«Евросоюз теряет контроль». Что стоит за поворотом Балкан на Восток

Европейской солидарности не существует, заявил президент Сербии, объявляя в стране чрезвычайное положение из-за коронавирусной эпидемии. «Только КНР может нам помочь», тут же добавил он. Разочарование в действиях европейских партнеров уже не первый раз побуждает Белград оборачиваться на восток и отстаивать свободу сотрудничества с такими странами, как Китай, Россия и Турция. Притом потоки инвестиций с этого направления не менее интересны и другим государствам Юго-Восточной Европы. О том, как меняются сферы влияния мировых держав среди балканских стран, читайте в статье младшего научного сотрудника Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН Якова Смирнова. 2019 г. стал знаковым для Юго-Восточной Европы сразу по нескольким направлениям. В плане экономики регион получил запуск нескольких крупных энергетических проектов, а также серьезные инвестиции для разработки интернациональных транспортных магистралей, что утвердило за ним статус международного транзитного коридора. В плане политическом Юго-Восточная Европа стала ареной крупнейших за последние 10 лет изменений: на карте региона появилось новое государство, наметились сдвиги по косовскому процессу, а в ряде балканских стран о себе громко заявили оппозиционные силы. При этом с точки зрения военного и геополитического аспектов можно наблюдать продолжающееся движение в сторону евроатлантической интеграции, однако далеко не столь плавное и спокойное, как в прошлые годы. Магистрали влияния В 2019 г. Юго-Восточная Европа стала центром сразу для нескольких энергетических проектов, каждый из которых, несомненно, определяет развитие региона на ближайшие десятилетия. В первую очередь стоит выделить «Турецкий поток». К концу ноября 2019 г. обе ветки этого газопровода, проект которого ведет свою историю еще с 2015 г., были введены в эксплуатацию и заполнены газом. Продолжением «Турецкого потока» стал так называемый «Балканский поток», который подразумевает строительство ветки от болгаро-турецкой границы до Сербии через 11 областей Болгарии. На данный момент строительство этого участка, несмотря на некоторые задержки с болгарской стороны, почти завершено, и к маю 2020 г. планируется ввести его в эксплуатацию. Помимо Сербии и Болгарии в качестве потенциальных рынков сбыта и направлений продолжения ветки Газпром также рассматривает Венгрию, Грецию и даже Италию. Для России этот проект имеет значение стратегической важности: его полноценный запуск позволит усилить Москве энергетический аспект своего влияния в регионе. В свою очередь, для Балкан в целом «Балканский поток» открывает дополнительные возможности по диверсификации поставок газа, а также созданию дополнительных транзитных мощностей. Этот фактор играет особую роль в ключе скорого запуска Трансадриатического газопровода, введение в эксплуатацию которого запланировано на 2020 г. Этот проект продолжает ветку Южно-Кавказского и Трансанатолийского газопроводов, берущих свое начало в Бакинских газовых месторождениях, и проходит через территории Турции, Греции и Албании. На данный момент также завершается строительство участка по дну Адриатического моря, который будет доставлять азербайджанский газ в Италию. Владельцы газопровода – компании из Азербайджана, Бельгии, Великобритании, Испании, Италии и Швейцарии. Стоит отметить, что в соответствии с законодательством ЕС (Третий энергетический пакет), Газпром может присоединиться к ветке Трансадриатического газопровода и использовать до 50% его мощности. Обилие энергетических проектов в регионе позволяет ему не только стать крупным транзитным центром для всей Европы, но и обеспечить значительный толчок для всей экономики. Немаловажную роль играет и развитие автотранспортных магистралей. Здесь ключевую роль играют Турция и Китай. Анкара сегодня финансирует строительство автотрассы между Белградом и Сараево, а китайские инвесторы активно задействованы в продолжающемся строительстве дорожной магистрали Подгорица-Белград, первый участок которой будет запущен уже в будущем году. Экономическая экспансия Турции и Китая в регионе за последний год приобрела довольно серьезные масштабы, увеличив долговую нагрузку на некоторые страны, в частности, Боснию и Герцеговину, Сербию, Северную Македонию и Черногорию. ЕС, который продолжает оставаться крупнейшим торговым партнером Балкан, в 2019 г. значительно уступил Анкаре и Пекину в плане экономической активности. Потенциал экономического роста Громким событием прошлого года на экономическом пространстве стало подписание Сербией и членами ЕАЭС соглашения о создании Зоны свободной торговли. Соглашение предваряли длительные переговоры, в ходе которых