Фейки, хайп и ложь: зачем «Новая газета» взялась за Серебренникова?
Почти за 27 лет работы «Новая газета» сформировала узнаваемый имидж. Лишь в последние годы используемые изданием механизмы получили вполне конкретную терминологию. Фейки, вбросы, дезинформация – во всяком случае, такую характеристику «Новой» дают многие коллеги со страниц своих ресурсов. Справедливы ли такие оценки, каждый читатель решает для себя сам. Сотрудники газеты попали в эпицентр общественного внимания. На этот раз из-за опубликованной несколькими видеохостингами записи – якобы телефонный разговор главного редактора Дмитрия Муратова и обозревателя Марины Токаревой. Герои дискуссии подняли одну из очень скандальных тем – дело «Седьмой студии» и его фигурантов – режиссёра Кирилла Серебренникова и экс-сотрудницы Минкультуры Софьи Апфельбаум. Мужской и женский голоса обсуждали схему оспаривания экспертизы, подтверждающую причастность вышеуказанных лиц к хищению 128 миллионов рублей. Наше издание приводит расшифровку диалога. (Она): Мить, алло. (Он): Да, дружочек. (Она): Значит, адвокаты познакомились с результатами экспертизы. Она опровержимо доказывает 128 миллионов хищения. По мнению эксперта Боженовой, которая работает у Боякова в МХАТ им. Горького, 22 спектакля стоили 5 миллионов. Ну, понимаешь, как считают. (Он): Да, понимаю, как считают. (Она): Значит, по мнению эксперта Галаховой, Серебренников обманул Медведева... «Современное искусство» было и... там в лице Могучева или Крымова и... в общем... ну, короче, Ксения говорит, что у нее просто волосы шевелятся на голове, потому что она не могла спать всю ночь - читала эту экспертизу, не понимая, что с этим делать. Я сказала, они сейчас совещаются, в три часа у них кончится совещание. Я сказала, что мы будем с тобой советоваться и соображать, как им помочь. Я просто хотела, чтобы ты своей золотой головой тоже подумал. (Он): А хотелось бы почитать хотя бы какие-то отрывки из этой экспертизы для того, чтобы понимать стилистику изложения. Ну и потом ты видишь, что все-таки не Апфельбаум там главная, да? (Она): Дело в том, что... Фишка в том, что вся вот эта вот 128-миллионная конструкция все равно кладется на Соню, потому что Соня все это как бы легитимизировала. Там вообще не называются фамилии. Там просто говорится о том, что явственно доказана трата, растрата и хищение 128 миллионов. (Он): Но ты... У тебя получится, чтобы я посмотрел хоть что-то из этого? (Она): Я сейчас попрошу, чтобы мне прислали куски. (Он): Да, это было бы хорошо, потому что у нас есть эксперты по экспертам. Помнишь, как мы делали экспертизу по делу Егора Жукова? Мы получили экспертизу по делу Егора Жукова, а потом выдающиеся эксперты страны, которым мы это дали, не оставили там камня на камне. И суду некуда было деваться. (Она): Ага... сейчас я... (Он): Это экспертиза на экспертизу. (Она): Сейчас я... (Он): Вот ваши записные эксперты, а вот, собственно говоря, первые лица в области лингвистики, этого, этого, этого... Вот они рассматривают вашу экспертизу. Ваша экспертиза - ноль. (Она): Ну и это один... (Он): Это экспертиза на экспертизу. (Она): Сейчас я это попробую все это организовать. (Он): Ну, давай. (Она): А второй вопрос у меня такой: ты знаешь, что в судах, в частности, вот в том суде, где все время идет «театральное» дело, в принципе никогда не открывают окна. Не пора ли проветрить российское правосудие? Почему везде карантин, а там, где никогда не открывают окна, его нет? (Он): Котик, хорошо, я этот вопрос обязательно... ну, у нас огромный блок идет с вопросами. Я этот вопрос обязательно задам. (Она): Хорошо. Я тебе тогда сейчас все устрою и попробую переслать, напишу. (Он): Да, самое главное... (Она): Ладно? Спасибо. Из этой записи следует, что герои диалога намерены воспользоваться технологией фальсификации информации, уже успешно отработанной на деле студента Высшей школы экономики Егора Жукова о массовых беспорядках. Из биографии молодого человека известно, что он активно участвовал в митингах летом 2019-го. Один из них – 27 июля – стал поводом для задержания. Его заподозрили в организации акции протеста. Парень якобы показывал толпе жесты, обозначающие, что им необходимо двигаться вправо. До 2 августа он находился в СИЗО. Уже 3 сентября с него сняли обвинения в участии в массовых беспорядках. Однако на его YouTube-канале обнаружили ролики с заявлениями, которые посчитали «дестабилизирующими общественно-политическую обстановку в стране». 