Жизнь иностранцев в Приморье за колючей проволокой

От сумы и от тюрьмы не зарекайся Эта народная мудрость имеет прямое отношение не только к гражданам России, но и к иностранцам, оказавшимся на территории нашей страны. Поехали на заработки, за светлым будущим, но судьба распорядилась иначе. И вместо исполнения грандиозных планов решение суда и исправительная колония. К другим лицам, кухне, языку привыкаешь долго. Кто-то быстро идет на компромисс со своим внутренним «я», а кто-то не готов принять перипетии судьбы. На середину апреля в исправительных колониях ГУФСИН России по Приморскому краю наказание отбывают 250 осужденных иностранных граждан и лиц без гражданства. Большинство из них осуждены за разбой, убийство и оборот наркотиков. По сравнению с прошлыми годами, количество иностранцев, содержащихся в учреждениях края, уменьшилось примерно на 50 - 70 человек. Дальнее зарубежье представлено гражданами Поднебесной и Северной Кореи (близость границы накладывает отпечаток). Ближнее зарубежье – это представители Таджикистана, Киргизии, Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, Грузии, Армении, Украины, Белоруссии. Я русский бы выучил только за то… Внутри национальной группы – осужденные иностранцы общаются на своем родном языке. Но это не всегда реально. Так, например, в Приморье отбывают наказание 32 гражданина Китая. Но это не значит, что все они находятся в одной колонии. Все зависит от степени тяжести преступления, мужчина или женщина, первая ходка или уже есть «стаж» в отношении с российским уголовным законодательством и т.д. Кстати, есть иностранцы – рецидивисты…. Учить русский язык приходится поневоле - иначе как общаться с руководством колонии и сотрудниками. Поначалу говорят, что это даже смешно – смешно произносить незнакомые слова, смешно путать слова одинаковые по произношению, но разные по смыслу. Но все-таки в старательности не откажешь, особенно когда впереди большой срок. Хотите верьте, хотите – нет, но русский мат осваивают быстро. Словечки, типа «пипец», «пиндыр» запоминают легко. Уже потом начинают понимать, что отвечать этими словами начальнику колонии не стоит. Но одно дело «моя твоя не понимай» в разговоре с «коллегами» по бараку и другое дело – изучение документов. Что-то не понял, не так сделал – можно и наказание схлопотать. Лингвисты в помощь. Россия стремится создать условия в тюрьмах и колониях, чтобы они соответствовали мировым стандартам. Конечно, о ноутбуках и интернете, диспенсерах и четырехслойной туалетной бумаге вряд ли уместно говорить, но о соблюдении прав человека стоит упомянуть. И здесь уделяют большое внимание языковым барьерам, точнее их ликвидации. ГУФСИН и ВГУЭС заключили между собой договор о том, что лингвисты вуза сделают перевод Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов и исправительных учреждений на иностранные языки. В этих Правилах досконально прописаны законные права «клиента» пенитенциарной системы, условия содержания и внутренний распорядок работы учреждений. Так, что попал китаец или северный кореец за решетку и документы в переводе ему в помощь. А то помнится, когда по осени были задержаны северокорейские моряки, занимавшиеся браконьерством в российских водах, общественники сразу всполошились: «Как!? Они же ни бельмеса по-русски! Где права человека?!» С правами сейчас все в полном порядке. В настоящее время все учреждения края обеспечены Правилами на корейском, китайском и армянском языках. Английского нет, как нет здесь и европейцев. Зато продолжается работа по переводу на азербайджанский, киргизский, узбекский и таджикский языки. Причем для возможности сотрудникам ориентироваться в Правилах иностранный текст синхронизируется с русским. Стоит добавить, что работой с лингвистами отношения вуза и ГУФСИН не ограничиваются. Студенты приходят в Управление на практику, оказывают бесплатную юридическую помощь и пр. Ставка на «цветик-семицветик» Как требует уголовно-исполнительный кодекс России, иностранцы отбывают наказание в исполнительных колониях в тех краях или областях, где трудились и проживали до совершения преступления или где были осуждены. По прибытию в колонию психологи предлагают осужденным мигрантам пройти цветовой тест Люшера. С помощью этой цветовой диагностики измеряют и потом анализируют индивидуальные психологические особенности человека, его стрессоустойчивость, активность и коммуникативные способности. В отличие от осужденных россиян, которые склонны к компромиссам, мигранты показывают себя более целеустремленными, не желающими