были согласованы квоты для поставок определенных линеек товаров. И хотя сербская сторона не смогла добиться максимальных результатов, достигнутые договоренности определенно должны увеличить товарооборот между Сербией и государствами ЕАЭС, а также открыть дорогу крупным инвестициям из Союза. По итогам 2019 г. в Юго-Восточной Европе сложились определенные предпосылки для устойчивого роста и в 2020 г. Развитие автомобильных и газотранспортных магистралей должно привлечь новые инвестиции. В свою очередь, при соответствующей политике властей, это может создать серьезную основу для решения ключевой проблемы региона – оттока населения и безработицы. Ослабевающая роль ЕС и усиление присутствия китайских и турецких инвесторов также может создать для Балкан дополнительные возможности. Тем не менее, вместе с растущими инвестициями и показателями ВВП растет и внешний долг стран региона – в перспективе это может оказаться серьезной обузой для экономики всей Юго-Восточной Европы. Свою центральную роль в экономическом развитии всего балканского пространства в прошлом году подтвердила Сербия, став участником почти всех крупных инфраструктурных проектов, запущенных в регионе. Если Белград успешно продолжит политику лавирования между крупнейшими экономическими и финансовыми игроками на Балканах и сохранит инвестиционный поток на текущем уровне, то уже в ближайшие пять лет у нас будет шанс стать свидетелями рождения «балканского тигра». Политические волнения Прошлый год стал поистине турбулентным для всей Юго-Восточной Европы в политическом плане. Его начало было ознаменовано волнами протестов против существующих политических режимов в Албании, Сербии и Черногории. Поводом для них стали коррупционные скандалы, затронувшие политические элиты ряда балканских стран, вскрывшиеся связи с криминалом, давление на оппозицию и СМИ. Ключевыми проблемами всех трех стран стали недовольство текущей социально-политической обстановкой, общая усталость населения от нескончаемых обещаний властей улучшить ситуацию в экономике, дать рабочие места и приблизить уровень жизни к показателям развитых стран ЕС. Жители Албании и Сербии, участвовавшие в протестах, в основном выражали недовольство коррупционно-криминальной составляющей во властных структурах и давлением на СМИ, в Черногории на этот фактор также наложилось и многолетнее противостояние бессменного лидера страны Мило Джукановича с оппозицией как либеральной, так и просербской. В ходе протестных акций во всех трех странах к демонстрациям присоединились и многие оппозиционные депутаты, отказавшиеся участвовать в заседаниях парламента. Неожиданно жесткий ответ на эти события последовал из Брюсселя: тот призвал оппозицию вернуться в рамки правового поля и прекратить бойкот парламентов, осудил беспорядки в ходе протестных акций. Тем самым Евросоюз тогда поддержал своих протеже – лидеров Албании, Сербии и Черногории – хотя и призвал страны вести более активную борьбу с коррупцией и криминалом. Несомненно, одним из наиболее значимых событий 2019 г. в Юго-Восточной Европе стало окончательное и законодательно закрепленное урегулирование спора Греции и Бывшей Югославской Республики Македонии (БЮРМ) касательно названия последней. Еще в июне 2018 г. стороны заключили Преспанское соглашение, ратифицированное парламентами обеих стран в январе 2019 г. Вслед за этим, в соответствии с достигнутыми договоренностями, БЮРМ была официально переименована, и 12 февраля 2019 г. на карте Европы появилось новое государство – Северная Македония. Разрешение противоречий Скопье и Афин было одним из ключевых условий ЕС для начала переговоров с Северной Македонией о членстве страны в Евросоюзе. Тем не менее, на саммите ЕС 18 октября 2019 г. стране было в этом отказано. Аналогичное решение было вынесено и в отношении Албании. Кризис евроинтеграции Евросоюз фактически констатировал свой отказ от дальнейшей евроинтеграции региона на текущем этапе, аргументировав это необходимостью концентрации на решении нынешних проблем ЕС. Вопрос был отложен до следующего саммита в мае 2020 г. Политика Брюсселя вызвала открытое недовольство правящих элит в Скопье и Тиране. На фоне активизации политических контактов России, США и Турции со странами региона можно говорить об определенном ослаблении роли ЕС в Юго-Восточной Европе. Вместе с тем, активизировалась идея создания «мини-Шенгена» – торгово-экономического союза трех балканских государств: Албании, Северной Македонии и Сербии. Этот проект подразумевает свободное перемещение товаров, услуг, рабочей силы и капитала. 