Путь на Голгофу Вильгельма Канариса

Рано утром, в воскресенье, 23 июля 1944 года, у дома бывшего шефа военной разведки (Абвер) остановился черный автомобиль. 57-летний Вильгельм Канарис, стоявший у окна в полном обмундировании с боевыми наградами, узнал бы эту машину из тысячи. На Mercedes Benc 170V были установлены номера имперской службы безопасности — Sicherheitsdienst des Reichsführers SS. Сокращённо СД. Той самой организации, где служил мифический Максим Максимович Исаев (Штирлиц). Впрочем, в машине сидел абсолютно реальный «шеф Штирлица», Вальтер Шелленберг, который выкурил не одну сигарету, прежде чем выйти из автомобиля и отправиться исполнять неприятнейшую миссию, возложенную именно на него фюрером, - арестовывать старого друга, попавшего в опалу. Канарис, догадавшийся о минутной слабости, накрывшей Шелленберга, хищно улыбнулся. Наконец, дверца автомобиля открылась. Шелленберг медленно пошёл по дорожке к дверям дома, пытаясь мысленно подобрать нужные слова и очень надеясь на то, что Канарис успеет покончить с собой. Адъютант распахнул перед ним двери, вскинул руку в известном приветственном жесте нацистов и повёл его по коридорам просторного дома вчерашнего шефа Абвера. Шелленберг прислушивался. Он ждал выстрела. Но выстрела не было. Для приличия он постоял перед дверью секунд десять – не больше. Понимал, что, возможно, Канарис слышал его шаги и понял, что настал самый подходящий момент лечь виском на дуло. Наконец, открыв дверь, он увидел отставного руководителя военной разведки Рейха в полном обмундировании, с железным крестом на груди. Взглянув на приятеля, 34-летний бригаденфюрер, начальник внешней разведки службы безопасности, решил, что искренность и дружелюбие являются идеальным фоном для этой драматической встречи. И, поздоровавшись, напрямую предложил Канарису застрелиться. К его немалому удивлению прекрасно знакомый с методами работы «папаши-Мюллера» Канарис застрелиться категорически отказался и проследовал вслед за Шелленбергом в подземную тюрьму Гестапо. Наручников не было. Вальтер старому товарищу доверял. Гитлер – нет. Имя Канариса всегда рассматривалось отдельно от ставших нарицательным имён изуверов Третьего Рейха. Историкам так и не удалось прийти к единому мнению, кем был Вильгельм Канарис? Кто-то склоняется к мнению, что шеф Абвера был настоящим патриотом Германии без Гитлера. Кто-то полагает, что Канарис был невероятно хитрым, ждавший звёздного часа зловещим функционером, приспособленцем и карьеристом. Сам фюрер полагал, что именно Канарис замешан в покушениях на него. Альтернативная точка зрения прозвучала на Нюрнбергском трибунале, до которого Канарис не дожил. В частности, было озвучено, что Канарис и многие другие высокопоставленные офицеры Рейха саботировали приказы сверху. Это привело к сокрушительным поражениям на многих фронтах. На деле Вильгельм Канарис был кадровым офицером военно-морского флота кайзера Вильгельма II и убеждённым монархистом. Будущий шеф военной разведки появился на свет 1 января 1887 года в маленьком городке Аплербек. Он был последним из троих детей директора металлургического комбината Карла Канариса и его жены Августы Амелии. Доброй традицией этой типичной семьи добропорядочных немецких бюргеров была истовая вера в светлое будущее Германии. Маленькому Вильгельму доходчиво объяснили, что в жизни очень большую роль играют сильная рука власти и незыблемость веками складывавшихся традиций. При этом военных в роду Канарисов никогда не было. Мальчик был определён в престижную гимназию Дуйсбурга. Она была создана для детей состоятельных фабрикантов, промышленников, чиновников высокого ранга и юристов. Вильгельм учился на отлично. И, казалось бы, его будущее светло и предопределено. Но однажды, в ходе семейного ужина, он заявил матери и отцу, что намерен реализовать свою давнюю мечту: «Хочу стать военным моряком!» Известие о том, что сын намерен поступить в Королевский морской корпус в Киле (ныне - земля Шлезвиг-Гольштейн, ФРГ) произвело сильное впечатление на его близких, не ставших, однако, чинить Вильгельму препоны. Но, позвольте, мечта о море, не есть мечта о военной разведке. И вряд ли юный Канарис уже тогда знал, куда занесут его неисповедимые пути Фюрера. Впрочем, те, кто знал его лично, говорили, что Вильгельм был разведчиком от Бога. Ему были присущи скрытность и осторожность. При необходимости он легко лицемерил. А ещё, когда ему это было надо, он легко сходился с людьми, заводя полезные знакомства. И был прекрасным аналитиком, умеющим оперативно разложить пасьянс любой жизненной коллизии. Как занесло Канариса в разведку? В 1907 году крейсер «Бремен» с 20-летним лейтенантом Вильгельмом Канарисом, отправившимся в свой первый поход, плыл в водах Карибского моря. В задачу военного судна входило наблюдать за событиями в регионе и собирать полезную информацию. Канарис активно учил испанский, политическую и экономическую страну в прибрежных странах. Незадолго до начала Первой мировой Канариса перевели на крейсер «Дрезден», где он служил до 1915 года, вызывая исключительно положительные оценки своего руководства. А затем кайзеровский флот вступил, пожалуй, в самое крупное сражение. Оно состоялось в Южной Атлантике. И противником немцев были англичане. Сказать о том, что это сражение окончилось поражением немецкой эскадры – значит, ничего не сказать. Чудом уцелевший крейсер «Дрезден» едва не пошёл на дно, но каким-то немыслимым образом сумел доплыть к берегам Чили, где затонул. Те, кому посчастливилось, остаться в живых, как Вильгельму Канарису, были интернированы. И здесь Вильгельму, как никогда, пригодились знание испанского и обычаев жителей латиноязычных стран. Он совершил невозможное. Не посвящая в свои планы товарищей, Вильгельм бежал из плена, сумел добраться до Аргентины, где взял вымышленное имя, выправил документы и отправился в Голландию. Из Амстердама до Берлина было рукой подать. Узнав о том, какой фокус сумел провернуть 28-летний старший лейтенант Вильгельм Канарис, военно-морское руководство пришло в изумление. Он вернулся домой не с пустыми руками, а с наблюдениями, которые Канарис имел привычку записывать в дневник. Эти данные представляли реальный интерес для Германии. Канариса было решено использовать для выполнения сверхсекретных заданий. Летом 1916 года он появился в Мадриде, имея на руках чилийский паспорт на имя Рида Розаса. В столице Испании Канарис умело вербовал агентов, которые работали в испанских портах и слушали, о чём мелят языком моряки. Розас-Канарис завёл связи и в бизнес-кругах Испании, черпая и там бесценные сведения, которые поступали в Германию через немецкого атташе в посольстве. В середине 1917 года 30-летний разведчик вновь оказывается в Берлине, где получает новые инструкции для работы в Италии. Здесь его ждала первая неудача. Как оказалось, за немецким шпионом велась слежка, и его арестовали. Дело «пахло керосином». Но Канарис вёл себя правильно на допросах и за неимением улик был депортирован в Испанию, откуда на подводной лодке был переправлен в Германию. Данные, которые привёз в Берлин Канарис, были неутешительны. Война была проиграна. Он не ошибся. Кайзеровская Германия погибала в мучительной агонии. Экономика терпела крах. После отречения Вильгельма II от престола страну ждали хаос, унижение и мрак. В Берлине шли бои между военными и рабочими. Не желая искушать судьбу, Канарис уехал на относительно тихий германский юг, где хотел заняться устройством личной жизни. Воспоминания о спокойной буржуазной жизни, с которой он расстался когда-то, манили его. После всех переделок, где он побывал за последние 10 лет, это было немудрено. В 1919 году он действительно обвенчался с прекрасно образованной дочерью фабриканта по имени Эрика. Чего же в этом браке было больше? Расчётливости, которая всегда была присуща прагматичному Канарису? Или, всё же, любви? Так или иначе Эрика обладала двумя очень полезными качествами: никогда не вмешивалась в дела