The Tablet (США): Россия напугала Америку

Когда на слете демократов в Айове на прошлой неделе подсчету голосов помешало криво сделанное приложение, стало ясно, что кто-то обязательно свалит этот хаос на российские козни — это лишь вопрос времени. Этим кем-то стала конгрессвумен Шила Джексон Ли (Sheila Jackson Lee) на слушаниях в Судебном комитете Палаты представителей по надзору за ФБР 5 февраля. Ли сообщила директору ФБР Кристоферу Рэю (Christopher Wray): «Я надеюсь, что демократы Айовы попросят ФБР провести расследование по приложению. Я считаю, что в ряд наших выборов вмешивалась Россия…». Сегодня США находятся на пике моральной паники, которую без преувеличения можно назвать «русской». Когда Эл Гор (Al Gore) в 2000 году набрал большинство голосов избирателей, но по голосам выборщиков проиграл Джорджу Бушу (George Bush), они с Демократической партией не кричали годами напролет, что выборы якобы украли внутренние предатели, работающие на иностранную державу. Именно это уже который год утверждает Хиллари Клинтон и демократическая элита после победы Дональда Трампа в 2016 году большинством голосов выборщиков. Заявление, будто Трамп нелегитимен, потому что победил благодаря российскому вмешательству, даже повлекло за собой расследование Мюллера и последующий импичмент, который заварили демократы из Палаты представителей. По этой панической легенде, которую нынче считает прописной истиной едва ли не большинство демократов, режим Владимира Путина так или иначе изменил результаты выборов 2016 года. Проделки российских троллей и хакеров в 2016 году — факт. Но что их действия подтолкнули или подавили хотя бы один единственный голос — не доказано. Утверждается, будто Россия взломала файлы Национального комитета Демократической партии и запустила в СМИ вредные данные, где рассказывалось о попытке штаба Клинтон заручиться победой над ее соперником сенатором Берни Сандерсом (Bernie Sanders). В результате оскорбленные сторонники Сандерса либо массово отказались поддерживать Клинтон, либо вовсе проголосовали за стороннего кандидата Джил Стейн (Jill Stein), тем самым лишив демократов президентского кресла. Обратите внимание на причинно-следственную связь. То, почему часть демократического электората отвернулась от Клинтон — в действительности лишь разоблачение закулисных интриг демократического руководства, чтобы поставить заслон Берни Сандерсу. Эти сведения произвели бы ничуть не меньший эффект, если бы их слили в прессу сами партийцы. Своекорыстный тезис демократического истеблишмента заключается в том, что американская демократия лишь упрочилась, если бы попытки руководства остановить Сандерса так и остались в тайне. Похожее утверждение гласит, будто Кремль подавлял голоса афроамериканцев, настраивая черных избирателей против Клинтон с помощью интернет-мемов. В документе сенатора Элизабен Уоррен (Elizabeth Warren) «Борьба с цифровой дезинформацией» утверждается следующее: «Усилия по дезинформации не были нацелены на всех американцев одинаково: они стремились поляризовать и лишить права голоса определенные группы — главным образом чернокожих избирателей. По данным одного отчета, чернокожих избирателей убеждали бойкотировать выборы и сосредоточиться на других методах политической борьбы. Консерваторы, мусульмане-американцы, ЛГБТК+ и молодежь тоже были мишенью, но количество купленной на „Фейсбуке" рекламы, связанной с черной политикой и культурой или же черной идентичностью и национализмом, намного опережало другие сегменты аудитории». Похоже, кроме удаленного «промывания мозгов» от русских никаких объяснений, почему афроамериканцы не поддержали Хиллари Клинтон столь же дружно, как Барака Обаму, первого черного президента, нет и быть не может. Эти попытки выставить афроамериканцев наивными и легковерными, потому что они якобы покупаются на подсознательные посылы в социальных сетях — в лучшем случае снисхождение, в худшем — откровенный расизм. Наконец то, что несколько штатов Среднего Запада переметнулись в республиканский лагерь, рассматривается как загадка, объяснить которую можно лишь кознями российских троллей и их интернет-гипнозом в адрес рабочего из Ржавого пояса. Распространители русской паники выставляют его не менее уязвимым к психологическим манипуляциям, чем афроамериканца. Но избиратели этих штатов дрейфуют в сторону Республиканской партии уже несколько десятилетий. Более того, сердцем сегодняшнего трансатлантического популизма стали некогда промышленные регионы, страдающие от деиндустриализации — Ржавый пояс принес победу Трампу, а «Красная стена» на севере Англии сперва проголосовала за Брексит, а затем привела к триумфу Бориса Джонсона, и подобных областей немало во Франции, Италии и Германии. Следует ли видеть во всех этих «бунтах» скрытую руку дьявольского вдохновителя Владимира Путина? Или все же лучше воспринимать правый популизм как предсказуемое следствие того, что левоцентристские партии вроде демократов, лейбористов и социал-демократов в Германии сменили свой привычный электорат — провинциальных белых работников частного сектора и членов профсоюзов — прогрессивной коалицией из столичных яппи, меньшинств и иммигрантов? Как это бывает с лучшими теориями заговора, легенду о русской панике нельзя опровергнуть, — даже подвергая ее элементарному сомнению, вы выставляете себя сознательным агентом заговора либо несчастной жертвой обмана. Критиков и противников как справа, так и слева ведущие демократы регулярно обзывают русскими марионетками или даже оперативниками. Спикер Палаты представителей Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi) спросила в связи с импичментом: «Отчего же все пути ведут к Путину?» Та же Пелоси назвал спикера Сената Митча Макконнелла (Mitch McConnell) «Митч-москвич», намекая, что он якобы работает на Кремль. В 2018 году Хиллари Клинтон заявила британскому каналу: «На самом деле вопрос в том, откуда русские узнали, что адресовать свои послания надо сомневающимся избирателям Висконсина, Мичигана или Пенсильвании, — вот уж действительно вопрос». Кандидаток в президенты Тулси Габбард (Tulsi Gabbard) и Джилл Стейн Хиллари Клинтон назвала «русским активом»: «Она [Габбард] — любимица русских, и у них имеется куча сайтов, ботов и других способов поддержать ее, и это даже если предположить, что Джилл Стейн снимется, — но она этого не сделает, потому что она тоже русский актив». Габбард вчинила Клинтон иск за клевету. Сам сенатор Джозеф Маккарти (Joseph McCarthy) наверняка восхитился бы провокационным вопросом, который сенатор Уоррен вместе с коллегами сенаторами Эми Клобучар (Amy Klobuchar), Бобом Кейси (Bob Casey), Шерродом Брауном (Sherrod Brown) и Роном Уиденом (Ron Wyden) задала своим соратникам-демократам во время импичмента Трампу: «Если Сенат его оправдает, то что помешает президенту и дальше поддерживать Путина и других наших противников, а не разведывательное сообщество и профессиональных дипломатов? И каковы будут последствия для нашей повестки дня в области национальной безопасности, если такое поведение останется безнаказанным?» В предвыборном документе «Борьба с цифровой дезинформацией» сенатор Уоррен голословно утверждает, что президент США, — распорядившийся уничтожить одного из высокопоставленных иранских чиновников, Кассема Сулеймани, ударом беспилотника 3 января сего года, — каким-то образом предложил Ирану и Китаю, а заодно и России, решить исход американских выборов в пользу Республиканской партии: «Дезинформация разрушает нашу демократию, и у демократов должен быть план борьбы с ней. Дональд Трамп приветствовал иностранное вмешательство в наши выборы, пригласив к участию целый ряд стран, заинтересованных в их результатах, включая Иран и Китай». Когда сегодняшняя истерия спадет, историки будущего, скорее всего, будут рассматривать «Русскую панику 2016-2020 годов» как последний из случаев, когда сторонники одной из партий выставляли своих политических оппонентов злокозненными агентами враждебных держав. В 1790-х и 1800-х годах многие федералисты утверждали, что республиканцы Джефферсона — агенты трансатлантического заговора, организованного революционными французскими радикалами. В 1830-х годах рост джексоновского популизма привел к созданию Антимасонской партии, чьи члены объясняли успехи демократов масонским заговором. Примерно в то же время Нативистская партия «Ничего не знаю» утверждала, что католические иммигранты — не что иное, как пешки в заговоре Ватикана по свержению американской демократии. Ну а несколько поколений спустя сфабрикованные «Протоколы сионских мудрецов» убедят промышленника Генри Форда и многих других в мировом еврейском заговоре. После Первой мировой и в начале холодной войны США будоражила Красная угроза. Либеральный историк Лео Рибуффо (Leo Ribuffo) ввел термин "коричневая паника«для заблуждения, будто к власти в США вот-вот придут правые фашисты. Итогом первой «коричневой паники» времен Второй мировой войны стало «Великое подстрекательство к мятежу». В 1944 году администрация Рузвельта привлекла к ответственности 33 изоляциониста и второстепенных правых деятелей по Акту Смита. В 1946 году, когда волна истерии схлынула, все обвинения сняли. Но даже у параноиков есть настоящие враги. За каждой паникой вокруг иностранной