Как «Правый сектор»* забыл, а затем вспоминал бой 20 апреля 2014-го под Славянском

Однако в самом «Правом секторе» сразу же открестились от своего участия в перестрелке. В заявлении организации (включавшей уже и созданную 22 марта 2014 года на основе УНА-УНСО* политическую партию), опубликованном 20 апреля 2014 года на ее официальных страницах в соцсетях и процитированном многими СМИ, категорично утверждалось: «Правый сектор» не имеет никакого отношения к проведению этой операции в Славянске… «Партия «Правый сектор» действует исключительно в правовом поле, и все активисты, которые хотели защищать целостность Украины, сейчас подчинены силовым органам государства». Собственно, нежелание ссориться с силовиками, всего месяц назад показательно ликвидировавшими вождя «Правого сектора» на Западной Украине Александра Музычко (Сашко Белого), скорее всего и было определяющим мотивом отрицания. Помимо этого в заявлении утверждалось, что «партия «Правый сектор» осуждает любые попытки осквернить светлый праздник Пасхи». Немалое число членов организации, особенно из «Тризуба имени Степана Бандеры»*, действительно являются истово верующими, пусть и католиками восточного обряда. К тому же Пасху в 2014 году 20 апреля отмечали все — и православные, и католики, и протестанты. Так что информация об участии «Правого сектора» в перестрелке под Славянском была объявлена «фальсификациями, происками и манипуляцией фактов российских СМИ, подконтрольных Кремлю». Вслед за этим визитка Яроша превратилась в украинском сегменте блогосферы и соцсетей в объект бесконечных фотожаб (ее добавляли героям и «Пятого элемента», и «Футурамы», и «Мстителей») и высмеиваемый мем. 29 апреля 2014 года газета «Вести» опубликовала данные о гибели нескольких «правосеков» под Славянском, но по тексту ясно, что речь идет о другом эпизоде, произошедшем 17 апреля. Тогда группа из нескольких (по данным «Вестей» — пяти, Ярош в интервью 2016 года «Цензор.Нет» говорил о трех) молодых активистов «Правого сектора» с очень скромным арсеналом (пара пистолетов на всех) поехала из Харькова в Славянск «на разведку», чтобы уточнить информацию о ситуации в этом городе, и попала в плен к ополченцам. Правда, по информации «Вестей», двоим удалось бежать (Ярош мог умолчать об этом не красящем его подчиненных эпизоде, что автоматически сократило в его рассказе число участников «славянской разведки» 17 апреля 2014-го с пяти до трех). Тело одного из попавших в плен «правосеков», 18-летнего киевлянина Юрия Поправки, 22 апреля 2014 года было выловлено в реке Казенный Торец, протекающей через Славянск и впадающей в Северский Донец близ поселка городского типа Райгородок. 28 апреля там же обнаружили тело еще одного «правосека» из той неудачной «славянской разведки» 29-летнего львовянина Юрия Дьяковского со следами насильственной смерти. Впрочем, отрицание «Правым сектором» перестрелки на блокпосту под Славянском 20 апреля 2014 года продлилось не так уж долго. «Лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош в интервью Би-Би-Си Украина вспоминал, что его первый бой произошел на Пасху, 20 апреля 2014 года, под Славянском», — мимоходом говорится в большом материале, опубликованном 1 апреля 2015 года украинской редакцией Би-Би-Си и посвященном деятельности «Правого сектора», который к тому моменту, с одной стороны, нарастил количество бойцов и вооружения, с другой — напрочь рассорился с силовиками. Однако ждать подробного рассказа об этом пришлось еще год. Лишь 22 апреля 2016 года, к двухлетней годовщине «славянской вылазки», Ярош дал интервью главному редактору интернет-издания «Цензор.Нет» Юрию Бутусову. Публикацию интервью Бутусов предварил таким текстом: «Я этот бой помню, потому что в два часа ночи мне позвонил заместитель председателя Днепропетровский облгосадминистрации Геннадий Корбан и волнуясь сказал: «Только что был бой под Славянском. Ярош атаковал сепарский блокпост, он уничтожен, один наш парень получил тяжелое ранение в голову, надо срочно эвакуировать. Помогите вызвать вертолет. Вот телефон для связи». Итак, что же рассказал Ярош? «17 апреля случилась трагедия. Трое ребят, майдановцев, решили поехать безоружные в Славянск, разведать обстановку. Они не были бойцами «Правого сектора» и поехали через собственную инициативу, такой