«Спусковой крючок войны в Донбассе». Как начиналась «славянская экспедиция»
Оценивая позже эти события, 20 ноября 2014 года Стрелков сказал в интервью главному редактору газете «Завтра» Александру Проханову: «Но спусковой крючок войны всё-таки нажал я. Если бы наш отряд не перешёл границу, в итоге всё бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе». В этом году к годовщине начала войны появилось много новой информации. Во-первых, стал понятен выбор даты для «славянской экспедиции». «Те, кто тогда решился на штурм Донецкой ОГА (областной государственной администрации. — Авт.), сдвинули многое… Скажу лишь за себя: меня события 6 апреля 2014 года тоже сдвинули. Заставив резко ускорить подготовку отряда для оказания помощи Русскому Сопротивлению Донбасса. Я ведь планировал тщательно подготовиться и зайти под 1 мая… Но узнав о событиях «из первых рук» (мне звонили прямо из Донецка), понял — «времени на раскачку нет»… И началась лихорадочная — «на грани фола» (и даже ареста бывшими коллегами) — работа по сколачиванию отряда и поиску снаряжения… Через 6 суток мы перешли границу», — написал Стрелков 6 апреля на своей странице в «ВКонтакте». Ситуация в Славянске Во-вторых, появилось больше информации о составе отряда «Крым», принявшего участие в «славянской экспедиции». 4 апреля на YouTube-канале «Grey Zone» было опубликовано интервью с ополченцем с позывным Тихий, командовавшим отделением в Славянске, а 13 апреля участвующим в бою непосредственно со Стрелковым. Интересно, что Стрелков и Тихий расходятся в оценке численности «Крыма». Тихий ответил на вопрос интервьюера, было ли в отряде 52 или 54 человека: «Чтоб быть точным, заходило 58 человек». В свою очередь, Стрелков дает сейчас цифру в 54 бойца (см. далее), хотя в интервью Проханову в 2014-м говорил, что «собралось 52 человека». «Профессионалов было, я имею в виду военных, не больше 6 человек, а имеющих опыт (участия в локальных войнах. — Авт.) — примерно так же где-то. Человек 12 было подготовленных, а остальные фактически были все добровольцы, которые имели за спиной только армию и все», — говорит Тихий. Это подтверждает сейчас Стрелков: «Да, 10-12 человек было с боевым опытом из 54». Он сообщает и ряд ценных подробностей. «Тихий сам бывший ГРУшник, на уровне сержанта, плюс там еще один был боец, с которым я был знаком в Чечне, он погиб в бою под Краматорском», — рассказывает Стрелков, перед этим мимоходом упомянув: «Тихий на Ханкале (военная база в Грозном. — Авт.) с ним в 2001 году встречался». «Плюс там был легенда спецназа Дед — Владимир Николаевич Колонтай, мой близкий друг покойный, который тоже погиб под Славянском (четыре года назад Стрелков упоминал в «ВКонтакте», что Колонтай «пропал без вести» в бою у стелы «Славянск», имевшем место 4 июля 2014 года. — Авт.). Ему было 70 с большим хвостом, но он был вполне еще боеспособен, — продолжает Стрелков. — Он начал воевать еще в Венгрии в 56-м в первый раз, но я с ним познакомился в Приднестровье, ему было тогда 50 с хвостом, и он командовал терским взводом, там 11 человек было, на Кошнице (село на реке Днестр близ города Дубоссары. — Авт.), когда я с ним познакомился. А потом он в Первую Чечню воевал, я его не видел; во Вторую Чечню мы с ним в 2000 — 2001 годах вместе работали. Я знаю, он был тяжело ранен в Карабахе до этого, у него была левая рука полусухая, три пальцы не сгибались, потому что пуля попала в кисть и вышла из локтя, 5,45. В Северной Осетии он участвовал в конфликте». Стрелков далее упоминает, что Колонтай был «полковником, еще советским». В апреле 2016 года бывший командир обороны Славянска опубликовал на своей странице в «ВКонтакте» фотографию, сделанную летом 2000 года в Ханкале, где справа он, а в центре — как раз Колонтай. Далее, что касается арсенала отряда «Крым», по словам Тихого: «На момент перехода мы имели по автомату Калашникова 5,45 (мм. — Авт.), «весла» (сленговое военное название АК-74 с деревянным прикладом, который было невозможно сложить. — Авт.), по ПМу (пистолету Макарова. — Авт.). На ПМ имели два магазина боеприпасов, на автомат каждый имел по цинку. Магазинов у кого по четыре, у кого по шесть. Тяжелого вооружения — ни гранатометов, ни даже гранат — у нас абсолютно не было». Цинк — это металлическая оболочка, вмещающая для калибра 5,45 мм 1080 патронов. «У нас была поставлена задача зайти в Славянск, занять ключевые точки — это отделы полиции, СБУ, администрации, и поддержать местное ополчение, которое на то время уже было, — продолжает Тихий. — Естественно, на то время это было невооруженное ополчение. Конечный итог — мы должны были продержаться четверо суток, чтобы организоваться, подошла помощь и все». Когда интервьюер уточнил, что за помощь, «Тихий» пояснил, что «добровольцы», и что подошли они «только через месяц». «К сожалению, та группа, на которую я очень рассчитывал, которую я ждал, которая вся должна была стать костяком ополчения, то есть они все должны были стать командирами отделений, взводов и рот, эту группу Бородай с Ходаковским уложили (26 мая 2014 года. — Авт.) под аэропортом (Донецка. — Авт.), 26 убитых и масса раненых, — говорит Стрелков. — Вся эта группа стала бы у меня командирами, но она до меня не дошла». Большинство ее бойцов погибло, попав в засаду, устроенную батальоном «Восток» Ходаковского. Информация об этом публиковалась не раз, в том числе к первой годовщине событий в паблике «Интербригады Новороссии» в «ВКонтакте», где был приведен и поименный список погибших, с фамилиями и позывными, или в опубликованных на телеканале «Царьград» к пятой годовщине событий воспоминаний выживших бойцов «Искры». О профессиональном уровне и боевом опыте бойцов «Искры» есть данные. Командир — Андрей Горшков (позывной Искра) 1969 года рождения. В блогах можно найти краткие упоминания о том, что он «воевал в Первую чеченскую, был ранен», а также о том, что он «в прошлом был сотрудником ОМОНа». Согласно тем же источникам, два бойца «Искры», — Александр Власов 1977 года г.