По украинским лекалам. В Черногории верующие уповают на помощь православной России

Черногорию трясет. Протестные манифестации прихожан Сербской православной церкви, спровоцированные принятием в парламенте Закона о вероисповедании, ущемляющем имущественные и другие права СПЦ на черногорской территории, не утихают уже несколько недель. Параллельно идут, набирая ход, самые разные активности самых разных юридических и физических лиц, направленные на отмену дискриминационного закона. В чем СПЦ и ее верующие усматривают дискриминацию? В новом законе предусмотрено положение, в соответствии с которым Церковь должна перерегистрировать свое имущество, приобретенное до 1 декабря 1918 г. В Церкви полагают, что с этим, на первый взгляд, формальным действием у нее возникнут проблемы. И для таких опасений есть серьезные резоны. Во-первых, черногорское государство настроено откровенно против СПЦ, не скрывает ни этого, ни того, что церковное имущество его очень интересует. Мотив двойственный: политический и шкурный, — от чего угроза становится еще серьезней. Во-вторых, многие документы утеряны в катаклизмах ХІХ —ХХ вв. Так что искать формальные поводы для придирок долго не придется. Дата выбрана неслучайно. В этот день прежде существовавшая в качестве отдельного самостоятельного княжества Черногория вошла в состав Королевства сербов, хорватов и словенцев, переименованного в 1929-ом в Королевство Югославия. На основе и в границах Королевства в 1945-ом была сформирована СФР Югославия. Черногория была последней из бывших югославских республик, остававшаяся в союзе с Сербией после распада СФРЮ. Новая Югославия — СРЮ — в составе Сербии и Черногории распалась в 2003-ом. Точнее, ее «распали». Это сделали американцы, продолжавшие вести линию на ослабление Сербии и влияния Белграда. Переформатировать Черногорию под себя Вашингтону удалось не просто быстро, а моментально. Политическая элита во главе с президентом Мило Джукановичем переметнулась на сторону нового хозяина за одну ночь. Для Джукановича это — не первый случай. В начале 1990-х он, еще не достигший тридцатилетнего возраста, был одним из верных и преданных соратников сербского лидера Слобадана Милошевича, успев засветиться в коммунистах. Потом перелицевался в демократа. Очередная перелицовка — теперь в «амерократа» — далась ему легко и непринужденно. Угождать американцам оказалось и приятно, и выгодно. Черногорской элите это дело пришлось по душе. Рассорились с Сербией и сербами, вступили в НАТО, подтасовав в свою пользу результаты референдума. Вот, теперь пошли напролом против Сербской православной церкви. Американцы отделяют Черногорию от Сербии и натравливают Подгорицу на Белград по той же схеме, по которой, отделяя Украину от России, натравливают Киев на Москву. В конце ноября 2019 г. в Черногории побывала группа специалистов НАТО по противостоянию «гибридным» угрозам. В Альянсе с подачи Америки считают, что Черногория находится под сильным «гибридным» влиянием Сербии и России, с которым следует покончить. Церковь, по американским представлениям, важный элемент связи и канал влияния Москвы на Киев, Белграда и на Подгорицу (столицу Черногории — ред.). Коли так, следует эту связь и этот канал уничтожить. Что, собственно, и делается сейчас. В минувший викенд молебны, крестные ходы, богослужения прошли по всей Черногории. Они носили и молитвенный, и протестный характер. Против закона выступали верующие в Беранах, Белом Поле, Тивте, Плужине, Жабляке и других местах. Смысл акций сформулировал ректор богословской академии в Цетине Гойко Перович: «Черногория — наша страна, Сербская православная церковь — наша церковь». Двойная черногорско-сербская идентичность была присуща черногорцам с давних времен. Еще Петр Петрович Негош — культовая личность их истории — говорил об этом. Она — важнейший элемент традиции, сохранивший значение сегодня. Протесты верующих поддержала политическая оппозиция. Что легко объяснимо: проблема куда в большей мере относится к сфере политики, чем Веры и религии. Лидер оппозиционной партии «Настоящая Черногория» Марко Милачич, указав, что в Черногории царит откровенная