Новый функционал Мединского. Почему в России не изменится историческая политика

Любитель истории и… Уход Владимира Мединского из федерального правительства стал одной из самых громких новостей конца января. Наряду с также покинувшей свой пост экс-министра просвещения Ольгой Васильевой Мединский был одним из самых консервативных членов кабинета Дмитрия Медведева, тем самым «аллергеном», деятельность которого не раз негативно оценивалась многими деятелями науки и культуры. Рассчитывал ли на такой результат молодой студент журфака МГИМО Владимир Мединский, когда в свободное время приезжал на исторический факультет МГУ, чтобы послушать лекции по его любимой военной истории? Искренняя любовь Мединского к истории сомнений никогда не вызывала. Однако хобби не сразу взяло верх над будущим государственным деятелем. После окончания университета будущий министр организовал PR-компанию «Корпорация «Я» с офисом недалеко от Арбата. Через четыре года после создания бизнес пошел ко дну. Как писала газета «Коммерсант», от «Корпорации «Я» осталась только последняя буква. Гораздо лучше дела у Владимира Мединского пошли на госслужбе, где за десять с лишним лет он сделал блестящую карьеру: руководитель департамента в министерстве, депутат Госдумы, федеральный министр. Со временем интерес к хобби все сильнее одолевал Мединского: чем выше становилась должность, тем, на удивление, он все больше начинал заниматься историей. Даже смог присовокупить к степени доктора политических наук ученую степень доктора исторических наук (обе научные работы вызвали у научного сообщества по большей части негативную реакцию). В конце января Владимир Мединский ушел в отставку с поста министра культуры и стал помощником президента России. Однако одно из своих любимых детищ разоблачитель мифов о России не покинул – остался председателем «Российского военно-исторического общества» (РВИО). Оно было создано в первой половине 2010-х, тогда уже существовало «Российское историческое общество» (РИО). Но не зря же Мединский в молодости увлекся военной историей. …любитель политики Еще раньше, чем РИО и РВИО в России появилась комиссия при президенте РФ по противодействию попыткам фальсификации истории – символ нарождающейся новой исторической политики. Согласно немецкому историку Эдгару Вольфруму, историческая политика – это политическая сфера, в которой различные акторы извлекают из истории политические выгоды. Нашел для себя их и Владимир Мединский. На посту министра культуры он активно поддержал тренд на «победизацию» истории: в фаворе оказались фильмы, которые либо прославляли (благодаря, как правило, не самому замысловатому сценарию) подвиг советского народа во время Великой Отечественной, либо же просто транслировали в массы одно простое правило: история России – это история побед. Слабости здесь не место. Как не оказалось места в российском кинопрокате для комедии «Смерть Сталина» итальянского режиссера Армандо Ианнуччи. Смерть вождя – интимный момент для всей нации, зачем смеяться? Политолог, заместитель директора Центра политических технологий Алексей Макаркин напоминает, что историческая политика, по сути, является частью легитимации власти. «Власть транслирует себя как наследник великих предков – в первую очередь, тех, кто победил в Великой Отечественной войне, но не только. Речь также идет об Отечественной войне 1812 года, о других войнах, которые вела Россия», – продолжил эксперт. Более радикальную позицию занимает политолог Наталья Шавшукова. По мнению эксперта, мы живем во время фейков и ремейков (Владимир Мединский, к слову, поругался с главой Госархива РФ из-за мифа о 28 панфиловцах, а ремейки классики при его руководстве Минкультом регулярно получали финансирование). В культурном плане страна застряла в прошлом. «На высшем уровне сложилось довольно специфическое понимание российской истории. Оно довольно примитивное и однобокое, сами сторонники такого подхода говорят, что история – не наука, а способ обоснования и оправдания действий режима», – возмущается Шавшукова. Продолжение следует На своей новой должности в Администрации президента Владимир Мединский будет заниматься вопросами координации госполитики в исторической и гуманитарной сферах. Останется ответственным за формирование исторической политики. Будет заниматься организацией празднования 75-летия Победы. Неужели ничего не поменяется? Сотрудник общества «Мемориал», доктор философии, историк Никита Петров в этом отношении скептичен. По его мнению, в российской исторической политике есть главный постулат – культ Победы как единственного значимого достижения страны в ходе двадцатого века. С другой стороны, есть и формируется монополия на истину, когда диктуется сверху, обязательный для всех взгляд о том, что касается событий Второй мировой войны. «В этом смысле историческая политика более ясная и объяснимая, потому что это является попытками Кремля сформировать в стране единомыслие», – сетует исследователь. Следствием этого является рост невежества. Недавно школьницу из Москвы заставили дорисовать ногу дедушке-инвалиду, которого она изобразила на своем детском рисунке. Наверное, потому что за СССР воевали одни «саши петровы», а «инвалидов в Советском Союзе не было». Ровно это же утверждал начальник «Артека» из фильма «Временные трудности», когда увидел, что во всемирно известный детский лагерь привезли ребенка-инвалида. Культ силы подчищает историю. «Адекватная историческая политика заключается прежде всего в том, что государство не занимается администрированием в области исторической науки. Как только государство начинает администрировать и навязывать те или иные взгляды на исторические события, то это уже не историческая политика. Это государственный диктат», – заключает Никита Петров. Уйдя из правительства, Мединский, по сути, вернулся к тому, с чего начинал свой путь в большой политике, – защите исторической памяти. Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский