Сергей Волков: Донбасс ставит великий и невероятный Эксперимент

Этот человек создает сегодня патриотическую азбуку для детей ДНР, активно участвует в организации литературного фестиваля фантастики «Звезды над Донбассом» и в сборнике фантастических рассказов «#живиДонбасс», который вот-вот выйдет в одном из московских издательств. Об этом он и рассказал в своем интервью. Сергей Волков — писатель, сценарист, журналист, автор около тысячи публикаций в прессе, автор более тридцати пяти книг для детей и взрослых, автор сценариев к фильмам «Непрощенный», «Робо», «Гудбай, Америка», сериалам «Великая», «Домик у реки», «Русский пленник» и другим. Живет и работает в Москве. Александр Долгинцев-Межевой: Я уже чуть больше, чем полгода занимаюсь темой «Русские писатели-фантасты и Донецк» и просто не мог не заметить тот огромный энтузиазм, который вы и ваши коллеги проявляете к этому городу и вообще к ДНР в целом. Тут и участие в фестивале «Звезды над Донбассом», и сбор гуманитарной помощи для мирных жителей, и приглашение донецких детей на экскурсию в Москву, а во время боевых действий некоторые из вас даже беспилотники для ополчения собирали. Откуда такой интерес у фантастов к Донбассу? Не уверен, что «смежники» типа писателей-детективщиков проявляют аналогичный интерес. Вы что, там все повально русские патриоты? Почему вас всех так тянет к Донецку? Сергей Волков: Ну, тут нас ожидает большой и обстоятельный разговор, которому явно будет тесно в рамках любого интервью, поэтому постараюсь ответить тезисно: Интерес к Донбассу у писателей-фантастов совершенно не праздный. Дело в том, что Донбасс оказался «плохим парнем» мировой политики и продемонстрировал всему миру, что есть не только то будущее, которое уготовано нам власть имущими в постиндустриальном мире, но и некая альтернатива. Фантасты, само собой, не могу не интересоваться будущим, а уж альтернативным — сам Жюль Верн велел. А вот детективщикам (на самом деле правильно называть этих ребят кримлитовцами, классических детективов давно уже никто не пишет, нынешние «детективы» — это книги, где «приключаются» всякие «слепые» и «седые» криминальные авторитеты) на Донбассе будет не очень интересно. Тут с крутыми блатнюками со страниц кримлитовских романов поступали «по законам военного времени», они и «Начальник, в натуре, за шо?» не успевали вякнуть. А если серьезно, то на фантастический во всех смыслах этого слова фестиваль «Звезды над Донбассом» приехали писатели-фантасты очень широкого идеологического спектра — от классических либералов или монархистов до не менее классических имперцев или «красных». Тут была важна не политическая, не патриотическая или либеральная повестка. Донбасс действительно притягивает фантастов. Помните, у Стругацких в пророческом романе «Град обреченный» постоянно произносится фраза «Эксперимент есть Эксперимент»? Вот этот невероятный, великий и драматический Эксперимент мы все смогли увидеть своими глазами на Донбассе. Русские (в исконном, широком смысле этого слова) люди опять поставили весь мир в некое неудобное положение и поломали все сценарии всех мировых закулис. Теперь в шотландиях, квебеках, валенсиях и прочих странах басков недоумевают: «А что, так можно было? Можно было вооружить шахтеров охотничьими ружьями, снять с постамента миномет и танк минувшей войны — и дать по зубам регулярной армии, отстаивая право говорить на своем языке и быть самими собой? Можно было играть не по правилам? Да ну, это же фантастика…» Вот поэтому фантастов и притягивает Донбасс. Это наше, про это мы писали в своих книгах. Александр Долгинцев-Межевой: Как рассказал мне Александр Кофман, глава Общественной палаты ДНР, вы создаете патриотическую азбуку для русских детей Донбасса. Как возник этот проект? И что это будет за азбука такая? Типа «Т» — «Террикон», «Ш» — «Шахтер»? Сергей Волков: Понимаете, все мы как личности формируемся между тремя и семью годами в семье и вовне ее, в детском саду, в начальной школе. Тут уместно вспомнить слова ныне несправедливо подзабытого Виссариона Белинского: «Как важен, велик и священен сан воспитателя: в его руках участь целой жизни человека». Иными словами — что воспитатель, учитель вложит в маленького человека, с тем он и пойдет по жизни. Так вот — вдруг оказалось, что в этом плане юные дончане воспитываются и учатся чуть ли не по программам, принятым на территориях между Донецком и Польшей еще до 2014 года. Или по российским программам. Или вообще чёрте знает по каким. И список обязательной литературы для школьников вызывает большие вопросы. Как справедливо отметил вышеупомянутый Александр Кофман, из произведений Михаила Афанасьевича Булгакова там есть почему-то «Жизнь господина де Мольера», а вот роман, в котором речь идет о борьбе с украинским национализмом — «Белая гвардия» — отсутствует. И таких примеров масса. Что же касается литературы для самых маленьких, то ее, имеющую донбасскую специфику, либо очень мало, либо нет вовсе. Вот так и родилась идея «Азбуки для детей Донбасса» — книги для детсадовцев, для ребят, только начинающих свое знакомство с буквами. У меня большой опыт подобного рода, я писал книги именно для этой возрастной категории про азы арифметики, музыки, правил дорожного движения, здоровья и гигиены. Кто-то скажет, что это скучно и неинтересно — в стихах объяснять детям, что нужно мыть руки перед едой и переходить улицу на зеленый свет. Куда прикольнее писать про эльфийских красавиц в объятьях знойных вампиров, обучающихся на факультете магического флирта в Академии Гедонистического Волшебства. Может быть. Но я-то слова Белинского помню, поэтому пишу эту азбуку. И «Т» там — действительно террикон, а «У» — уголь. А «Ж», например — железная дорога, но не простая, а вот какая: Ж — железная дорога.Их, обычных, в мире много.А у нас — донецкая.Не простая — детская. Кстати, тот факт, что в Донецке работает детская железная дорогая, просто покорил сердца наших фантастов, а мы в компании с Андреем Лазарчуком, Дмитрием Байкаловым и Юрием Бурносовым даже прокатились на ней от станции Пионерская до станции Шахтерская. Это невероятно символично и встает в один ряд с трамваем в блокадном Ленинграде или парижскими такси времен Первой мировой — в фактически прифронтовом городе, коим является Донецк, для детей работает детская железная дорога. Это оружие посильнее десятка гаубичных батарей. Александр Долгинцев-Межевой: Как вам понравился первый фестиваль литературной фантастики «Звезды над Донбассом» в 2019 году? Тот же Кофман мне рассказал, что после него вам позвонили и написали несколько десятков русских фантастов. Они с обидой поинтересовались, почему их не пригласили. Судя по реакции, этот фестиваль нужное дело, правильно? Как я понял, следующий, который пройдет, видимо, также в начале осени, будет еще представительнее? Сергей Волков: Я продолжу с того, на чем закончил, отвечая на предыдущий вопрос, и сразу подкину то, что журналисты называют «фактурой»: по итогам первого фестиваля фантастики «Звезды над Донбассом» было решено сделать сборник фантастических рассказов о будущем этого края. Составителями выступили Сергей Чекмаев и Александр Кофман, и практически все участники фестиваля написали в сборник рассказ, высказав свое мнение о происходящем. Название сборнику дал тег #живиДонбасс, которым мы, участники фестиваля, маркировали свои впечатления о нем в соцсетях. Вот это и есть ответ на ваш вопрос — если бы фестиваль и все, что мы увидели, не понравился, если бы оказался рутинным мероприятием для галочки, разве стали бы участники, среди которых, на минуточку, были звезды мировой фантастики — Сергей Лукьяненко, Евгений Лукин, Андрей Лазарчук, напрягаться, что-то писать? Да, забыл отметить еще один факт — все рассказы в сборнике написаны специально для него, старых текстов там нет, и все авторы отказались от гонорара — некоторые впервые в жизни. Выделенные на сборник средства, таким образом, пойдут на благотворительные нужды, скорее всего в один из детских домов Донбасса. Как я уже говорил выше, Донбасс привлекает фантастов, и действительно, когда прошел фестиваль, многие мои знакомые авторы, не попавшие в число участников, с обидой и даже завистью писали: «А что вы вот такого сделали, что вас позвали, а меня нет?», «А как попасть на фестиваль?», «А ты можешь в следующий раз замолвить за меня словечко?» и т.д. Понятное дело, на часть вопросов я ответить не могу — не моя компетенция. Но, в общем-то, понятно, что первый фестиваль «Звезды над Донбассом» был тем самым пресловутым первым блином, и он оказался отнюдь не комом. Напротив, фестиваль прошел практически безупречно и в плане организации, и в плане мероприятий, за что огромное спасибо организаторам — Общественной палате ДНР и лично Александру Кофману, всем его сотрудникам и сотрудницам, всем дончанам, кто принимал нас, приходил на встречи, терпеливо ждал в других городах Донбасса, куда выезжали писатели, кто задавал вопросы и рассказывал о своей жизни. Столь удачный опыт не может пропасть втуне, и решение о проведении второго фестиваля было принято еще в процессе проведения первого. И, конечно же, состав участников будет серьезно расширен — и мы, и организаторы все учтем, и на фестиваль будет приглашено максимально возможное количество гостей. Разумеется, форс-мажоры в виде конца света, Армагеддона и зомби-апокалипсиса учитываются — мы же фантасты. Александр Долгинцев-Межевой: Какое впечатление на вас произвел Донецк? Тут, в России, некоторым кажется, что там какое-то сплошное Алеппо — руины, жизни, работающих учреждений, воды и электричества нет. Что вам понравилось? На что обратили внимание? Сергей Волков: На этот вопрос можно отвечать