Как Дмитрий Медведев подарил Норвегии 30 млрд евро
10 лет назад Россия заключила одну из самых невыгодных в своей новейшей истории международную договорённость. По итогам переговоров президента РФ Дмитрия Медведева с норвежским премьер-министром Йенсом Столтенбергом Москва и Осло достигли компромисса по вопросу раздела континентального шельфа Баренцева моря и Северного Ледовитого океана. «Это историческая дата, когда разрешена очень важная историческая проблема... Существует согласие обо всех элементах комплексного решения. Это решение говорит о проведении линии границы и также о разработке нефтяных месторождений и сферы рыболовства», — сказал на совместной пресс-конференции Столтенберг Речь шла о разграничении спорных территорий в 175 тыс. квадратных километров. Со слов норвежского премьера следовало, что Москва и Осло разделили спорные районы «на две равные по значению части». 15 сентября 2010 года в Мурманске был подписан соответствующий договор «о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане». Документ снял действовавший с 1970 года мораторий на разработку нефтегазовых месторождений арктического континентального шельфа в зоне интересов СССР (РФ) и Норвегии. Временный запрет на эксплуатацию полезных ископаемых Москва и Осло ввели из-за противоречий, которые долгое время не удавалось разрешить. Советский Союз настаивал на том, чтобы провести линию раздела по западной границе своих арктических владений. В свою очередь Норвегия призывала очертить границу на равном удалении от архипелагов Шпицберген, Новая Земля и Земля Франца-Иосифа. Как говорили в Москве, предложение Осло нарушало условия равного доступа к 200-мильной исключительной зоне Шпицбергена. В итоге Медведев перенёс границу за пределы 200-мильной зоны, отдав участок шельфа Норвегии. Это решение обернулось для России потерями в десятки миллиардов долларов. Откуда такой вывод? В первые годы после заключения соглашения Медведева—Столтенберга норвежский нефтяной директорат (NPD) провёл исследование, по результатам которого в 2013 году были опубликованы шокирующие для России данные. На уступленной Москвой заполярной территории учёные королевства обнаружили 300 млн кубометров залежей углеводородов или 1,9 млрд баррелей в нефтяном эквиваленте. Свои новые запасы норвежцы оценили в 30 млрд евро. «Представленные результаты геологоразведки доказывают, что юго-восток Баренцева моря — самый интересный из новых районов норвежского континентального шельфа», — прокомментировал «находку» министр нефти и энергетики королевства Улу Буртен Муэ После такой новости у многих в России возник логичный вопрос: с какой же тогда целью господин Медведев заключал с Норвегией договор о разделе шельфа? Неужели руководство нашей страны, которое обсуждало проблему спорных территорий в течение десятков лет, не подозревало, что западные арктические районы так богаты углеводородами? Официальная Москва эту ситуацию не комментировала и достоверных данных о том, какими сведениями располагало руководство СССР (РФ) у нас нет. Но можно предположить, что определённое понимание экономической и хозяйственной важности территорий, отданных в 2010 году Норвегии, у советских и российских властей всё-таки было. Не зря же Москва вела торг с Осло более 40 лет. Серьёзных научных исследований акватории, о которой идёт речь, ни СССР, ни Россия не проводили. Однако эксперты в сфере энергетики в один голос говорили, что, несмотря на слабую изученность, шельф Баренцева моря однозначно богат углеводородами. Например, глава информационно-консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин прогнозировал в 2010 году, что в серой зоне находятся 10-12 млрд баррелей нефтяного эквивалента. Как выяснилось позже, Крутихин сильно завышал объём запасов, но был прав по сути: отданный участок шельфа — это кладезь энергоресурсов, и в Кремле не могли не понимать этого Чем же тогда можно объяснять мотивацию президента РФ? Медведев утверждал, что ситуация с шельфом была ненормальной и омрачала отношения с королевством. В связи с этим Москва должна была «обязательно» закрыть «трудные вопросы». По логике Кремля, заключая договор о разделе шельфа, Россия вносила важный вклад в региональную безопасность. «Всегда, когда нет такого соглашения, существует повод для взаимных подозрений, упрёков, для того, чтобы разыгрывать соответствующую неурегулированную проблему со стороны третьих стран», — сказал Медведев в день подписания договора, явно намекая на дестабилизирующую роль НАТО и США. Тему углеводородов президент РФ обойти не мог. Как бы предугадывая справедливые упрёки, Медведев несколько раз повторял, что разработку энергоресурсов Россия и Норвегия будут проводить совместно. Договор якобы «укрепит потенциал сотрудничества в энергетической области». Этого, как ни сложно догадаться, не произошло. В недоумении от крутых поворотов медведевской внешней политики в тот момент находились даже федеральные СМИ, обращавшиеся за пояснениями к анонимным высокопоставленным источникам. Так, источник РИА Новости в администрации президента подчеркнул, что основой российско-норвежского сотрудничества в сфере разработки углеводородов станет принцип, «в соответствии с которым каждое месторождение, пересекаемая линия разграничения, может эксплуатироваться только совместно и как единое целое». Спустя 10 лет Норвегия так и не начала осваивать месторождения в бывшей серой зоне. Скорее всего, добыча энергоресурсов в этом регионе пока считается нерентабельной, к тому же у королевства предостаточно собственных месторождений. Но в перспективе капитал, который Медведев отдал Осло, будет обязательно обналичен, а Россия со своими интересами, учитывая наглое поведение норвежцев, с большой вероятностью останется на обочине. Несмотря на «королевский» подарок экс-президента, после 2010 года Осло постоянно намекает нашей стране на то, кто должен быть монопольным хозяином арктических территорий, включая даже нейтральный Шпицбергена В начале февраля 2020 года министр иностранных дел Сергей Лавров направил своей норвежской коллеге Ине Мари Эриксен Сёрейде послание, в котором призвал Осло соблюдать договор от 1920 года, который провозглашает Шпицберген и его акваторию территорией свободной для хозяйственного освоения. «Озабоченность у нас, в частности, вызывают введённые ограничения на использование российского вертолёта, направленный исключительно против наших граждан порядок депортации со Шпицбергена, неправомерность установления Норвегией так называемой рыбоохранной зоны, искусственное расширение природоохранных зон для ограничения экономической активности на архипелаге, ряд других проблем», — отметил Лавров С советских времён наша страна добывает на Шпицбергене уголь и ловит рыбу, в планах — добыча углеводородов, которая требует одобрения норвежского правительства. Однако последние годы, как следует из информации МИД РФ, королевство с помощью различных правовых механизмов (в частности, расширения природоохранных зон), мягко говоря, поддавливает Россию. Осло даёт Москве понять, что считает 200-мильную зону Шпицбергена своим владением. И такое поведение — не единственная «благодарность» за уступки по континентальному шельфу. Столтенберг, с которым был так учтив Медведев, впоследствии стал генеральным секретарём НАТО, которое заметно активизировалось на его родине после 2014 года. Осенью 2018 года в центральной части королевства альянс провёл крупнейшие с 1990-х годов военные учения, которые в России сочли репетицией к «действиям наступательного характера». За минувшие 10 лет Норвегия по отношению к РФ стала вести себя намного агрессивнее. Даже в годы холодной войны Осло, будучи членом НАТО, не позволял размещать на своей территории иностранные войска, чтобы не провоцировать восточного соседа. Но сейчас, видимо, чувствуя необъяснимую разумными причинами слабость России, Норвегия считает, что можно проводить любые военные акции и почти открыто выдавливать Москву из Шпицбергена.