21 декабря 2019 г. в Тиране прошла встреч лидеров трех стран, к которым также присоединился и президент Черногории, в ходе которой были достигнуты принципиальные договоренности о будущем сотрудничестве. Более того, президент Сербии Александр Вучич анонсировал скорое подписание торговых соглашений между сторонами, а премьер-министр Албании Эди Рама заявил об обещанной Еврокомиссией безвозмездной помощи в виде гранта для реализации проекта в размере €1,2 млрд. При этом, как заявил президент Черногории Джуканович, проект никоим образом не представляет собой альтернативу ЕС: это лишь один из шагов для углубления экономического сотрудничества в регионе, который должен открыть странам–участницам путь в ЕС. Одним из основных инициаторов и двигателей «мини-Шенгена» стала именно Сербия, активно продолжающая свою стратегию по многовекторному сотрудничеству со всеми игроками региона. К участию в переговорах по проекту также были приглашены Босния и Герцеговина и Косово. Приштина, однако, отказалась от участия в проекте на данном этапе: вскоре покинувший свой пост премьер-министр Рамуш Харадинай заявил, что «Косово не нужен «мини-Шенген» с Сербией во главе». Косово vs. Сербия Ситуация в непризнанной республике к концу 2019 г. продолжала оставаться весьма неопределенной. В декабре 2018 г. после введения правительством Харадиная 100% пошлин на сербские товары, переговоры Белграда и Приштины об урегулировании отношений, проходившие под эгидой ЕС, фактически были заморожены. Попытавшись сдвинуть ситуацию с мертвой точки, Брюссель пошел на крайние меры: Харадинай в конце июля был вызван на допрос в Специальный суд по военным преступлениям в Гаагу как подозреваемый в совершении военных преступлений в конце 1990‑х гг., когда он был одним из командиров Армии освобождения Косова. В связи с этим премьер заявил о своей отставке, и в Косово были назначены внеочередные парламентские выборы. Их результаты, однако, не выявили однозначного победителя: партия «Самоопределение» Альбина Курти набрала 26%, а Демократический союз Косово (ДСК) Исы Мустафы – 25%. Это означает приход к власти в стране умеренных националистов, сменивших находящихся последние 20 лет у руля представителей Армии освобождения Косово, включая премьер-министра Харадиная и нынешнего президента Хашима Тачи, которые долгое время определяли внешнюю политику края. Более того, при активной поддержке президента Сербии Вучича, призвавшего сербское население непризнанной республики принять участие в голосовании, в парламент Косово прошла партия «Сербский список», пользующаяся покровительством Белграда. Партии удалось одержать победу среди политических объединений сербского меньшинства и завоевать 6,21% голосов, получив 10 мест в парламенте. Очевидно, Сербия пытается таким образом создать задел для возможной нормализации отношений с Косово. Все это позволило некоторым экспертам говорить о надежде на скорое возобновление переговоров между Приштиной и Белградом. Тем не менее, на данный момент двум победившим на выборах партиям долго не удавалось договориться о формировании коалиции. Это означает, что косовская проблема пока остается неразрешенной. Ситуация в Боснии и Герцеговине Неоднозначная обстановка также сложилась и в Боснии и Герцеговине (БиГ). Больше года представители трех национальных общностей, составляющих большинство населения страны – бошняков, сербов и хорватов, не могли договориться о формировании правительства. Ключевой проблемой был вопрос о принятии БиГ Ежегодной национальной программы (ANP), которая подразумевала активацию Плана действий по членству в НАТО. Против членства в Организации выступает один из двух энтитетов страны, Республика Сербская (РС). В течение года политические противники обменивались жесткими заявлениями, а сербский член Президиума БиГ Милорад Додик даже говорил о возможном выходе РС из состава республики. Однако после неоднократного срыва переговоров стороны при посредничестве послов США, Великобритании, Франции, Италии и ФРГ все же смогли прийти к соглашению. В конце ноября 2019 г. они подписали «Программу реформ», которая, хотя и подразумевала активное сотрудничество НАТО и БиГ, в целом давала достаточно размытые формулировки касательно будущего вступления страны в Организацию. Это позволило Додику продвинуть на пост премьер-министра страны своего представителя – серба Зорана Тегелтию. Общая ситуация в стране, однако, остается весьма нестабильной. Все во имя веры Настоящая драма разыгралась на исходе 2019 г. в Черногории. Анонсированный еще в мае Закон о свободе вероисповедания, несмотря на протесты общественности, Сербской Православной Церкви (СПЦ), а также ряда европейских структур, в декабре был принят к рассмотрению республиканской Скупщиной. Часть положений Закона подразумевает передачу государству церковной собственности, полученной после 1918 г., что в первую очередь угрожает церквям и монастырям Черногорско-приморской митрополии СПЦ, составляющих абсолютное большинство всех православных религиозных объектов в стране. По мнению противников Закона, церковные объекты могут перейти в ведение неканонической Черногорской Православной Церкви, не признаваемой ни одной из канонических церквей. 