диктатура, сказал, что участники протестов защищают и сохраняют Черногорию, а президент Джуканович ее уничтожает. «Это — борьба Добра и Зла, — заявил он, — борьба за и против Негоша. Мы — его достойные наследники». Слова политика прозвучали после того, как его задержала и отпустила полиция. Власть борется с неугодными способами и методами, далекими от демократических. Такая практика для нынешней Черногории — обычное дело. Еще одним примером тоталитарных практик власти стало заявление депутата от правящей Демократической партии социалистов, председателя местного комитета партии в городе Тиват Йованки Лаличич, пригрозившей, что депутаты ДПС, участвующие в акциях митрополии Черногорско-Приморской СПЦ против нового закона, будут исключены из нее. Не обошлось и без обвинений в том, что протесты инспирированы извне. Министр иностранных дел Черногории Срджан Дарманович прямо возложил ответственность за них на Сербию, которая, якобы, вмешивается во внутренние дела его страны. Оснований для такой трактовки нет, но американская технология работает. Белград в ситуацию у соседей не вмешивается, однако, следит за ней с нарастающим беспокойством. Это относится к органам власти и к Сербской православной церкви. 30 января состоялось заседание Синода в расширенном составе, в присутствии архиереев, правящих и служащих на территории Черногории. Главным был вопрос об обращении Церкви в Конституционный суд Черногории с просьбой признать закон о вероисповедании таким, что не соответствует Основному закону. Была также выражена поддержка народу Черногории, восхищение единодушием, с которым черногорцы выступают в защиту своих святынь. Отмечено, что всенародные мирные и христианские протесты — это голос Божий, они не направлены против государства и его интересов, а представляют собой призыв к преодолению раскола. Свою лепту в формирование правильного представления о событиях в Черногории на фоне искажения реального положения дел, тиражируемого заинтересованными в этом сторонами внутри страны и за ее пределами, внесла делегация Народной скупщины Сербии в ПАСЕ. Ее представители участвовали в организованной НКО «Европейский центр права и правды» из Страсбурга конференции, посвященной «Закону о свободе вероисповедания в Черногории». На мероприятии присутствовали и черногорские депутаты. Вывод, к которому пришла дискуссия, вряд ли пришелся по душе властям в Подгорице: закон направлен на изъятие имущества СПЦ на территории Черногории, он ущемляет права верующих СПЦ. Европейцы при этом обратили внимание еще и на то, что новый закон не соответствует ни одному акту из юридической практики ЕС, нарушая основные нормы и стандарты, на которых базируется европейское законодательство в сфере религии. «Как показывают опросы, недовольство властью в Черногории растет, и массовые протесты православных в последний месяц это — только одно из проявлений общего кризиса, — пишет американский «National Interest» в специальном материале, посвященном последним событиям в Черногории. — Мотивы Джукановича достаточно прозрачны. С экономической точки зрения новый закон позволяет клептократии Джукановича взять под свой контроль сотни объектов собственности, используемых Сербской Православной Церковью, одновременно политически ослабляя единственный организованный в Черногории, способный представлять серьезную угрозу его правлению. Опросы общественного мнения показывают, что Сербская Православная Церковь в Черногории пользуется гораздо большим доверием, чем президент, правительство, парламент или судебная власть». …Православные черногорцы, в отличие от своей власти, не променявшие Веру на НАТО, уповают на Господа Бога. В давние времена их предки, плечом к плечу с сербами шедшие на решающую битву против турок на Косовом поле, поставленные перед выбором между царством земным и небесным, выбрали небесное. Потомки следуют традиции. В царстве же земном они нуждаются в помощи. И знают, что реально помочь им способна только одна страна — великая, единоверная православная матушка Россия. И мы это знаем, и Россия знает. Поможет ли? Молитвой, конечно, поможет. Уже помогает, и это очень важно. А кроме молитвы?