подрывной деятельности в самом деле таилась иностранная подрывная деятельность. Джефферсон и его коллеги-республиканцы в 1800-х годах отнюдь не пытались заменить американскую демократию кровожадной якобинской диктатурой, но французский эмиссар Эдмонд-Шарль Жене (Edmond-Charles Genet) — «гражданин Жене» — снаряжал американские каперские суда на борьбу за революционную Францию и всячески поощрял создание профранцузских демократическо-республиканских обществ. Католические иммигранты 1830-х годов из Ирландии и других стран не были тайными агентами иезуитов, но папа Пий IX действительно осуждал либерализм и демократию. В США действительно была горстка нацистских шпионов и сочувствующих, хотя большинство противников американской интервенции во Второй мировой войне ни к одной из этих категорий не относились. Советские шпионы и агенты влияния во время холодной войны были, и Советы действительно раздували американские дебаты по поводу холодной войны, войны во Вьетнаме и гражданских прав, но противники войны во Вьетнаме ни русскими, ни китайскими коммунистическими марионетками не были. Сегодня российские интернет-тролли, будь то по политическим или коммерческим причинам, играют лишь незначительную роль в американских политических противоречиях, — но не они создают их, и не они определяют их исход. «Параноидальный стиль в американской политике» — нынешнее клише некогда стало заголовком статьи историка Ричарда Хофштадтер (Richard Hofstadter) в журнале «Харперс мэгэзин» (Harper's Magazine) в 1964 году. Но Хофштадтер, сосредоточившись на аутсайдерских теориях заговора за пределами элит, — в частности, на аграрных популистах — упустил из внимания случаи, когда их распространяют образованные и богатые жители северо-востока. Так, «незнайки» из Нативистской партии «Ничего не знаю» XIX века были отнюдь не невеждами. Наоборот, это были сливки общества из протестантов англо-американского происхождения и образованные специалисты, почуявшие угрозу своему статусу и политической власти со стороны иммигрантов из Ирландии и другой Европы, а также аграриев с Запада. Фраза «ничего не знаю» ничего общего с непросвещенностью не имеет. Это ответ всякому незнакомцу — а вдруг он католик?— на вопрос о членстве в Нативистской партии. Примерно как всякий посвященный йельской ложи «Череп и кости» по преданию должен все отрицать и уйти от разговора как можно скорее. Прогрессивная технократическая культура современных профессионалов-демократов из крупных городов внушает им заблуждение, что они не столь восприимчивы к психологической манипуляции, как их менее образованные собратья. Если считать политику столкновением законных интересов и ценностей, которое требует компромисса со всех сторон, то интересы и ценности образованного класса весят не больше, чем интересы большинства без высшего образования. Но если считать политику попыткой выявить истинный общественный интерес на основе эмпирических данных и чистой логики, то в несогласных вполне можно увидеть опасных сумасбродов, облапошенных зловещими силами как внутри страны, так и за ее пределами. С тех пор, как Федералистская партия, господствовавшая в Конгрессе в 1798 году, приняла законы об иностранцах и подстрекательстве к мятежу, чтобы судить и бросить в тюрьму редакторов и журналистов из соперничающей Республиканской партии, нечистоплотные американские политики повадились замалчивать критиков и противников, апеллируя к некой иностранной угрозе. Даже когда сегодняшняя «русская» паника канет в лету, политические партии будут устраивать новые — из-за вымышленного иностранного саботажа для достижения собственных целей. Будем надеяться, что американцы будущего последуют совету судьи Оливера Уэнделла Холмса-младшего, выразившего особое мнение в деле Абрамс против США (1919) в разгар «Красной паники» после Первой мировой войны: «Преследование за выражение мнений кажется мне совершенно логичным. Если вы не сомневаетесь ни в своих предпосылках, ни в своей власти и всем сердцем жаждете некоего результата, вы, разумеется, делаете из своих пожеланий закон и сметаете всякую оппозицию… Но когда люди осознают, что время может опровергнуть их символ веры, они еще крепче уверуют в то, что высшее благо постигается прежде всего в свободной рыночной стихии идей, а лучший экзамен на правду — жизнь самой мысли, утвердившейся в ходе конкуренции. И эта истина — единственное основание, на котором их желания могут воплотиться в жизнь. Во всяком случае, именно так предполагает наша конституция». Майкл Линд — профессор Школы общественных отношений им. Линдона Джонсона и сотрудник аналитического центра «Новая Америка»