задачи мы им не ставили, — утверждает Ярош (хотя «Вести» приводят данные, что участники «разведки» 17 апреля 2014 года были членами «Правого сектора). — К сожалению, их почти сразу захватили боевики. Виталий Ковальчук остался жив, его пытали. А Юрий Дяковский и Юрий Поправка были зверски убиты вместе с депутатом Горловского горсовета Владимиром Рыбаком. Когда мы увидели их тела… Было одно желание — ненависть к убийцам, желание мести». Дальше становится ясно, откуда был в курсе Геннадий Корбан: «Корбан понимал тогда, что нужны немедленные действия, поэтому он связался с руководством государства, чтобы согласовать для нас первое боевое задание. И говорит: «Говорил с и.о. президента Александром Турчиновым. Турчинов сказал, что если есть люди, которые способны действовать, то надо вывести из строя трансформатор для телевизионной башни на горе Карачун у Славянска, чтобы ограничить враждебную пропаганду по телевизору». Сроки нам не ставили, но мы не хотели терять ни секунды. Мы смогли быстро начать, потому что Корбан, (еще один заместитель днепропетровского губернатора. — Авт.) Борис Филатов, (неизвестный ранее, но внезапно ставший при поддержке Игоря Коломойского заместителем Яроша. — Авт.) Андрей Денисенко сделали все возможное для нашей операции, хотя запасы амуниции, которые можно было бы приобрести немедленно в охотничьих магазинах, были очень ограничены. Накануне, 19 апреля, получили автотранспорт — два джипа «Мицубиши» и два пикапа «Ниссан». Хуже всего, по словам Яроша, было с вооружением отряда: «Оружие мы собирали тоже с помощью ОГА, где только возможно. У каждого ствола была отдельная история. У меня лично АКСУ — короткоствольный, были и АКС обычные, но далеко не новые, а большинство это были охотничьи карабины «Сайга». Было две винтовки снайперские, но не было ночных прицелов и было мало патронов. Патронов было очень мало вообще, охотничьих даже мы искали в Днепропетровске под «Сайгу», но давно все раскупили. Была какая-то часть патронов боевых, но среди них были даже ржавые. Ни у одного бойца не было больше двух магазинов снаряженных. Веселая история была с гранатами. Поскольку оружие искали где только можно, то об этом узнали в криминальных кругах. Поэтому за несколько часов до выезда к нам приехал какой-то, видимо, криминальный деятель, который оказался патриотическим человеком. Он мало говорил, просто посмотрел на нас и сделал молча замечательный подарок — десяток гранат «ефок» и «ргдешек». Главные наши надежды были связаны с пулеметом — где-то мы купили старый югославский М53 под патроны 7,92 мм, к нему тоже было немного патронов, но оружие мощное». Возможно, у читателя возникнет вопрос — а как же оружие, полученное «Правым сектором» 19 феврале 2014 года при захвате управлений, городских и районных отделений МВД и СБУ на Западной Украине? Оно было (хотя и не все захваченное майдановцами оружие попало именно к «Правому сектору»)… но было у западноукраинских «правосеков», которые не спешили им делиться с прочими. Фактически каждое отделение организаций существовало на полном самообеспечении. Вооружились «правосеки» разнообразным оружием, вплоть до противотанковых ракетных комплексов, уже во второй половине 2014 года в АТО, как за счет захвата оружия ополченцев (вскрывших ранее армейские арсеналы в Донецкой и Луганской областях), так и за счет покупки оружия в частях ВСУ и Нацгвардии. Но не раньше. Часть оружия «правосеков» была показана 20 апреля 2014 года в репортажах российских телеканалов, в частности, прицел к снайперской винтовке, разнообразные патроны (в том числе гладкоствольные к охотничьим ружьям) и гранаты, которые «народный мэр» Славянска Вячеслав Пономарев охарактеризовал как «немецкие». Возможно и так, ведь с большой вероятностью это были «копаные» гранаты. Всего, как следует из дальнейшего рассказа Яроша, в «славянской вылазке» принимали участие 19 бойцов, не считая находившегося за рулем Михаила Станиславенко. Непосредственно что касается боя, Ярош вспоминает: «Мы выехали поздно вечером из Днепропетровска. К Славянску подъехали в час ночи. Нам нужно было свернуть с трассы на Карачун перед городом. Этот поворот на карте АТО был обозначен как свободный. Блок-пост наемников был отмечен в двух километрах дальше. Но на самом деле блок-пост