестве обслуги на туристической базе. Поэтому самые активные и предприимчивые уезжают. Кто в Москву, кто в Питер, а кто – в ту самую Финляндию, тем более что у соседей действует немало программ, позволяющих талантливой молодёжи сначала получить образование, а потом и осесть в Суоми. Понятно, что в свои отпуска они возвращаются домой, а к ним, в свою очередь, регулярно ездят друзья и родственники. Заодно через близкую границу туда-сюда снуют туристы и предприниматели. В итоге на фоне обитателей других регионов жители Карелии оказываются одними из наиболее информированных о том, как на самом деле живут рядовые граждане Евросоюза. При этом свой депрессивный регион они сравнивают не с какой-нибудь Румынией, а с одной из самых благополучных – даже по европейским меркам – страной. И проклятый вопрос «почему климат такой же, природа та же, выпить любят не меньше нас, а живут совсем по-другому?» поднимается сам собой. В этом году Республика Карелия будет отмечать 100-летие со дня своего образования. Волей-неволей в регионе будут сравнивать те результаты, с которыми подошли к вековому юбилею на российской стороне границы, с итогом развития Финляндии, пару лет назад также отметившей 100-летие своего образования. Выводы могут быть сделаны такие, что сам факт их огласки окажется поводом для возбуждения уголовного дела. Поэтому в качестве профилактики государство словно напоминает своим гражданам устами Следственного комитета: «Не смотрите в ту сторону, вы там никому не нужны, смотрите, как они поступали с вашими предками 75 лет назад». Но, ставя вопрос таким образом, следователи способствуют тому, что в регионе на ровном месте возникает новый конфликт: сидел ли ваш предок в лагере или считался «родственником» оккупантов? «В попытке перехватить моральную повестку следственные органы искусственно конструируют линию конфликта между жертвами, для одних из которых оккупация является коллективной травмой, объединяющей нацию, а для других – поводом чувствовать себя «соучастниками» нацистов, поскольку в их отношении акт геноцида даже не рассматривается. Проникновение в детали оккупационной истории превращает её из священной в человеческом смысле в политически упрощённую, оперирующую маркерами «мы – они» и «свои – чужие», – считает карельский политолог Олег Реут. Главное Сейчас ситуация зашла в цугцванг: невозможно взять и закрыть возбужденное дело по факту геноцида. Иначе получится какое-то оправдание оккупации. А значит, надо выносить обвинительное заключение, на что неизбежно последует резкая реакция со стороны Финляндии, которая также может обратиться к событиям недавнего прошлого. Не слишком ли высокая цена за очередную «звёздочку» на погонах следователя? И нет ли иного способа повысить лояльность населения приграничной Карелии к родной стране?
