"Это своего рода параллельная галактика". Посол РФ — о жизни и работе в КНДР

Посол России в КНДР Александр Мацегора в преддверии Дня дипломатического работника рассказал в интервью ТАСС о том, как эффективно работать в такой необычной стране, поделился оценками ситуации на Корейском полуострове и планами сотрудничества между Москвой и Пхеньяном. — Александр Иванович, вы согласились пообщаться с нами в преддверии Дня дипломатического работника. В этой связи не могли бы вы рассказать нам о специфике работы и общения с коллегами из КНДР — одной из самых закрытых стран мира? Какой совет вы дали бы молодым дипломатам-международникам, которые только начинают свою карьеру именно в этом регионе? — Я бы сказал, что КНДР — это своего рода параллельная галактика, настолько она удивительная, уникальная, не похожая ни на какую другую страну. При этом не соглашусь, что она полностью изолирована от современной цивилизации — десятки тысяч северокорейцев до недавнего времени трудились за рубежом, в том числе в России. Они видели другой мир, по возвращении на родину, конечно же, рассказывали о нем своим близким. Телевидение КНДР довольно подробно информирует население о международных событиях. Столичные юноши и девушки вполне по-современному "упакованы" — и с точки зрения одежды, и в плане обладания самыми навороченными гаджетами. Вместе с тем имеется довольно много ограничений и запретов, очень специфических правил, которые распространяются и на иностранных дипломатов. Поначалу все эти северокорейские условности обескураживают, вызывают непонимание и даже внутренний протест. Особенно у нашей свободолюбивой молодежи, которая не помнит советских времен, когда у нас действовали пусть не такие же жесткие и тотальные, но во многом похожие требования. Впрочем, этот "столбняк" быстро проходит, тем более что мы научились с местной спецификой довольно неплохо справляться. Например, известно, что любой дипломат стремится разобраться во внешней и внутренней политике руководства страны своего пребывания, уловить экономический тренд, знать главные центры принятия решений, понимать кадровый расклад и т.д. В любом другом месте основным источником такой информации являются контакты с дипломатами, бизнесменами, политиками, учеными, а также изучение специализированной литературы, в том числе статистических материалов. Что же касается статистики, то она здесь не публикуется с начала 60-х годов. Наш неиссякаемый родник знаний — корейская периодическая пресса, в том числе ориентированные на внешнюю аудиторию интернет-ресурсы, материалы партийных пленумов и сессий Верховного народного собрания и, главное, выступления лидера государства. Все это мы кропотливо изучаем в ежедневном режиме, с карандашом в руках. Когда занимаешься какой-то темой систематически, на протяжении долгих лет, имеешь возможность подмечать важные детали, сравнивать и проводить параллели с тем, что говорилось или публиковалось раньше (у нас в посольстве ведется архив газет и другой печатной продукции КНДР начиная с 1957 года). В результате получается довольно точная картина. Возьму на себя смелость утверждать, что российское посольство в Пхеньяне знает реальную ситуацию, улавливает происходящие здесь процессы и поэтому держит Москву в курсе событий. Со всем вышесказанным связан и мой совет начинающим карьеру молодым корееведам: учите язык и историю этой страны, старайтесь спокойно воспринимать ее специфику, хладнокровно относиться к манере поведения, к мотивам, которыми вынуждены руководствоваться ваши корейские партнеры. Помните, что большинство из них — толковые, хорошо подготовленные специалисты, которые все прекрасно понимают. И главное: полюбите Северную Корею, она этого, честное слово, достойна. Если не получается –— лучше сразу меняйте направление, иначе жизнь здесь будет невыносима, работа — в тягость, а значит, и больших профессиональных успехов не добьетесь. — Опишите свои впечатления, когда вы впервые оказались в этой стране. За что вы и члены вашей семьи полюбили Пхеньян, а к чему до сих пор не можете привыкнуть? Возможно, вы скучаете по любимым блюдам русской кухни. Что вы делаете в первую очередь, когда приезжаете в отпуск в Москву? — Впервые я оказался в КНДР в 20-х числах октября 1977 года. Хорошо помню, как в пхеньянском аэропорту спускался с трапа в пальто и меховой шапке (в Москве было уже холодно), а здесь стояла прекрасная солнечная теплая погода. Был разгар так называемого танпхуна — сезона любования красным кленовым листом: воздух прозрачный и свежий, золотые колосья риса на полях, горы вокруг в потрясающей палитре красок. В общем, меня сразила любовь к Корее с первого взгляда. А вообще за 25 лет жизни в столице КНДР мы стали воспринимать ее своим городом — радуемся тому, как он хорошеет, гордимся его новыми