мужа, а ещё была прекрасной хозяйкой, умевшей устроить роскошные званые вечера. Однажды постоянными гостями на этих вечерах станут высшие чины СС и СД (включая Шелленберга) и коллеги её супруга по Абверу. Но до этого было ещё далеко. В 1924 году Канарис вернулся во флот, ходил по Индийскому океану, живо интересуясь тем, что происходит в портах и гаванях, затем был в Японии и Китае, судьба вновь забрасывала его в Испанию и Аргентину, где так и остались некоторые члены его старой команды. В 1929 году, когда глобальный финансовый кризис больно ударил по ослабевшей Германии, безработица приобрела катастрофические масштабы. Подоспели национал-социалисты, пообещавшему каждому бюргеру и его семье вдоволь хлеба, пресловутый немецкий порядок и благополучие. В 1933 году, когда к власти пришёл Гитлер, 40-летний Канарис был капитаном 1 ранга и командиром линкора «Силезия». Обстановка, как никогда, располагала к раскрытию наиболее ценных персональных качеств Канариса. Он внимательно наблюдал за происходящим, больше слушал, чем говорил. Свои наблюдения Канарис записывал в дневник: «Я всегда ненавидел людей с подбородками дровосеков, опившихся пива. Меня раздражали глупые и хвастливые речи партийных функционеров, малограмотного быдла, спекулировавшего на животных инстинктах оголодавшей толпы. Но, тем не менее, я верил, что если национал-социалистическую партию возглавят интеллектуалы и профессионалы, из этого может получиться что-то толковое». Вера Канариса приносила ему плоды. Руководителем военной разведки Вермахта его назначили 1 января 1935 года. Альтернативных кандидатур на эту должность у Гитлера не было. В его личном деле был только один существенный минус, который являлся серьёзной препоной на пути к должности – отсутствие «партийного билета» – членства в НСДАП. «Партбилета» не было, но была уникальная смекалка, изворотливость, помогавшая выходить 43-летнему матёрому морскому офицеру из самых сложных ситуаций, обширные контакты за рубежом, включая агентурную базу в других странах. И на отсутствие членства в НСДАП Гитлер закрыл глаза. В роли шефа Абвера Вильгельм Канарис дебютировал в 1936 году, в ходе Гражданской войны в Испании. Генерал Франко был его знакомым, с которым Канарис охотно делился сведениями о планах правительства народного фронта. Вскоре оно сложило оружие. Третий Рейх прирастал территориями. Вскоре его частью стала Австрия. Через год была оккупирована Чехословакия. 1 сентября 1939 года Германия напала на Польшу и началась Вторая мировая война. А начиная с 1938 года Канарис, как руководитель Абвера, вёл активный сбор информации по Советскому Союзу. Он не был сторонником немецко-советского сближения, которое было ярко выражено в канун Великой Отечественной. Но не был и сторонником нападения на русских, своей удивительной интуицией понимая, что кончиться это может очень плохо. В своем дневнике незадолго до нападения гитлеровцев на Советский Союз Канарис написал: «Я всегда считал, что новая полномасштабная война обернётся для Рейха полным крахом». Канарис никогда не верил в подписанный пакт Молотова-Риббентропа, понимая, что это сущей воды профанация, сопоставимая с объявлением войны и даже говаривал, что Гитлер и Сталин рано или поздно вцепятся в глотку друг другу. Уже немолодой морской офицер был куда более сильным аналитиком и расчётливым стратегом, понимавшим, что за Германией в предлагаемых обстоятельствах стоит лишь Гитлер с его бредовыми идеями, а за Великобританией полмира. Что стояло за русскими? Родные деревни, города и сёла. Заградительные отряды, которые доходчиво могли объяснить, как действует директива Сталина «Ни шагу назад». Вильгельм Канарис был не одинок. Многие высшие армейские чины Германии разделяли его опасения. В их числе начальник штаба сухопутных войск Людвиг Бек, командующий резервной армией Фридрих Фромм, начальник его штаба Фридрих Ольбрехт. Но если Канарис осторожничал, то эти люди выступали за конкретные действия – ликвидацию фюрера и