находился ближе. И наша колонна выехала прямо на позиции противника — мы остановились в 50 метрах от бетонных блоков. Когда нас остановили, первой была мысль, что ночью не разберутся, проедем. Все это промелькнуло за доли секунды, ведь никаких вопросов не было и часовой к нам не подошел — почти сразу противник открыл шквальный огонь. Михаил Станиславенко погиб на месте. Мгновенно мы открыли огонь. Наше подразделение рассыпался по обеим сторонам дороги, и мы по посадке пошли в атаку на блокпост с флангов». Вождь «Правого сектора» пеняет на оружие, возможно, и справедливо: «Наша главная огневая сила — пулемет — почти сразу вышел из строя. Видимо, из-за патронов… Мой автомат заклинило… Забросали гранатами последние огневые точки. Да, эти гранаты, которые случайно нам привезли, помогли быстро подавить сопротивление. Парочка, правда, не взорвалась, ведь они были далеко не новые». Ярош признал в интервью и реальность собственной визитки: «Тело Михаила Станиславенко забрать под огнем не удалось. У него действительно были документы и моя визитка. Да, она была настоящая. Все оставили документы и личные вещи, а он не был нашим бойцом, и он, несмотря на приказ, оставил визитку себе на память». Некоторое время интервью Яроша было единственным источником по «славянской вылазке». Но уже спустя два года, 25 мая 2018 года, интернет-издание «Фраза» опубликовало интервью участвовавшего в этой вылазке Виктора Панаско (позывной Иранец), бывшего командира 23-й сотни «Самообороны Майдана», в которую входил «Правый сектор». Сразу заметно, что Панаско настроен не слишком комплиментарно к Ярошу: «Вечером 19-го (апреля 2014 года. — Авт.) Ярош ворвался на базу и объяснил, что необходимо срочно уничтожить телевышку под Славянском. Я пытался объяснить, что к этой задаче никто не готов, однако он меня не услышал и дал команду дать бойцов для этой диверсионной операции». Панаско подтверждает, что с оружием у его бойцов было плохо: «Рядом «Француз» с двумя ПМ (пистолетами Макарова. — Авт.), сзади я с чехословацким АК, с одним рожком и патронами россыпью, и два охотника — у одного двухстволка, у другого — карабин «Сайга»… Выяснилось, что в первой машине ехал водитель без оружия, без брони, и вообще ему заплатили как таксисту. Однако возвращаться было поздно». Спустя еще год год, 19 апреля 2019 года, «Газета по-украински» опубликовала свидетельства двух бойцов «Правого сектора», участвовавших в том бою, — Андрея Пивеня (позывной Писарь) и Михаила Тихого (позывной Тихий). Пивень вспоминает, как готовилась «славянская вылазка»: «Активных участников Майдана, которые были ядром боевого крыла «Правого сектора», привезли в апреле на базу, которая находилась на правом берегу реки Днепр в тогдашнем Днепропетровске. Выстроили всех и выбрали 20 человек. Затем дали задание — захватить телевизионную вышку на горе Карачун. И сказали, что там будет только 2 охранника. Я спросил у командиров: «Охранников убить?» Сказали, что просто связать. Больше информации у нас не было, как и оружия. У меня из всей группы было больше всего боеприпасов — аж 2 рожка к автомату. Большинство имели охотничьи ружья… Очень не хватало оружия автоматического, хорошо, что хотя бы было несколько гранат. Перед этой военной операцией сами себе искали оружие». В свою очередь, Тихий вспоминает: «Нас собралось 3 группы. Одной руководил друг (позывной. — Авт.) «Чуб», он и сообщил, что 19 апреля должны попасть на гору Карачун, чтобы уничтожить телебашню, которая транслировала российские каналы. Другими группами командовал «Иранец» и «Севастополь»… Ехали ночью. По дороге несколько раз останавливались и отрабатывали тактику выхода из машины во время боя. Каждая из групп имела свое четкое задание. И мы придерживались этого плана, пока не доехали до блокпоста. Это была где-то друга или три ночи. Я сидел спереди в третьей машине — успел увидеть, что передние автомобили остановились и стоят. В свете фар виден российский флаг. В тот момент почувствовал, как у нас летят пули». Он также говорит, что в ходе боя «у одного заклинил пулемет, у «Вольфа» — пистолет», а также то, что в ходе боя (описание которого также можно почитать по ссылке выше) «по нам начали бить из гранатометов, поэтому приняли решение отходить». * Организации запрещены Верховным судом РФ.