Одним из главных уроков пандемии для России должно стать отчетливое, буквально на уровне необходимости ИВЛ для задыхающегося человека, новое понимание самой сути медицины. Это не сфера услуг, как считали российские оптимизаторы, а одна из стратегических отраслей. Расходы на медицину — это одновременно расходы на оборону, безопасность и на развитие национальной экономики. По итогам 2019 года Россия вернулась в топ-5 мировых лидеров по военным расходам. По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (SIPRI), главного мирового экспертного центра по оборонным расходам и рынку оружия, страна потратила на оборону в прошлом году 65,1 млрд долларов, или 3,9% ВВП. Это четвертое место в мире — больше на военную машину тратят только США, Китай и Индия. А вот по уровню национальных расходов на здравоохранение, по данным последнего ежегодного рейтинга ВОЗ и World Bank Development Data Group, Россия заняла в 2019 году только 124-е место — ниже Сенегала, Гаити, Доминиканской Республики. По иронии судьбы вслед за Россией в этом рейтинге расположилась крошечная страна в Вест-Индии Сент-Люсия, одна из всего четырех на данный момент территорий на планете, которые официально полностью победили коронавирус. Вице-премьер по социальной политике Татьяна Голикова публично признавала ошибки, допущенные при так называемой оптимизации (это слово только с виду похоже на «оптимизм», на самом деле речь идет о человеческих трагедиях) российского здравоохранения, еще до коронавирусного кризиса. Массовые увольнения медицинского персонала, закрытие районных и городских больниц, ухудшение оснащения медучреждений, перевод части персонала на аутсорсинг (как выяснилось, так работает даже ставшая главным символом борьбы с коронавирусом в России московская 40-я больница в Коммунарке) привели к тому, что миллионам россиян квалифицированная медицинская помощь стала физически недоступна. Главная логика оптимизаторов медицины в России заключалась в том, что они воспринимали лечение людей как бизнес и как сервисную отрасль. Медицина казалась им всего лишь «набором услуг». А поскольку вся наша политическая и чиновничья элита привыкла лечиться либо за границей, либо на особых условиях в закрытых для доступа простых смертных российских частных или элитных ведомственных клиниках, начальство не особо парилось. Ведь сферу услуг из медицины оно делало не для себя — «для народа». Но грянул коронавирус, границы государств стремительно закрылись, привычно выехать на лечение в Германию или Израиль «випам» стало невозможно. К тому же быстро выяснилось, что болезнь не щадит богатых и статусных пациентов в той же степени, как и простолюдинов. На волне паники вокруг коронавируса и хотя бы из соображений самосохранения к российской политической элите, да и к политической элите всех стран мира, должно прийти осознание нескольких очевидных вещей. Во-первых, бывают смертельно опасные болезни, от которых богатые и знаменитые не защищены в такой же степени, как безвестные и бедные. Во-вторых, критически необходимо развивать медицину катастроф — в рамках национальных министерств по чрезвычайным ситуациям и оборонных ведомств. Военные медики сейчас вынуждены приходить на помощь гражданским для экстренного лечения тяжелых больных с коронавирусной инфекцией по всему миру. К тому же государства должны иметь мобилизационный фонд больничных коек, которые при необходимости можно развернуть в кратчайшие сроки. В-третьих (и в-главных), медицина в принципе не может сводиться к набору услуг и восприниматься как сервисная отрасль. Это одна из ключевых стратегических отраслей экономики и один из важнейших смыслов самого существования государства. Мы увидели, как в течение считаных недель одна неизвестная болезнь парализовала всю мировую экономику и привела к кризису, в качестве последствий которого нам теперь вполне авторитетные международные организации пророчат «библейский голод» и «исторически рекордную безработицу». И все это затронет сотни миллионов людей по всему миру — явно больше, чем убьет коронавирус. Можно аплодировать врачам, восхищаться их героизмом, собирать им деньги и шить маски в домашних условиях. Все для фронта, все для победы. Но главная задача государства — обеспечить медицину достаточными ресурсами для лечения людей как в мирной жизни, где миллионы продолжают умирать и от той же пневмонии, и от туберкулеза, и от рака, и от сердечно-сосудистых заболеваний, так и в условиях непредсказуемых пандемий. Подготовиться к пандемии заранее полностью невозможно — это обстоятельство непреодолимой силы. Но понять, что расходы на медицину важнее, чем новые ракеты и танки, должны все государства мира. Оптимизация медицины критически опасна для здоровья людей, экономики и самой жизни человеческой популяции.