р. и Александр Ефремов 1991 г.р. ранее служили в 45-м отдельном полку спецназа ВДВ. Сергей Жданович 1966 г.р. «служил в морской пехоте, затем в ОМОНе, инструктор в Центре специального назначения ФСБ РФ». Дмитрий Королев 1991 г.р. «отслужил в разведроте мотострелковой части» (без указания, какой именно и где). Евгений Короленко 1967 г.р. в 1985 — 1987 годах воевал в Афганистане (без упоминания рода войск и части). Максим Кругляков 1986 г.р. «служил в спецназе «Витязь», затем по контракту в Московском ОМОН, участник Чеченской войны». Александр Морозов 1983 г.р. «служил в 16-й бригаде спецназа, ветеран Второй чеченской войны, 14.05.2004 был награжден Орденом Мужества». Наиболее статусным называют Бориса Сысенко 1970 г.р.: «В 1988 году был призван на военную службу, учился в Киевском высшем общевойсковом командном училище имени М.В. Фрунзе (3-я рота, выпуск 1992 года). В декабре 1992 года в звании лейтенанта командовал группой спецназа в Ингушетии. Принимал непосредственное участие во Второй чеченской войне, попал в плен, после освобождения уволился из армии и пошел работать в антитеррористическое подразделение УФСБ Ростовской области, в 2002 году майор. Уволился из ФСБ в звании подполковника, работал в службе безопасности федеральной компании, проживал в Ростове-на-Дону. Сформировал и возглавил группу ополчения ДНР для взятия донецкого аэропорта». Повторюсь, это сводные данные из российских блогов, близких к ополченцам и скорее всего основанным на информации из кругов последних. Позже они републиковались на сайтах Новороссии. Стоит отметить, что по поводу «Искры» Стрелков высказывался 16 октября 2017 года на собрании участников Совета ветеранов Донбасса: «Доброволец с позывным Искра действительно существовал. У него была маленькая группа его товарищей, по-моему, менее 10 человек. Сам он был, если не ошибаюсь, отставным сержантом внутренних войск. И он занял должность то ли командира отделения, то ли командира взвода — короче, младшего командира — в том отряде, который формировался Борисом Сысенко. Это мой товарищ, который погиб в аэропорту и которому я лично еще до того, как стал премьер-министром Донецкой народной республики, делегировал и права, и полномочия по созданию этого отряда. Отряд насчитывал более 120 человек. Он формировался, действительно, на территории Ростовской области… Соответственно, у Бориса был целый штаб сотрудников… Сам Борис — отставной офицер спецслужб, подполковник. Большую роль играли — Юра… это его начальник штаба, он полковник спецназа отставной. И Сергей. Все знают Сергея как Иваныча или еще по позывному Апостол. Это отставной подполковник тоже спецподразделения». Отряд «Искра» действительно превосходил «Крым» по числу бывших бойцов спецназа или участников боевых действий и вполне мог стать основой для командирского состава ополчения. Однако, как утверждает Бородай, «формировали его под мои задачи, формировали его под Донецк». Но его нынешние контры со Стрелковым известны. А вот непосредственно на месте, несмотря на захваты арсеналов Славянского райотдела МВД и 25-й отдельной аэромобильной бригады в Краматорске, добровольцев с боевым опытом набрать особенно не удалось. «На четвертый день занятия Славянска… собрали местных афганцев — то ли 28, то ли 32, такой порядок цифр, из них 8 — 9 было офицеров и прапорщиков. В итоге только 3 человека вступило в ополчение тогда, из них ни одного офицера и прапорщика», — вспоминает Стрелков. Набрать добровольцев все же удалось, именно они стояли на блокпостах под Славянском (а «Крым» находился в резерве), но… «90% не только не участвовало в боевых действиях, но и не служило в армии вообще. Люди не знали не только, как зарядить магазин, но и с какой стороны подходить к автомату». Хуже всего, по словам Стрелкова, было с людьми, способными в силу наличия опыта стать командирами хоть какого-то уровня, умеющими читать карту и т.д. Да и сам бывший комендант Славянска и военный министр ДНР в интервью признается: «Есть моменты, которые можно отнести на счет моей собственной недостаточной военной образованности. Я закончил служить в армии — именно в армии — в звании сержанта контрактной службы. И максимум, чем я командовал, — замкомвзвода… Я очень много участвовал в спецоперациях в Чечне во вторую кампанию вместе со спецназом… Но это были оперативно-боевые мероприятия… Я не командовал. Люди подчинялись мне в оперативном отношении, а не в строевом. У меня опыта настоящей боевой штабной работы, уровня батальона и выше, не было и быть не могло… Штабной работы армейской я не знал вообще… Да, я читаю карту нормально, я могу спланировать на карте нормально, но многих вещей я не знаю, меня этому не учили, и сам я не имел опыта». Все это наложило свой отпечаток на дальнейший характер боевых действий.
