Ереван-Севан

«Барев дзес, православные! Включите дудук, смотрите на Севан. Мы продолжаем путешествие по стране с завышенным коэффициентом гостеприимства», — специально для Бигпикчи рассказывает Петр Ловыгин. 1. Я бы ставил на пограничном пункте армянской границы весы. Для въезжающих и выезжающих из нее. Чтоб знали, сколько сытного армянского добра они в себе вывезли. 2. Ты только одной ногой входишь в ереванский квартал Конд, а тебя уже со всех сторон затягивают в гости. 3. Первый же выпивоха местных трущоб (а Конд — не самый респектабельный район Еревана, надо признать) рассказал, как Ной спустился с Арарата именно в Конд и именно в Конде начала зарождаться жизнь на Земле. По другой версии, Кобзон купил здесь недостроенную гостиницу. Впоследствии две версии объединились в одну и в Кобзоне признали Ноя, а в Ное — Кобзона. Гостиницу так и не достроили. 6. Конд облетает листвой. Бабушка Кнарик (это «лира» по-армянски), трясущая всеми частями тела от болезней и старости, усаживает нас за стол своего обветшалого дома, нависшего над улицей Сарьяна. Опрокидывает на него содержимое всего холодильника, наливает тутовой водки. 8. По сарафанному радио вверх по этажам соседнего дома идет новость, что у Кнарик (это «лира» по-армянски) какие-то русские гости. Спускаются соседи. 9. Кнарик (это «лира» по-армянски) несет старые фото мужа и свои. Кнарик в молодости глядит на нас у памятников ВДНХ. — Вы же ничего не покушали! — сокрушается Кнарик. А мне кажется, мы объели бедную старушку — будь здоров! По армянским меркам «мы ничего не покушали»… 10. Я захожу во все подряд сапожные лавки под предлогом снять интерьер. Я проваливаюсь в эти башмачные царства, как Алиса в Страну чудес. 11. И вот сапожник уже бежит за мороженым гостям. Опять нарезается арбуз, разливается водка. И окна мастерской наполняют физиономии любопытствующих друзей. В вечерних ресторанах мальчишка в черно-белом костюме едва ли не носом лабает так залихватски на пианине композицию из репертуара ВИА «Сливки» и Анжелики Варум. В его версии в ней смешивается кавказский колорит и джазовая обработка… + представьте внешность пианиста, который играет ее едва ли не носом. Он играет ее так, что догадаться с первого раза, что за композиция, невозможно. В The Club Yerevan собравшаяся армянская диаспора из Германии отжигает так, бросаясь то в танец, то в оперные партии, что невольно хочется подпевать всем их песням, даже если «барев дзес» — это твой верхний предел знания армянского. От бюльбюляка до бюльбюляка в этот раз Ереван мне понравился даже больше, чем два года назад. 14. Каких-то полтора часа от Еревана раскидывается Севан. Тот, на который надо смотреть, слушая дудук. 15. Наш автобус останавливается в первом попавшемся крупном селе. Мы растекаемся по окрестностям. Тут нет телефонов — с дальнего конца села в другой конец, если что надо, просто кричат. Все тайны армянской глубинки открывались перед нами. Всяк был рад помочь, а если в кадр попадал чей-то дом, сидящий под деревом чей-то аксакал, чья-то коровья лепешка, брошенная у дороги, — радости владельца не было предела. 16. В каждом доме скатерть-самобранка. Армянам принадлежит мировой рекорд по накрытию стола. За 1 минуту 20 секунд коньяк, помидоры, огурцы, сыр, лаваш и дымящаяся картошка занимают всё пространство стола. Нас как будто ждали здесь всю жизнь. Не помню, чтоб те, кто ходил со мной, хоть раз приходили к автобусу обратно вовремя. 17. Старый мой приятель, городок Гавар, усеян мясными лавками. Как трофеи, на их дверях болтаются коровьи и бараньи головы. Продавщицы выскакивают изнутри магазина, чтоб сфотографироваться на фоне товара. 20. Люди в респектабельных костюмах от Armiani рубят мясо внутри. Гавар — самое прекрасное захолустье в мире. А это еще не было солнца. 25. Я иду по местной школе, обвешанный детьми, как Бонифаций по Африке. Повезло какому-то классу — у них непрошенные гости. Остальные школьники штурмуют двери — посмотреть на заезжих гостей. 26. От Гавара до Мартуни. Посреди Мартуни стоит постовой. Немного стебясь над стражем порядка, подходим к нему, словно с инспекцией: «Здравствуйте, ну как у вас дела? Всё в порядке?» «Да, конэчно, если что — обращайтэс!» 27. После такого я за Мартуни спокоен на много лет вперед. Как и за всю Армению в целом.