26 декабря состоялись финальные слушания по данному законопроекту в республиканской Скупщине, которые завершились беспорядками как в самом парламенте, так и на улицах Подгорицы, а также ряда других крупных городов. Оппозиционные депутаты от партии «Демократический фронт» были арестованы, и в их отсутствие Закон был принят. 28 декабря он был подписан президентом Джукановичем и в соответствии с процедурой вступил в силу 6 января 2020 г. Шествия священнослужителей и периодические беспорядки во всех крупных городах Черногории продолжаются по сей день. Сам Закон, по всей видимости, призван решить для черногорских властей две ключевых проблемы. Во-первых, он должен ослабить позиции СПЦ, последователями которой является большая часть православного населения страны. СПЦ, будучи опорой просербской оппозиции в республике, издавна критикует Джукановича, ведущего в последние 20 лет политику создания новой черногорской идентичности и ее отделения от сербской составляющей. Во-вторых, приобретение церковных земель может быть попыткой подключиться к объемным финансовым потокам церкви – что с учетом непростой финансовой ситуации в стране, внешний долг которой составляет 62,27% от ВВП, достаточно актуально. Военно-политические тенденции В военно-политическом плане Юго-Восточная Европа в 2019 г. также неоднократно становилась объектом пристального внимания со стороны крупных международных игроков. Здесь в первую очередь стоит выделить Российско-Сербские учения «Славянский щит-2019», а также усилившееся сотрудничество Белграда и Москвы в военной сфере, результатом которого, помимо всего прочего, стали крупные закупки Сербией вооружений из России. При этом президент Сербии Вучич демонстрирует готовность активно сотрудничать в этой сфере и с Соединенными Штатами – показателем такого подхода стало участие республики в совместных учениях с США и Болгарией «Шабла-2019». Вашингтон в 2019 г. уделил Балканскому региону особое внимание: в конце августа Белый дом направил на Балканы специального эмиссара. Им стал заместитель помощника Госсекретаря Мэттью Палмер. Его основными задачами Вашингтон объявил возвращение сербов и косоваров за стол переговоров и достижение признания Косово со стороны Сербии. В преддверии выборов в Косово на помощь Палмеру также был направлен посол США в Германии Ричард Гренелл, официально назначенный спецпредставителем по переговорам Сербии и Косово. Очевидно, США сегодня придают большое значение балканской проблематике, особенно на фоне ослаблении позиций ЕС в регионе. Вероятно, Белый дом станет одним из основных «драйверов» возможных будущих переговоров. Итоги Подводя итоги, стоит выделить следующие тенденции. Во-первых, стоит ожидать сохранения протестной активности в странах региона. Коррупция, безработица, социально-экономические сложности – все эти проблемы в краткосрочной перспективе вряд ли перестанут быть актуальными. В случае с Черногорией можно ожидать дальнейшего противостояния и на политической почве. Проблема церкви прочно займет первые строчки республиканской повестки в 2020 г. – и черногорским властям необходимо будет искать выход из ситуации, возможно, с привлечением международных посредников, в том числе и Сербии. Во-вторых, пока ЕС ищет новые модели взаимодействия со странами региона, можно ожидать дальнейшего усиления роли третьих игроков. Прежде всего, речь идет о США, активность которых на Балканах растет с каждым днем. С формированием правительства в Косово Белый Дом наверняка инициирует новые переговоры между Белградом и Приштиной. Этот фактор во многом будет определять международную обстановку на Балканах в целом. При этом серьезную роль в регионе будут играть Россия и Турция, которые продолжат углублять свое сотрудничество с местными политическими элитами в военно-политической и экономической областях. В целом стоит констатировать, что Юго-Восточная Европа, и Балканы в частности, вновь становятся центром притяжения интересов мировых держав. В-третьих, при неясных перспективах евроинтеграции региона вполне можно ожидать развития местных интеграционных проектов, в первую очередь, «мини-Шенгена». Возможно, позитивные результаты сотрудничества в этой сфере подтолкнут и другие страны к такому формату взаимодействия. Яков Смирнов, младший научный сотрудник Отдела современной истории стран Центральной и Юго-Восточной Европы Института славяноведения РАН