Улики, записанные в смартфоне. Как данные из приложения становятся доказательством вины
Киносценаристы придумали много историй, где преступления раскрывают компьютеры. В сериале "В поле зрения" программа предсказывает (и предотвращает) теракты, изучая звонки, банковские переводы и данные с городских камер. В одном эпизоде "Черного зеркала" есть прибор, который умеет сканировать воспоминания людей, — в том сюжете он разоблачает убийцу. От чудо-устройств вроде "припоминателей" реальность далека. Нет и полицейской нейросети, которая анализировала бы все подряд и прогнозировала преступления. Но сегодня данные со смартфонов, ноутбуков, смарт-часов в качестве доказательств в уголовных делах используются постоянно. Иногда они становятся единственным доказательством вины или невиновности человека. Убийство, записанное на Apple Watch 2 октября 2018 года саудовский журналист, сотрудник газеты The Washington Post Джамаль Хашкаджи пришел в здание консульства Саудовской Аравии, чтобы получить документ, нужный для расторжения брака с супругой. На улице осталась ждать его невеста Хатидже — гражданка Турции, ее не пустили в здание. Хашкаджи оставил ей свой айфон. Хатидже ждала жениха у входа несколько часов. Джамаль не вышел из консульства. Женщина сообщила о его исчезновении властям Турции. Турецкие правоохранители начали расследование. Власти Саудовской Аравии изначально заявляли, что Хашкаджи покинул здание через другое крыло, но записи с видеокамер показали, что он не выходил. Хашкаджи носил часы Apple Watch, данные с них автоматически отправляются в хранилище iCloud, куда можно войти с другого устройства пользователя. В этом случае оно было доступно через смартфон, который журналист оставил невесте. Последние файлы, переданные с часов, — аудиозаписи разговоров с представителями консульства. Они свидетельствовали о том, что в здании журналиста допрашивали, пытали, а после убили. Спустя две недели власти Саудовской Аравии признали убийство Хашкаджи. В конце прошлого года завершился судебный процесс над виновными. Пятерых человек приговорили к смертной казни, трое получили 24 года лишения свободы. Американку Конни Дабайт застрелили в собственном доме, где находился ее муж Ричард. Согласно его показаниям, в то утро он ехал на работу — в IT-компанию, где трудился сисадмином. В пути ему на телефон пришло уведомление от домашней системы безопасности о проникновении постороннего. Ричард поехал обратно. Конни в то время, как он знал, не было дома, утром она отправилась в спортзал. Вернувшись, Дабайт обнаружил в комнате высокого и полного мужчину в камуфляже, который рылся в шкафу. Грабитель набросился на хозяина, скрутил его и стал привязывать к стулу. Когда Конни вернулась, злоумышленник схватил пистолет, найденный в доме, и выстрелил в нее. После он попытался расправиться и с Ричардом, но тому удалось оказать сопротивление и обжечь лицо незнакомца паяльником. Грабитель сбежал, а Ричард добрался до телефона и вызвал службу спасения. Полицейские, прибывшие на место убийства, нашли хозяина дома, привязанного к стулу на кухне, а в подвале дома — его мертвую жену. Следователи заметили, что Ричард что-то недоговаривает. Он путался в фактах. В доме не было следов явной борьбы. Детективы стали изучать данные с гаджетов. Конни носила браслет Fitbit до самой смерти. Устройство позволило воссоздать ее день с точностью до минуты. Данные браслета об ее активности совсем не совпадали с показаниями Ричарда. Выходило, когда он боролся с грабителем, Конни находилась дома и передвигалась по комнатам. Это подверждало и видео с геометкой, которое жертва выкладывала в Facebook, — его отправляли с домашнего IP-адреса. Следователи изучили переписку Ричарда с начальником и установили, что он сообщал ему о якобы сработавшей сигнализации, когда находился дома. Так электронные следы помогли доказать, что мужчина говорит неправду. В ходе расследования они установили, что Ричард изменял Конни и фактически жил на две семьи. То время было для него непростым — его подруга была беременна и требовала, чтобы он ушел от жены. Спустя год — столько длилось расследование — Дабайта арестовали по обвинению в убийстве. Что можно найти в смартфоне За студентом московского мединститута Артемом К. (имя изменено) оперативники из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков МВД пришли в учебную аудиторию. Как они вообще нашли его? Ему казалось — все, пронесло, работу эту можно забыть как страшный сон. Прошло почти полгода, как он ничем таким не занимался. В начале прошлой весны Артем искал подработку — нужно было купить новый ноутбук. Во "ВКонтакте" он несколько раз получал сообщения от незнакомцев, предлагавших "работу курьером с высокой зарплатой раз в неделю". Написал одному из них и узнал, что сотрудники нужны интернет-магазину по продаже наркотиков. Конечно, было страшно, Артем понимал, что это нелегальная работа, но решил, что долго в закладчиках не задержится. Вот только соберет деньги на компьютер и, может быть, еще летний отдых, новые кроссовки… Артем был курьером полтора месяца. Деньги платили, как обещали, но он постоянно слышал о том, как другие закладчики "уезжают" на семь лет в тюрьму. Испугался и перестал выходить на связь с куратором. Тем временем на одной его закладке полицейские поймали покупателя. Завели дело, изъяли его смартфон, открыли мессенджер и нашли переписку с оператором интернет-магазина. В переписке — фото с локацией, где оставили закладку. Установили, с какого IP-адреса отправили снимок. Нашли владельца — Артема. Заказали у мобильного оператора биллинг его телефона (когда человек передвигается по городу, его смартфон принимает сигнал с разных станций оператора, с помощью этой информации можно установить местонахождение пользователя). Биллинг подтвердил, что Артем был в то время там, где покупатель позже забирал сверток. "В этом деле я был адвокатом курьера, — рассказывает адвокат Георгий Батиров, — оперативники забрали у него смартфон, чтобы найти там улики — те самые фотографии в базе, переписку, и предложили признаться в преступлении. Он сразу стал отрицать вину и отказался сотрудничать со следствием — не давал им пароль от телефона. Когда я стал его защитником, то выяснил, что у следствия есть на него. Доказательств — этих электронных улик — было достаточно для обвинительного приговора, как я знаю по другим подобным делам, где подсудимые до последнего говорили, что не виновны. Мы решили, что надо признавать вину. Суд дал четыре года лишения свободы, учитывая признание и болезнь — у него с детства сахарный диабет и инсулинозависимость". Ситуаций, где какие-то цифровые улики не принимаются, потому что речь идет о сложных или новых технологиях, не возникает. Все, что может быть доказательствами — как отпечатки пальцев, так и история поездок в приложении такси, — идет в дело. "Чаще всего в уголовных делах фигурируют данные с телефонов — звонки, переписки в мессенджерах, фотографии и видео. Распечатки сотовых операторов, помогающие вычислить контактную базу и местонахождение всех участников дела. На ноутбуках исследуются данные браузера: сайты, которые посещал подозреваемый, история поисковых запросов", — перечисляет Тимур Чанышев, заместитель управляющего партнера адвокатского бюро "Бишенов и партнеры", член рабочей группы Государственной думы по законодательному обеспечению прав предпринимателей в РФ. "У меня был подзащитный — госслужащий, — рассказывает адвокат Наталья Ушакова. — Он обвинялся в получении взятки за организацию закупки конкретного оборудования у конкретной фирмы. Если не вдаваться в подробности, а вкратце, на первом судебном заседании прокурор доказывал, что он знал цену аппарата. А мой клиент утверждал, что не знал. Эксперты изучали его гаджеты и искали поисковые запросы вроде "какая стоимость оборудования…". Эти улики не нашли, но в итоге накопили другие доказательства. Ему пришлось признать вину". Камеры и смартфон обеспечили алиби "Самое ужасное, когда клиент удаляет письма из своей почты. В итоге оперативники все равно их получают — эту информацию им по запросу выдает владелец сайта с почтовым сервисом. У крупных площадок многоуровневая система хранения информации — файлы, которые вы удаляете, не удаляются подчистую. А адвокат узнает, что там было, только по словам клиента", — говорит Федор Трусов, управляющий партнер московского адвокатского бюро "Соколов, Трусов и партнеры". Он обычно защищает обвиняемых в преступлениях. У него есть случаи, когда алиби обеспечивали электронные улики. "Двое предпринимателей были друзьями, работали вместе, в какой-то момент не поделили деньги, — продолжает он. — Один написал на другого