меняться. Чтобы не возникало конфликтов, к осужденным мигрантам в колониях стараются найти особый психологический подход. Это позволяет ускорить процесс адаптации и социализации, помогает в профилактике правонарушений. И здесь в помощь уже те самые переведенные Правила. После прохождения карантинного периода мигранты распределяются по отрядам на общих основаниях. Жизнь за колючей проволокой Вот чего иностранцы лишены в колониях, так это возможности работать. Трудоустроить официально их нельзя. У колоний нет квот на использование иностранной рабочей силы. Но к работам по благоустройству территории иностранцы, как и все остальные сидельцы, привлекаются регулярно - бордюры побелить, мусор с газонов убрать, лавочки установить и т.д. И хотя официально не работают, но желание трудиться есть. У иностранцев есть возможность ходить на длительные свидания. Но в связи с тем, что семья у них не в России, то этот шанс есть не у всех. Зато дополнительные посылки и передачи получают регулярно. Делятся охотно. И со своими земляками. И соседями по отряду. Вот представитель среднеазиатской республики ждет свою благоверную. На родине он в доме хозяин, а здесь зависим от жены по полной… Но она, по его словам, не ропщет. Такова воля Аллаха… «У нее здесь даже работа есть, официально, по патенту», - горделиво выпячивает узкую грудь худосочный в кости азиат… Примечательно, но всем китайцам здесь дают русские имена тут есть и Олег, и Вася, и Толя. Вот такой «Толя» прищурив глаза в узкую щелочку, горестно вздыхая, на ломанном русском рассказывал свою судьбу: «Плёхой был капитана, ох и плёхой. Мы ему так и сказяль». Оказывается, не просто сказали. А убили. Приехали в Приморье на заработки, работали, сделали весь объем работ, а местный бригадир их просто обманул. Вот тогда двое китайцев и решили его по-своему наказать. Сейчас ни денег, ни свободы. Но кормят «холёсо». Как считают многие сидельцы, и обычно это россияне, что суд был к ним несправедлив, и на самом деле они ни в чем не виноваты. Рассказывают об этом так искренне и так убедительно, что начинаешь сомневаться. А потом тебе сотрудники УИС поясняют, что игре некоторых из осужденных позавидовал бы сам Станиславский. И в реалии никакие они не белые и не пушистые: в арсенале убийства, насилие. Иностранцы о справедливости Фемиды помалкивают. Но в итоге выходцы из Азии сидят за распространение и контрабанду наркотиков, грабежи, разбои и вымогательство, включая убийства. Жертвами преступлений чаще всего становятся их же земляки, живущие в России. Периодически иностранных сидельцев навещают работники «родственных» дипучреждений, которые есть в Приморье. Смотрят, на нарушены ли права: от того что китаец или кореец отбывает срок в российской колонии, гражданином своей страны он быть не перестал. Решают вопросы об УДО (если есть основания), депортации при освобождении… Отдушина – это разговоры со всевышним. В учреждениях есть возможность для проведения религиозных обрядов - у православных есть церковь, у мусульман - специальная комната для молитв. На воле мусульманин обычно молится пять раз. В колонии разговор с Аллахом проходит или в комнате всем коллективом, или индивидуально возле кровати на коврике. Но при этом не должно быть нарушений Правила распорядка. С визитом православных священников гораздо проще, чем с имамами. Православные посещают церкви регулярно, есть соглашения с РПЦ – приходят, причащают, проводят службы и т.д. И это касается всех колоний, в т.ч. и тех, которые находятся в глубинке края. А вот с имамами сложнее. Если колония расположена недалеко от большого города, то такие визиты есть. Посещение дальних колоний бывает редким. После нахождения в СИЗО, судебного решения и при появлении в колонии большинство из осужденных начинают верить в бога. Это тоже один из способов пересмотреть свое прошлое, встать на путь исправления. Осужденные из православных и мусульман вполне ладят друг с другом. Вот недавно, на Пасху православные угощали мусульман куличами. Что касается питания, то никто для тех же мусульман специально не готовит. Бывают случаи, когда или выбирают куски свинины из тарелки, или просто не едят это блюдо. Но они получают передачи, ходят в местное кафе, где могут взять то, что соответствует их вероисповеданию и ментальности, так что голодными никто не остается. Иностранцы-зеки вообще ребята спокойные. Подкопы не делают, голодовки не устраивают, зато не против исполнить песни на своем языке перед «российской аудиторией» …. Выступления эти воспринимаются «публикой» одобрительно.