Почётный отморозок: памяти Хантера Томпсона
Как писал Николай Островский, существовать на этом свете «надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Эти слова относятся к тому периоду, когда после 1917-го российское колесо сансары попыталось выкатиться «из кровавого болота монгольского рабства», когда любое неучастие в тех процессах казалось приговором к вечной пустоте. Парадоксально, но этим же принципом руководствовался американский журналист, писатель, дебошир и смутьян Хантер Топмсон. Это с точки зрения законопослушного налогоплательщика его путь был бессмысленным и беспощадным выжиганием себя. В реальности же существование на грани — с массой выпивки и запрещённых веществ, цинизмом и запредельными выходками — было способом литературного «action direct now». Мясорубкой, через которую он пропускал фарш своего времени, оставив жирный отпечаток в мировой культуре. И сметь в результате самоубийства 20 февраля 2005 года стала логической точкой этого гротескного прыжка в вечность. NEWS.ru вспоминает этапы биографии «великого и ужасного» создателя гонзо-журналистики — рок-н-ролла без музыки. Кентукийский озорной гуляка Хантер Скотон Томпсон родился 18 июля 1937 года в городе Луисвилль, штат Кентукки. Не сказать, чтобы его жизнь в ранние годы была благополучной: когда Хантеру исполнилось 14 лет, отец умер, оставив своей супруге троих детей. Мать будущего журналиста стала много пить, а тут ещё и неприятность с копами. Незадолго до итоговых экзаменов Томпсон вместе с друзьями заранее отмечали окончание школы, и вот один из приятелей решил самоутвердиться — докопался до компании сверстников. Всё началось с предложения дать закурить, а получив отказ парень припугнул своих визави тем, что перебьёт их и «отымеет» их подруг. Уличный инцидент окончился двумя месяцами тюрьмы, но не для зачинщика, а именно для Хантера, поскольку остальные были из благополучных семей и сумели «соскочить». Так будущий писатель пропустил экзамены и формально остался без аттестата. А когда вышел на свободу устроился работать «на грузовик», но угодил в аварию. Чтобы не отвечать за разбитую машину и не смотреть концерты пьяной матери, он записался добровольцем в армию. Служа в ВВС США, в 1956 году молодой человек стал, «писарем» как Данила из «Брата». Только не вымышленным, а реальным — редактировал гарнизонную газету The Command Courier, параллельно начал сотрудничать с «гражданскими» изданиями. Во время работы над репортажем с гонок «Формулы-1» болид раздавил фотокорра армейской газеты и однофамильца начинающего журналиста Джорджа Томпсона. Это событие вогнало Хантера, успевшего за время службы в армии попробовать амфетамин и переспать с дочерью полковника, в депрессию и запой. После душевного потрясения он какое-то время продолжал работать в части, но в 1958 году командование увольняет его с формулировкой о «несоблюдении правил» и «мятежном» влиянии на сослуживцев. Далее он оказывается в Нью-Йорке и доучивается — проходит курсы в Колумбийском университете, устраивается курьером в The New York Times и недолго работает в журнале The Times. В это же время он увлекается перепечатками на печатной машинке романов Хемингуэя и Фицджеральда. Ещё Хантер Томпсон устроился в газету The Middletown Daily Record, откуда его выгнали после избиения одного из рекламодателей — владельца ресторана, в котором бунтарь-журналист сломал автомат по продаже шоколадных плиток. В 1960-м Томпсон отправляется в Пуэрто-Рико, где устраивается в местное издание El Sportivo, но тоже ненадолго — газета накрывается «медным тазом». Но уже имея связи, он периодически печатается в других СМИ, путешествуя, аки юный Че Гевара, по Южной Америке. Через год возвоащается в США, где устраивается сторожем в институт Big Sur Hot Springs (будущий институт Эсален в Калифорнии). В этот период Томпсон написал роман «Ромовый дневник», описывающий скитания журналиста по миру. В отличие от более поздних текстов, впервые он был опубликован лишь в 1998 году, а в 2011 году был экранизирован британским режиссёром Брюсом Робинсоном. Главную роль сыграл Джонни Депп, который 15 лет назад исполнил последнюю волю автора, но об этом ниже. «Моя нью-йоркская квартира располагалась на Перри-стрит, в пяти минутах ходьбы от „Белой лошади“. Я частенько там выпивал, но не вписывался в компанию, потому как носил галстук. Настоящий народ не хотел иметь со мной дела», — в этих пьяных строках есть что-то общее с другим «отморозком» американской литературы Чарльзом Буковски. Но если последний старательно избегал политики (хотя она его периодически «накрывала» в некоторых рассказах), то Томпсон был не чужд нонконформизу не только литературному. В этой части Томпсону ближе другие литбунтари и эпатажники — Стюарт Хоум, Аллен Гинзберг, да и Эдуард Лимонов, чья политическая деятельность неотъемлема от писательской и — шире — контркультурной. В середине 1960-х Томпсон после женитьбы на своей подруге Сандре Конклин, с которой он успел пожить в Бразилии, возвращается в США, где погружается в мир богемы. Психоделическая революция произойдёт на Западе к концу заводного десятилетия, но уже в его первые годы становится участником всего этого водоворота с блэк-джеком, веществами и полуподпольной газетой Spyder. В 1965 году он внедряется в байкерскую группировку Hells Angels, его жизнь становится плотно связанной с колёсами во всех смыслах этого слова, итогом чего станет роман «Ангелы Ада». Честность книги признают сами мотоциклисты, хотя в реальности отношения с ними у писателя испортились. Идиллия закончилась резким разрывом 16 октября (1965 года. — NEWS.ru), когда Hells Angels атаковали демонстрацию под лозунгом «Вон из Вьетнама!» на границе Окленда с Беркли. Экзистенциальные герои, передававшие по кругу косяки вместе с радикалами из Беркли на вечеринках Кизи, неожиданно превратились в злобных, ядовитых тварей, набросившись на тех же самых либералов, размахивая кулаками и крича: «Предатели, коммунисты, битники!»... Hells Angels твёрдо сомкнули ряды с копами, Пентагоном и Обществом Джона Берча, — писал Томпсон в книге. Гонзо, порно и шериф Затем начинается период сотрудничества с журналом Rolling Stone. Это уже был 1968-й — период «мировой заварухи», когда в США начались студенческие и негритянские бунты, а политика приобретала самые, казалось бы, неожиданные сюрреалистические тона. Первая статья Томпсона в этом издани называлась «Власть фриков в горах». Писатель рассказывал в ней, как он собирался получить должность шерифа округа Питкин в штате Колорадо от партии со свойственным тому времени названием «Власть фриков». Эта организация, в частности выступала за легализацию наркотиков, её активисты разрывали проезжие части улиц, превращая их в газоны, а также критиковали строительство высотных домов, закрывающих вид на горы. Действующий шериф, ставленник республиканцев, носил причёску-«ёжик», и чтобы «троллить», Томпсон обрился наголо и обращался к конкуренту «мой длинноволосый оппонент». Полицейским писатель так и не стал, но поднаторел в политической риторике, продолжая сотрудничать с Rolling Stone, где впервые были опубликованы его знаменитые произведения «Страх и отвращение в Лас-Вегасе» и «Страх и отвращение предвыборной гонки'72», ставшие образцами гонзо-журналистики. Это когда автор не только скучно записывает происходящее, а сам является участником действа, максимально проговаривая собственные эмоции, не уклоняясь от личных, часто грубых и лишённых политкорректности оценок. Классическим образцом «гонзо» стала статья «Дерби в Кентукки упадочно и порочно», в которой автор формально рассказывал про конные скачки, а в реальности в деталях описывал пьяный упадок и нравы ненавистных ему реднеков (ксенофобно настроенных белых жителей американской глубинки). При этом сам он писал текст от имени журналиста, который в финале пребывал в алкогольном и наркотическом угаре, издевательски демонстрируя единство прессы и дремучих слоёв. Книга «Страх и отвращение» состояла из политических колонок, посвящённых избирательной компании республиканца Ричарда Никсона, чей поход на второй президентский срок закончится знаменитым Уоттергейтским скандалом и отстранением от власти. Писатель, работая на стороне демократа Джорджа Макговерна, не скрывал своей неприязни к его оппоненту-республиканцу, и уже после смерти Никсона жёстко отзывался о нём, назвав «человеком-свиньёй», чей гроб «стоило бы спустить в одну из тех открытых сточных канав, что выходят в океан южнее Лос-Анджелеса». Можно только представить, как сегодня, будь Томпсон жив, он разносил бы Трампа вместе с другими коллегами по демократическому цеху. Но не будем говорить банальностей про соотношение истории и сослагательного наклонения. В 1970-1980-е Томпсон продолжал печататься и был на пике популярности. В свет выходили его книги «Проклятие Лоно», четырёхтомник «The Gonzo Papers», «Большая охота на акул»... За два года до смерти был напечатан автобиографический сборник «Царство страха», тогда же 65-летний писатель во второй раз женился на своей ассистентке Аните Бежмук. В 2002-м Томпсона оправдывают после многолетней тяжбы с порно-звездой Гэйл Палмер, которая в 1990 году обвинила его в попытке убийства и харрасменте (да, тогда это ещё не было мейнстримом!) после того, как он выставил её из своего дома. Актриса якобы обвинила писателя, что он не разбирается в феминистическом видео для взрослых, да и все его статьи на эту тему ошибочны. До этого он писал для Playboy и работал с воротилами секс-бизнеса братьями Митчеллами. Те даже пригласили его быть ночным менеджером порно-стрип-клуба в Сан-Франциско. На этом посту писатель мог быть по сути высокопоставленным «арт-вышибалой», выгоняя зарвавшихся клиентов. В начале века у Топмсона, известного пристрастиями, начались проблемы со здоровьем. Это его товарищ по вредным привычкам Уильям Берроуз прожил до 83 лет и спокойно умер от сердечной недостаточности. А страстный коллекционер оружия, старина Хантер выбрал другой сценарий... Для Хантера, как мастера политических ходов и приверженца идеи контроля, совершенно нормальным было решение покончить с жизнью по собственному графику, своими собственными руками, а не отдавать власть над собой судьбе, генетике или случайности. И хотя мы будем горько о нём сожалеть, мы понимаем его решение. Пусть мир знает, что Хантер Томпсон умер с полным стаканом в руках, бесстрашным человеком, воином, — рассказывала позднее Анита Бежмук. Задолго до ухода основатель гонзо-журналистики придумал, как обставить свои похороны. Ещё в конце 1970-х он заявил, что хотел бы устроить «посмертную вечеринку» с развеиванием праха из пушки. Эту волю исполнил Джонни Депп, взяв на себя расходы на церемонию (более $2 млн). На прощании были актёры Билл Мюррей, Джек Николсон, Шон Пенн, режиссёр Бенисио Дель Торо, и экс-кандидат в президенты США Джордж Макговерн. Как писал The Washington post, в конце августа 2005 года прах писателя был развеян из специально сооружённой пушки, закреплённой на кране высотой 46 метров. Часть подъёмной конструкции скрывала символика гонзо-журналистики — изображение шестипалого кулака с кактусом. Так, прожив ошеломительную жизнь, Томпсон навечно растворился в воздухе. И ему наверняка не было «мучительно больно» за весь этот странный водоворот, что творился 67 лет подряд.