6 декабря Жукова приговорили к трём годам условно, признав виновным в призывах к экстремизму. Решением суда студенту на два года запретили администрировать сайты, назначили три года испытательного срока. «Да, это было бы хорошо, потому что у нас есть эксперты по экспертам. Помнишь, как мы делали экспертизу по делу Егора Жукова? Мы получили экспертизу по делу Егора Жукова, а потом выдающиеся эксперты страны, которым мы это дали, не оставили там камня на камне. И суду некуда было деваться», - подчеркивал мужской голос на записи. Иными словами, технология фальсификации экспертизы уже апробирована. Так, «Новая газета» писала, что в защиту Жукова выступили в суде несколько экспертов. Например, Юлия Сафонова, лингвист Ирина Левонтина. Они не согласились с выводами, сделанными по деду Александром Коршиковым. Возможно, именно это дело стало удобной возможностью отточить новый метод манипуляции общественным сознанием. Но вернемся к расследованию многомиллионного хищения «Седьмой студии». Исходя из диалога, запись которого стала достоянием общественности, очевидно, что для его героев вопроса о вине Серебренникова и Апфельбаум не стоит. «Фишка в том, что вся вот эта вот 128-миллионная конструкция все равно кладется на Соню, потому что Соня все это как бы легитимизировала. Там вообще не называются фамилии. Там просто говорится о том, что явственно доказана трата, растрата и хищение 128 миллионов», - заметил женский голос. То есть, обсуждается вопрос, как нивелировать заключение экспертизы, несмотря на то, что участники диалога растрату в 128 миллионов рублей под сомнение не ставят в принципе. Если голос принадлежит редактору «Новой», то, возможно, для него важнее просто выступить против обвинения по одному из самых обсуждаемых в России дел. Создается стойкое впечатление, что такие понятия как «честность», «правда» и «справедливость» героям записи чужды. Попробуем немного углубиться в историю «Новой газеты». На счету издания десятки публикаций не соответствующих действительности. В «нулевых» СМИ сообщало о готовящемся судебном иске против кинокомпании «Уорнер Бразерс», обвиняло председателя Краснодарского краевого суда в ведении образа жизни, выходящем за рамки уровня его оплаты труда. Не стеснялись журналисты и публиковать откровенные фальшивки. Например, поддельное письмо от имени пяти американских конгрессменов. В документе говорилось о якобы имевших место быть попытках Сергея Кириенко легализоваться в США. Обращение признали поддельным и в Госдепе, и в Сенате США, а позже и в российском суде. Наделала много шуму в российских СМИ и статья «Новой» под громким заголовком «Это тебе за пацанов, погибших под Авдеевкой!». В материале доброволец под позывным «Француз» - Игорь Мыльцев – раскрыл подробности убийства «Гиви» - командира батальона «Сомали» Михаила Толстых – на Донбассе. Мыльцев намекнул, что якобы к этому эпизоду имел непосредственное отношение. Однако позже оказалось, что журналисты газеты переписывались вообще непонятно с кем – страница «Француза» была взлома несколько лет назад. Статья «Крейсер уйдет, и окна заколотят» тоже на достоверность не претендует. Повествование ведется вокруг коптящего авианосца «Адмирала Кузнецова». При этом автор публикации описал детали устройства реакторного отсека на крейсере. Позже эти фрагменты были удалены. Вместо объяснений появились пару строк, что называется, «от редакции»: «Фрагмент текста, в котором говорилось о трудностях работы в реакторном отсеке крейсера «Адмирал Кузнецов», удален. В рассказе героя публикации речь шла о другом корабле: об атомном крейсере «Петр Великий». В 2017 году для замены электрического оборудования в ядерном отсеке «Петра Великого» привлекались ремонтные бригады, в составе которых находился и герой публикации Иван. Там же и происходили пересказанные им события. Редакция приносит извинения за фактическую ошибку в тексте, на которую нам указали специалисты». Еще один громкий фейк связан с митингом в Котласе. По данным «Новой», акция в поддержку активистов Шиеса собрала 10 тысяч человек. Откуда такие данные, издание пояснять не стало. Эта цифра – одна шестая населения города в Архангельской области. Согласно официальной информации, через рамку прошли около тысячи человек. Приёмы «Новой газеты» оценила и официальный представитель МИД России Мария Захарова. 30 июля 2018-го года в Центральноафриканской Республике были убиты три россиянина – военный журналист Орхан Джемаль, режиссёр Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко. Они прибыли в ЦАР, чтобы снять фильм. Правда, соответствующую аккредитацию, например, чтобы попасть в военно-учебный центр, в котором обучают военнослужащих правительственной армии ЦАР, они намеренно не получали. На трагедии издание решило, как сейчас модно говорить, хайпануть. Авторы публикации заявили, что личные вещи погибших по-прежнему находятся в посольстве РФ в ЦАР. Подобные ничем не подкрепленные материалы удивили российский МИД. Захарова на своей странице в Facebook назвала статью «Новой» примером «очередного вранья». Она обвинила журналистов в попытке манипуляции мнением с использованием инструмента пропаганды. Официальный представитель министерства подчеркнула, что к ней за комментарием никто при подготовке материала не обращался. Если допустить, что мужской голос на записи действительно принадлежит главному редактору «Новой газеты» Дмитрию Муратову, а женский – обозревателю Марине Токаревой, то вполне резонно предположить, что издание готовит новую информационную кампанию, целью которой стало «театральное» дело. Эмиль Золя писал: «Истина и справедливость превыше всего, ибо только от них зависит величие наций». Вероятно, в «Новой» нравственные стремления французского писателя разделять не привыкли.