заявление, что тот вымогал у него крупную сумму, угрожая "чеченскими боевиками и российскими спецслужбами". И, мол, был свидетель, который присутствовал при вымогательстве, — сотрудница его фирмы. Дело будто происходило в Мособласти. Заявитель не помнил точный день, называл даты в пределах двух недель. Объяснял, что дело было несколько месяцев назад, все это время он боялся, потому не сразу пришел с заявлением. Мой клиент уверял меня, что никогда не был в этом месте и не вымогал деньги. Я стал собирать доказательства его невиновности. В Москве работает система "Поток" — она обрабатывает видео с камер, которых полно в городе. Можно запросить у них через оперативников, как передвигалась определенная машина в такие-то дни. Я получил данные, и у меня были первые доказательства того, что мой клиент в ту сторону совсем не выезжал. Далее нужно было установить, где находились смартфоны подозреваемого, свидетеля и заявителя. Сегодня ведь никто не поедет на встречу без смартфона? Запросили биллинг телефонов у оператора — эти данные хранятся очень долго, как-то раз я поднимал их за четыре года. Выяснилось, что там и тогда смартфоны участников были совсем в других местах. Заявитель стал менять показания, объяснял, что мой клиент приехал на встречу на велосипеде, сам он пришел пешком, а свидетельница — на попутке. И, мол, все они телефоны оставили дома. Но следствию уже хватило доказательств, что мой клиент не виновен". С одной стороны, говорит Трусов, сейчас по любому уголовному делу ("разве что кроме пьяной бытовухи у подъезда") и налоговым проверкам первое, что делают оперативники, — изучают гаджеты. Это делает не следователь, а эксперты из спецподразделения. "У них есть аппаратный комплекс и программы, которые используются для получения доступа к запароленным устройствам", — уточняет он. С другой стороны, то, как собираются эти доказательства, зависит от желания и компетенций тех, кто ведет дело. Как можно упустить цифровые улики? Отпечатки пальцев хранятся не бесконечно. Без использования приборов криминалист может собрать их на месте в течение нескольких суток — сколько именно будут они храниться, зависит от условий среды. А есть современные приборы, которые помогают выявить следы (в определеных местах, например, где высокая влажность), оставленные несколько месяцев назад. С цифровыми уликами, казалось бы, попроще. Не сотрется же файл из системы... Или сотрется? У электронных следов тоже есть срок годности. "Умер человек. У него есть наследники — его дети. После похорон они включили его смартфон, увидели эсэмэски и поняли, что с его карточки кто-то снял крупную сумму денег — около двух миллионов рублей в разных банкоматах в течение недели. Они пошли с заявлением в полицию. У них есть подозрения, кто это сделал — человек из ближнего окружения. Что сразу дало бы ответ на вопрос, кто снял деньги? Видео с камер в банкоматах. Но это видео хранится в банках не больше месяца. А следователи не сделали запрос сразу и упустили время. Сейчас прошло полгода, мы пытаемся возбудить уголовное дело, чтобы запросить биллинг телефона и историю банковских транзакций подозреваемого. И пока дела нет — мы не имеем права проверять такие данные о человеке. Причем это уже будут не прямые улики — таковой было бы видео, а косвенные". Технологии, по его словам, облегчают жизнь оперативникам и адвокатам. Вот как бы 20 лет назад он доказал, не вставая с кресла в офисе, что его клиент не угрожал неприятелю боевиками, позвав того за город? "При этом следователям часто не хватает компетенций, чтобы использовать эти данные. Где-то они загружены работой и поэтому не успевают и упускают сроки, — объясняет Федор Трусов. — Где-то люди старой закалки, они ориентированы только на то, чтобы получить признание у обвиняемого. По-прежнему признание вины — главное доказательство в большинстве дел. Но мы все больше пользуемся техникой — у нас уже не только телефоны, еще смарт-часы, домашние устройства с выходом в интернет, — все чаще в раскрытии дел будут участвовать такие данные как доказательства вины или алиби". Остается открытым вопрос уязвимостей в защите устройств. Если сегодня на ваш смартфон можно отправить SMS с фишинговой ссылкой, перейдя по которой вы запустите вредоносную программу, то что мешает так подбросить неопровержимые улики? Анастасия Степанова