улицами и проспектами и с удовольствием показываем их гостям из России. И я, и моя супруга Татьяна Сергеевна привыкли ко всему в этой стране, можно сказать, прикипели к ней. То же самое относится и к нашим детям, которые, к слову, родились здесь и довольно часто, особенно дочь, навещают нас. По русской еде скучать не получается, поскольку мы ее здесь постоянно готовим. Правда, за долгие годы у нас образовалась своего рода русско- корейская, очень характерная гастрономическая смесь. Например, щи за неимением квашеной капусты делаем из кимчхи. Очень вкусно! Вместо кетчупа и горчицы в качестве основной приправы у нас соевый соус с кунжутом. Одновременно блюда неимоверно разнообразной корейской кухни, которые тоже научились готовить, приводим в соответствие с нашими пристрастиями, в частности, чуть сокращая дозу красного перца. Сейчас здесь можно приобрести многие российские продукты — их доставляют в основном из Владивостока. Но привычных московских почти нет. Поэтому первое, что делаю в Москве, если речь идет о еде, — отправляюсь в ближайший магазин и покупаю щелковский нарезной батон, 200 г микояновской вареной колбасы, останкинский плавленый сырок и банку краснодарского лечо. Потом с удовольствием весь этот набор употребляю. — Вы начинали свою карьеру в КНДР еще в 1970-е годы. Как за это время изменились российско-корейские отношения? Как вы оцениваете их нынешний уровень? Что, на ваш взгляд, мешает в полной мере раскрыться сотрудничеству между нашими странами, ведь двусторонний товарооборот остается на низком уровне? — На моей памяти за истекшие 40 с лишним лет в отношениях между нашими странами бывали разные времена — и взлеты, и глубокие провалы. Помню, в октябре 1978 года в местной "Нодон Синмун" целиком перепечатали передовую статью из китайской "Жэньмин Жибао" под заголовком "Повышать бдительность, готовиться к войне", где говорилось о необходимости развернуть "беспощадную борьбу с советским социал-империализмом". Помню открывший принципиально новую страницу в нашем сотрудничестве визит в Пхеньян президента России Владимира Путина в июле 2000 года, его потрясающие по откровенности беседы с руководителем КНДР Ким Чен Иром. Если дать общую оценку нынешнему состоянию наших отношений, я бы назвал их зрелыми, абсолютно искренними, а уровень взаимопонимания — предельно высоким. Теперь, когда они свободны от идеологических обременений, от менторства со стороны КПСС и претензий по поводу нашей недостаточной материальной поддержки "форпоста социализма на Дальнем Востоке" со стороны Пхеньяна, стало очевидно, что российско-северокорейское сотрудничество предопределено непоколебимыми геополитическими факторами и глубокими историческими традициями. Выделю две основные причины. Главная — режим жестких международных рестрикций в отношении КНДР, а также американские вторичные санкции против любого смельчака, решившегося на какое бы то ни было сотрудничество с Пхеньяном, даже если оно не противоречит резолюциям СБ ООН. Российский бизнес, особенно крупный, глубоко интегрированный в глобальную финансовую систему, опасается рисковать и избегает контактов с северокорейскими компаниями. Вторая причина — близость Китая, который может как поглотить, так и поставить любой товар, причем в каком угодно количестве. Китайские фирмы, в основном из числа небольших, не имеющих связей с американским рынком, пользуются доступом к дешевым кредитам, поэтому готовы экспортировать на условиях рассрочки платежей, не гонятся за большой маржой и находят разнообразные способы торговать с КНДР, не нарушая буквы санкционных запретов. Так что пока мы в этом смысле проигрываем китайским партнерам. Надеюсь тем не менее, что не за горами то время, когда нынешний глубокий спад в российско-корейском экономическом взаимодействии будет преодолен. — В конце прошлого года Москва выразила озабоченность в связи с осложнившейся гуманитарной ситуацией в КНДР. В этой связи возможно ли, что западные партнеры все-таки прислушаются к призывам РФ и КНР и в ближайшее время мы сможем увидеть смягчение санкционного режима в отношении народной республики? Или такой ход событий кажется вам не особенно реалистичным? Какой эффект имела высылка работавших за границей граждан КНДР, в том числе из России? — Гуманитарная ситуация здесь действительно очень сложная, и санкции являются одной из основных причин такого положения дел. Не верю в возможность смягчения санкционного режима — западники не позволят Совбезу ООН принять такое решение. Гуманитарные издержки такого варианта в расчет никто не принимает — "лес рубят — щепки летят". Впрочем, для Пхеньяна этот замысел давно не является каким-то секретом: на недавнем Пленуме ЦК ТПК Ким Чен Ын заявил, что своих целей враги республики не добьются, что в условиях, когда стране придется еще