верхушки НСДАП. Вильгельм Канарис знал (не мог не знать) о предстоящих попытках покушения на Гитлера, но держался в тени. Первая попытка ликвидировать Гитлера была предпринята 13 марта 1943 года, когда фюрер готовился вылететь из своей штаб-квартиры в Смоленске в Берлин. Офицер штаба армейской группы центр Фабиан фон Шлябрендорф попросил одного из пилотов передать две бутылки коньяка своему товарищу в Берлине. Однако в пакете помимо коньяка находилось взрывное устройство, которое было доставлено полковником Абвера Эрвином фон Лахузеном. Этот человек являлся непосредственным заместителем Вильгельма Канариса. Детонатор, тем не менее, не сработал. «Я продолжаю механически выполнять свои обязанности. Аналитикой не занимаюсь. Ставлю в известность Генштаб о готовящихся телодвижениях противника чересчур поздно. Наверняка, я уже под колпаком у Гиммлера, который ждёт любой моей серьёзной ошибки, чтобы поквитаться со мной и подчинить Абвер себе». Эти слова Канариса, записанные в его дневнике, не были беспочвенным свидетельством депрессивного настроения. Ещё в 1942 году он допустил жестокий просчёт позволив британскому десанту атаковать французский Гавр. Там находились новейшие установки, созданные для борьбы с авиацией противника. Англичане не просто «срисовали» их, а прихватили с собой ключевые детали. Гитлер был в бешенстве. Но Канариса не тронули. Он остался невредим и в ходе чисток, последовавших в высших эшелонах немецкой армии, после сокрушительного поражения в ходе Сталинградской и Курской битв. Уже тогда Канариса и Абвер во всеуслышание обвиняли в неумении предугадать дальнейшие шаги противника, непрофессионализме, саботаже и скрытом предательстве. Как можно было оставаться на своём посту после таких обвинений? Эксперты по истории спецслужб хором уверяют, что в этой удивительной живучести роль играли сразу два фактора. Во-первых, Канарис был лицом, приближённым к Гитлеру до 1943 года, что само по себе делало его долгое время лицом неприкосновенным. Во-вторых, ушлый шеф Абвера «подстраховал» себя компроматом на высокопоставленных коллег. В фокусе его внимания был и сам Гиммлер, опасавшийся открытой войны с начальником военной разведки, который мог о нём многое порассказать. Но петля вокруг шеи Канариса затягивалась всё сильнее. Провалы шли один за другим. К началу 1944 года дошло до того, что кровопролитные бои с англичанами заставили части Вермахта покинуть Северную Африку, на которую у Фюрера были большие аппетиты. Франко, знакомец Канариса, оказался предателем, отказавшимся посылать свои войска в мясорубку Гитлера. Единственным верным союзником Германии оставалась Италия. «Красные» стояли у границ Центральной Европы. 14 февраля 1944 года по личному приказу Гитлера с подачи Гиммлера Абвер «растворили» в Главном управлении имперской безопасности. И шефом объединённой внешней разведки стал Вальтер Шелленберг. Каково же было изумление Канариса, когда его не арестовали, а просто отправили в отставку! Вильгельм прекрасно понимал, что в живых его никто не оставит. Он практически не выходил из дома, жёг документы. Переправил семью в баварскую глухомань. Полной неожиданностью стало назначение Канариса начальником особого штаба по ведению торговой и экономической войны. Это было настоящее чудо. Рейх решил воспользоваться его базой контактов за рубежом? Получается, так. Но на исходе ночи 6 июня 1944 года союзные войска начали высаживаться в Нормандии. Промедление стало подобно смерти. Военная оппозиция решила идти ва-банк, предприняв ещё одну отчаянную попытку избавиться от Гитлера и его ключевых подельником из числа верхушки «наци». Началась подготовка легендарной операции «Валькирия». Канарис был проинформирован о том, что покушение на Гитлера должно состояться со дня на день, но… не стал вмешиваться, а просто ждал результата. Фюрер не был ни кумиром, ни героем для этого подуставшего от жизни морского офицера, который грустно писал в своих дневниках, что, когда он пытается заглянуть в будущее Германии, то видит там лишь грязь, страх и мрак. Утром 20 июля 1944 года, во время совещания в ставке Фюрера в Растенбурге (ныне – польский город Кентшин). Полковнику Клаусу фон Штауффенбергу, начальнику штаба резервной армии, удалось пронести в портфеле мощное взрывное устройство. Клаус незаметно засунул его под стол, буквально в шаге от сидевшего Гитлера. Грянул взрыв… Телефон на столе Канариса разрывался от звонков в полдень, 20 июля 1944 года. Вильгельм прекрасно знал, что его телефоны прослушивает гестапо. Но искушение узнать результаты операции, о которой он был осведомлён, победило. Он сделал роковую ошибку. Поднял трубку. На том конце провода был Штауффенберг, который дрожащим голосом произнёс: — Гитлер отправился в ад! Надо действовать быстро! Канарис ничего не ответил. И просто положил трубку на рычаги. Началось томительное ожидание, прерванное вечером звонком из штаба. Звонивший сообщил, что покушение не удалось. Фюрер был жив. Берлин кишел сновавшими тут и там людьми Мюллера, шли непрекращающиеся аресты. Вильгельм понял: это конец. Оставалось лишь ждать, когда к его дому подъедет чёрный автомобиль. И всё же судьба была милостива к нему. Задерживать «скрытого врага Рейха» поехал лично Шелленберг. Да и то – лишь на третий день после покушения, когда Штауффенберг с его идиотским звонком и его ближайшие сообщники были уже мертвы. Шелленберг. Старый друг избавил его от унижений, которые могли допустить в этот знаменательный момент ареста головорезы Мюллера. Что же дальше? Одиночная камера в подвальном помещении на Принц-Альбрехт-штрассе, где находилось гестапо. Любопытный факт: союзники бомбили уже так часто, что двери камер перестали запирать. Но в коридорах по-прежнему дежурили эсэсовцы. Бежать Канарис не смог бы. На нём были кандалы. На допросах старый шеф Абвера всё отрицал. Его допрашивали, делая кратчайшие перерывы, но обходились без «фирменных» методов гестапо – без пыток и побоев. На Принц-Альбрехт-штрассе Канариса держали до того самого момента, когда 3 февраля 1945 года здание гестапо было разрушено. Однако тех, кто был связан с покушением на Гитлера, успели вывезти. Кого-то отправили в Бухенвальд. Канарису выписали путёвку в Баварию, в концлагерь СС Флоссенбюрг, славившийся тем, что оттуда никто не возвращался живым. Здешних заключённых зверски избивали, вынуждая работать по 18 часов в сутки, испытывали на них препараты, минимизировавшие способность к умственной концентрации. Вильгельм доживал не в бараке. А в отдельном кирпичном доме на 40 камер. Обращение с бывшим главой Абвера было хорошим. Еда была не арестантской. Он получал паёк охранника. Допросы шли всё более вяло. «Рай» — да и только. Ситуация резко поменялась, когда во Флоссенбюрг приехал Кальтенбрунер, пожелавший лично допросить Канариса. Допрос состоялся, но добиться от Канариса каких-то признаний в том, что он имел отношение к заговору против Гитлера, не удалось. Кальтенбрунер поехал обратно в Берлин, сходил на приём к Гитлеру и… смертный приговор вчерашнему главе Абвера был подписан. Вину Вильгельма Канариса в покушении на фюрера доказать никто так и не смог. Но знал бывший руководитель военной разведки по-прежнему слишком много. И заговорить мог в тот момент, когда во Флоссенбюрг войдут союзники. «Смерти я не боюсь. Всю жизнь я честно исполнял свой долг офицера. Моя совесть перед Германией чиста. Виноват я только в одном: мы все уповали на какое-то мифическое чудо. Нацистов мы недооценили. А прозрение наступило чересчур поздно». И спасти Германию от катастрофы мы не смогли». В 6 утра, 9 апреля 1945 года, с Канариса сняли наручники и кандалы, отвели в канцелярию концлагеря. Там 58-летний Вильгельм был раздет до исподнего и выведен во внутренний двор. Он знал: там проходили казни и был спокоен. Но рассчитывал на расстрел. Однако морской офицер, руководитель армейской разведки был повешен и сожжён на костре. Кто знает, какая участь ждала бы его, проживи он хотя бы ещё один месяц?