Иосиф Романовский: «Представьте, были молодцы, которые сигнализировали врагу, где бомбить»
Семь лет подряд в каждом январском номере «Собака.ru» публикует интервью с горожанами, пережившими войну и голод в осажденном Ленинграде. Один из первых в СССР программистов, известный математик, автор учебников и научных трудов Иосиф Романовский 60 лет преподавал на матмехе СПбГУ — и до сих пор, в свои 84, участвует в жизни факультета как профессор-консультант. Когда началась блокада, ему не было и семи лет. Где вы жили, когда Ленинград взяли в кольцо блокады? На Кронверкской улице, на углу с Большой Пушкарской — в доме было много людей из Смольного, в соседнем подъезде — Шостакович. Перед домом — большой сквер. Как-то папа с балкона увидел, что оттуда вылетает ракета — представьте, были такие молодцы, которые сигнализировали врагу, где бомбить. И папа показал патрулю, где искать этого горе-ракетчика. Когда мы уехали в эвакуацию в Свердловск — папа работал там на заводе «Уралэлектроаппарат», — в нашу квартиру попала зажигательная бомба, прошла несколько этажей и внутри взорвалась. А помните, около Введенской красивый белый дом на Большой Пушкарской? Он весь стоял разрушенный. Иосиф Владимирович, на стене в вашем кабинете много старинных черно-белых фотографий. Это ваши предки? Да. Вот мои мама и папа, их родители. Мамин отец, скульптор Леонид Владимирович Шервуд, он автор памятников: адмиралу Макарову, лауреату Нобелевской премии Мечникову, Радищеву, создавал первые скульптуры по ленинскому плану монументальной пропаганды, говорят, проектировал замок «Ласточкино гнездо» в Крыму. К сожалению, нет маминого двоюродного брата, Якова Яковлевича Гаккеля — известного океанографа, который работал на пароходе «Челюскин» и в лагере исследователя Отто Юльевича Шмидта, в его честь назван подводный хребет в Северном Ледовитом океане, горный массив в Антарктиде, улица в Петербурге. Учу язык программирования Python — интересно, но трудно Вы на матмех пришли не сразу — сначала год отучились на геологическом факультете. Почему? Не взяли! Я был победителем городской олимпиады, должен был поступить вне конкурса, но мне было на два месяца меньше семнадцати — на этом основании не приняли. Отец возмутился, поехал в Москву к министру образования — он был уважаемый человек, зав. кафедрой теоретических основ электротехники в Институте связи имени Бонч-Бруевича. Его приняли, подписали бумагу, чтобы меня зачислили, — но когда я пришел в приемную комиссию, набор медалистов был окончен. Предложили пойти на факультет, который пользуется меньшим спросом, — например, геологический. Но не я один не поступил по нелепой случайности — у преподавателя нашего кружка во Дворце пионеров было несколько таких учеников, он сказал: «Я буду раз в неделю с вами заниматься». И когда на матмехе был конкурс по решению трудных задач, выполнил все задания, мою работу показали знаменитому профессору Линнику, специалисту в области теории вероятностей, — и он мне предложил перейти на матмех. Читайте также: Спецпроект ко Дню снятия блокады Ленинграда Вы, конечно, сразу согласились? Что вы! Я сказал, что подумаю. (Смеется.) Пока ехал домой, подумал. Звоню: «Я согласен, но с одной просьбой — не поговорите ли вы за меня с деканом геологического факультета, которому я обещал не убегать?» Так со второго курса я учился на матмехе. Какие направления в математике вам были интересны? В то время жизнь сильно изменилась, шел 1953 год… Помните, что было в марте 1953-го? Сталин умер? Да. И в Советском Союзе появилось очень много всего — журналов, институтов, — чтобы ликвидировать отставание страны. На матмехе был ученый, который занимался новой наукой — теорией игр, Николай Николаевич Воробьев. Я этим направлением увлекся, а Воробьеву были нужны помощники для создания в реферативном журнале раздела по теории игр, линейному программированию и исследованию операций. Меня взяли в эту группу. В то время и ученые, и студенты ощущали нехватку свежей информации с Запада, а тут появилась возможность, учиться самому и помогать другим. Надо сказать, что исследование операций близко к тому, чем занимался еще до войны наш ленинградский профессор Леонид Витальевич Канторович, единственный в СССР нобелевский лауреат по экономике — и к тому времени уже мой тесть. Когда Леонида Витальевича попросили организовать перевод сборника свежих статей американских математиков, он меня позвал. Это оказалось большой школой: я читал переводы и говорил, с чем согласен, с чем не согласен, время от времени мы спорили — я оказался таким нахалом, что маститому профессору сопротивлялся! Очень трудно было то, что не хватало терминов для перевода. Их пришлось брать из геометрии, из дореволюционной и иностранной экономической науки. Многие переведенные нами термины вошли в англо-русский математический словарь, который вскоре был издан на пару с русско-английским математическим словарем. Я за ту работу очень собой горжусь. И от этого стал еще нахальнее, начал свои книжки издавать. Ваш учебник по дискретному анализу уже пять раз переиздавали! А еще вы стояли у истоков программирования в СССР. Стоял, но особенно не влезал. У нас на матмехе был забавный компьютер «Урал», размером почти с эту комнату (но, честно говоря, очень слабый), в нем программа набивалась — буквально дырками — на заранее засвеченной кинопленке. Концы склеивались, и программа бесконечно крутилась. Потом была куплена заграничная машина, — там уже на бумажной ленте вывод был. На каких языках вы писали? На Алголе-60, потом ПЛ/1 появился, на нем много чего можно было сделать. А когда хлынула волна новых языков, мы уже другими задачами занимались. Вот у вас учебник по «Питону» лежит. Да, учу Python. Интересно, но трудно. Внук меня уговаривает на него переходить. Правнучку уже научил. Иосиф Владимирович преподает в СПбГУ с 1958 года. Разработанный им курс дискретного анализа читают все сотрудники кафедры. Был одним из создателей специальности «Экономическая кибернетика» на экономическом факультете ЛГУ, кафедры исследования операций на матмехе. Заслуженный деятель науки РФ, член ученого совета факультета, член жюри всероссийских и международных олимпиад по программированию, автор более чем 160 работ. Текст: Виктория Пятыгина Фото: Михаил Вильчук