очень долго жить под санкциями, Трудовая партия в рамках революционной контрстратегии начинает проведение политики "фронтального прорыва". Авторы идеи высылки всех граждан КНДР, работающих за границей, изначально преследовали цель еще жестче изолировать эту страну, наказать не только северокорейское государство, но и простых людей, которые честным трудом зарабатывали деньги для себя и своих близких. Приходится признать, что во многом этим "друзьям корейского народа" удалось преуспеть — сейчас, во всяком случае в России, не осталось ни одного гражданина КНДР с действующей рабочей визой. — В начале 2020 года в КНДР произошли кадровые перестановки — были назначены, в частности, новый министр Народных вооруженных сил, глава МИД республики и заведующий международным отделом ЦК ТПК, который курирует внешнюю политику страны. Поддерживаете ли вы контакты с новыми официальными лицами? Прорабатываются ли их визиты в Россию или их визави в КНДР? — Мы еще в декабре знали о кадровых перемещениях, но официальные ноты о новых назначениях получили только в середине января. Поскольку сразу после этого здесь отмечали Лунный Новый год, а потом начался карантин в связи с коронавирусом, контактов с новыми персонажами у меня пока не было. За исключением министра иностранных дел Ли Сон Гвона, с которым я в качестве вице-дуайена пхеньянского дипкорпуса сидел рядом за столом во время традиционного новогоднего приема. Мы довольно подробно обсудили наши отношения, поговорили о ближайших планах. Нам есть над чем поработать в текущем году — мы отмечаем 20-летие подписания двустороннего договора и визита Владимира Путина в КНДР, а также 75-летие Победы в Великой Отечественной войне и освобождения Кореи. К этим датам будут приурочены и делегационные обмены, и совместные мероприятия. — Этот год является особенным для РФ в связи с празднованием 75-й годовщины Победы. Какие мероприятия в этой связи готовит российское посольство в Пхеньяне? А также получила ли российская сторона ответ на приглашение посетить Москву 9 мая, направленное ранее лидеру КНДР Ким Чен Ыну? — В рамках подготовки к празднованию годовщины Великой Победы мы проводим работу по дальнейшему благоустройству разбросанных по всей стране монументов Освобождения и мемориалов павшим советским воинам. В частности, намерены завершить строительство гранитной мемориальной арки на советском воинском кладбище в Пхеньяне, реконструировать систему освещения вокруг монумента "Освобождение" на горе Моранбон и на ведущей к нему лестнице, по которой 9 мая пройдет марш "Бессмертного полка". Планируем, кроме того, ряд протокольных мероприятий с приглашением корейских гостей и представителей дипкорпуса.Что касается приглашения посетить Москву лидеру КНДР Ким Чен Ыну, то этот вопрос целиком и полностью находится в ведении администрации президента Российской Федерации. — В прошлом году ситуация вокруг денуклеаризации Корейского полуострова осложнилась во многом из-за неготовности Вашингтона идти на уступки Пхеньяну. В свете появляющихся сообщений о новом стратегическом оружии, разрабатываемом КНДР, нет ли у вас опасений, что положение дел вокруг Корейского полуострова в 2020 году станет еще более напряженным? Какие сигналы посылает корейская сторона в контактах с российскими дипломатами? А также какие шаги планирует предпринять Москва в ближайшее время для стабилизации данной ситуации? — Руководитель КНДР всегда выполняет свои обещания. Если он сказал, что вскоре продемонстрирует новое стратегическое оружие, значит, это обязательно рано или поздно произойдет. В контактах с нами корейские дипломаты неизменно ссылаются на материалы Пленума ЦК ТПК, в которых четко и недвусмысленно говорится о том, что КНДР продолжит укрепление своего государственного потенциала сдерживания. Когда Пхеньян покажет свои новые возможности, зависит от многих факторов. Во-первых, само "изделие" должно быть готово к испытанию. Во-вторых, принимаются во внимание внешние обстоятельства. Какие-то из них могут ускорить проведение эксперимента, например, начало совместных учений на юге или, скажем, блокирование американцами российско-китайского проекта резолюции в Совбезе ООН. Какие-то, наоборот, могут отложить его, например, если первый замгоссекретаря США Стивен Биган заявит о готовности американцев для нормализации отношений с КНДР предложить, как здесь говорят, "новый метод подсчета". Как бы то ни было, Москва продолжит продвигать наши совместные с китайскими партнерами резолюцию и поэтапный План действий по комплексному параллельному урегулированию проблем Корейского полуострова, будет убеждать все стороны воздерживаться от резких шагов, способных накалить обстановку. Добиться этого непросто, но, как говорится, надежда умирает последней. Беседовали Анастасия Бобылева, Евгений Агошков