очень долго. Действительно, отправляясь первый раз осень прошлого года в Донецк на фестиваль, многие из нас, да и я, чего греха таить, думали увидеть очень депрессивный, полуразрушенный, «выживающий» город, тот самый «Град обреченный» Стругацких. А увидели невероятно чистый, ухоженный, подчеркнуто мирный Донецк, который по части чистоты, кстати, даст фору многим, если не большинству, областным центрам России. И всюду розы. И набережная Кальмиуса. Кафешки с живой музыкой. Филармония с абонементами на год. Международный турнир по ММА с делегациями из Бразилии, Ирана и других стран. Ну, а детская железная дорога нас в хорошем смысле просто добила. Мы ходили и вертели головами — где выбитые окна и баррикады? Где подвалы, в которых укрываются старики и дети? Где другие признаки войны? Но они были, конечно. Ленинградцев особо резанули надписи «Убежище 100 м» на стенах в Центральной библиотеке — они с детства помнят своё: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна». А потом нас отвезти на Стратонавтов, в район аэропорта. И к расстрелянному монастырю. И стало понятно, где она, война. Вот тут. В пятнадцати минутах езды от работающих детских садиков и вузов, от веселой молодежи и мамаш с колясками. Собственно, вот тогда и родилась идея сделать сборник. А в аннотацию к нему вынесена цитата из рассказа участника фестиваля и автора сборника, писателя и сценариста Ивана Наумова: «А Город сражается по-своему — иллюминацией, чистыми улицами, живой музыкой…» Александр Долгинцев-Межевой: Знаю, что вы встречались с донецкими читателями. Какие вопросы они вам задавали? Чем интересовались? Сергей Волков: Ну, вот тут мы точно не уложимся ни в формат интервью, ни даже в рамки приличной повести, это целый роман нужно писать. На самом деле в плане вопросов донецкие читатели не отличаются от любых других. И это прекрасно, это значит, что война и блокада не сумели деформировать сознание. А что касается вопросов, тут существует, как я ее называю, Главная Троица: «Как вы стали писателям? Где вы находите вдохновение? Расскажите о ваших творческих планах». Естественно, все эти вопросы были заданы и на встречах в Донецке и других городах. Были и многие другие — будете ли писать о Донецке, почему сейчас так много книг о попаданцах, а мало научной фантастики, почему молодежь мало читает, какая книга лучше, бумажная или электронная, и т.д. Но мне больше всего запомнился вопрос, заданный девушкой из отряда «Розы Донбасса» в Макеевском педагогическом колледже. Она спросила: «Вот мы будущие учителя начальных классов и нам надо как-то так доносить до маленьких учеников информацию, чтобы они ее лучше запоминали, а в учебниках и методичках зачастую это преподносится сухо и скучно. Что вы посоветуете как писатель-фантаст?» Скажу честно, поначалу вопрос поставил меня в тупик, но пришлось вспомнить свой собственный опыт из раннего детства, когда я запоминал географические названия на карте мира по ассоциациям — Южная Америка похожа на голову Хоттабыча с красным носом-Уругваем и длинной бородой-Аргентиной, Антарктида — пьяница в шубе, ползущий на четвереньках, Япония — дракон с отрубленной головой, и так далее. А закат, когда солнце садится в сизые облака, похож на бекон — сало с прожилками мяса, об этом я пишу в своем новом романе «Ильич», который, надеюсь, выйдет этой осенью. В общем, метафоры и ассоциации рулят. Надеюсь, девушке, задавшей вопрос, это поможет в ее нелегком учительском труде. Александр Долгинцев-Межевой: Чем сегодня Донецк является для Русского мира? Найдет ли тема Донецка отражение в вашем творчестве? Чем Россия и русские люди могут сегодня помочь Донецку и Донбассу в целом? Сергей Волков: Про творчество и тему Донецка и Донбасса в целом я уже сказал выше, а вот чем они являются для Русского мира… Знаете, наверное здесь, на Донбассе, в полной мере проявилась та ипостась русской души, которая наименее встраиваема в глобалистский мир победившего толерантизма, в летовский «пластмассовый» мир всеобщего потреблядства. Из России Донбасс видится стойким и уверенным в себе борцом с системой, Ермаком Тимофеевичем и генералом Карбышевым, капитан-лейтенантом Казарским и лейтенантом Маресьевым сразу. Читатели старшего возраста поймут, о ком я, а молодежи будет полезно погуглить. Именно поэтому нормальные люди в России относятся к Донбассу как минимум уважительно, а «западники» всех мастей клянут его и выдумывают самые нелепые небылицы. Но вот что интересно — питерский писатель-фантаст и участник фестиваля «Звезды над Донбассом» Андрей Столяров, классический либерал по своим убеждениям, не только не отказался приехать в Донецк, но и выходил в семь утра сфотографировать трамвай, символ мирной жизни, и вообще назвал Донецк более русским, чем многие российские города. Вот на этой оптимистичной ноте и позвольте закончить.