Полёты в мечтах и наяву

В 2018 году чиновник и бывший кавээнщик Илья Кузнецов в секрете от семьи уволился из городской администрации и решил стать продюсером первой на Дальнем Востоке студии анимационных фильмов «Мечталёт». — Поначалу люди, которым мы рассказывали идею анимационной студии в Хабаровске, у виска пальцем крутили и говорили: «У вас ничего не получится, потому что здесь нет профессиональных людей, нет компетенций». Я и сам так говорил своему товарищу, который подбивал меня делать мультфильмы: мол, «это несерьёзно, пацаны не поймут». Я тогда работал в администрации города, работа мне не очень подходила, поэтому когда однажды я ушёл на больничный, от нечего делать начал звонить по творческим людям города, чтоб самому понять, кому это вообще может быть интересно. И оказалось, что таких много. Тогда же появился первый заказ — мультфильм для города Южно-Сахалинска, чтобы развить их туризм. На том же супербольничном я придумал двух первых персонажей — мишек, которые у них на гербе города, основные сюжетные ходы и решил набрать команду, чтобы начать делать короткую анимацию. «Творцов в каждом городе предостаточно» На самом деле творцов в каждом городе предостаточно, просто их надо найти. Конечно, самые смелые собираются и уезжают в ту же Москву, потому что вся индустрия там. А есть такие, которые не хотят или не могут уехать: «Ну куда я поеду, здесь мама-папа, пойду я работать электриком…» И они работают электриками, а сами мультики по вечерам смотрят. Так мы и начали: просто кидали клич по сообществам во «ВКонтакте», где собирались ребята творческие, художники. Была конкретная тусовка у ребят-художников, называлась «Скетч Среда», они собирались по средам в кафешке, задавали какую-то тему и рисовали. А мы предложили им собираться у нас в студии, ставили чай-кофе бесплатно, только сидите рисуйте — и потихоньку погружали во все наши планы. Но они же все трудоустроены где-то, причём в совершенно разных областях. Кто-то был 3D-моделлером на ювелирной фабрике, кто-то в ивент-агентстве на ходулях ходил на праздниках, кто-то футболки в дизайн-компаниях делал… Для них анимация была хобби, и на самом деле ребят, которые имеют прямо образование и этому учились, у нас в команде только один такой человек. Но, с другой стороны, если бы не было этого человека, ничего бы не началось — это наш арт-директор Константин Бездудный. У него уже были попытки организации минимального производства, обучения людей. Он открыл рекламную компанию из двух человек, и они пилили обычные ролики. А вообще, он больше 20 лет болел анимацией. Первоначально в нашей банде было пять человек: композер, три аниматора и художник. И всё это была, конечно, авантюра. Но люди поверили нам, несмотря на то что мы тогда совсем не понимали, что значит делать анимацию. Мы обозначили для себя смешную цифру, что-то вроде 1 млн рублей, за которую мы собирались и людей набрать, и студию обустроить, и полгода работать. Потом только осознали, насколько это дорого и долго, а ещё ты можешь долго-долго работать, а потом окажется, что промахнулся, никому твой мультфильм не нужен. Не хотелось бы с таким сталкиваться. Поэтому когда я набирал людей, я смотрел за тем, чтобы из отдельных творцов получалась цельная команда. Артём Александров, сценарист: — Наша работа здесь проходит так: мы самые счастливые на мягком диване. Сидим, обсуждаем, пришла идея — представили художникам, они одобряют, начинаем разрабатывать структуру, потом наполняем диалогами. Каждую пятницу у нас читка, собираются все, и мы рассказываем серию. До того как я стал сценаристом в «Мечталёте», я был кавээнщиком, много лет играл и параллельно фрилансом писал какие-то проекты, что-то отправлял на ТНТ, что-то там проходило, что-то нет. Поэтому конкурс сценаристов для «Мечталёта» — это была такая неожиданная возможность, мы все предлагали свои идеи сериала или полнометражного мультфильма. <> Если бы я не прошёл этот кастинг, я бы, конечно, поехал в Москву, это не секрет, здесь все знают. Я однозначно хотел быть сценаристом, но тут не было такой возможности. Пока не появился «Мечталёт». Я не ожидал, что в Хабаровске получится чем-то подобным занять себя. Рома Сладков, художник по фонам: — Я художник по фонам, и это очень интересно — окружение персонажа. На старте нас, художников, было очень мало, мы просто сели и распределились, кто что будет делать. И все оказались на своих местах. И конечно, вся наша затея — это авантюра. Благо я был готов к авантюрам, потому что всегда понимал, что если что-то пойдёт не так, я всегда могу заниматься другими вещами. Вообще я много профессий испробовал, много разных амплуа. Я закончил худграф по специальности «дизайн», но с ним у меня сразу не получилось: поработал в одном месте, меня там опрокинули на деньги, я расстроился и завязал с дизайном, а заодно и со всем рисованием. И пошёл работать на склад кладовщиком, а параллельно по выходным — ходить на ходулях и крутить фаерболы в шоу. И года четыре назад я осознал, что скучаю по рисованию, и решил восстанавливать навыки. Но одному рисовать же сложно, поэтому мы устроили в Хабаровске тусовку «Скетч Среда». «Надо пробовать и искать» Илья Кузнецов, продюсер студии «Мечталёт»: — Мы понимаем, что у нас не обучают анимации в регионе. И именно поэтому с Тихоокеанским государственным университетом (ТОГУ) сейчас обсуждаем, как запустить образовательное направление. Конечно, тут вопрос в том, кто будет студентов обучать, но это ведь тоже решаемая задача. К примеру, в ТОГУ есть факультет архитектуры и дизайна, и мы сравнивали учебные планы его и направления «художник анимации и графических программ» во ВГИКе — и оказалось, что две трети дисциплин совпадают. То есть общие направления можем перекрыть, а какие-то специфические, такие как монтаж или анимация, — мы хотим сейчас дистанционно обучать наших сотрудников в том же ВГИКе, чтобы у них была возможность преподавать. И будем пытаться здесь наладить всю эту историю. Кроме того, нам уже надо расширяться. Сейчас мы находимся в помещении Дальневосточной архитектурной компании, она арендует это здание в парке «Северном» города Хабаровска. Пока что места нам хватает, но если всё пойдёт по плану, то только аниматоров нам нужно будет около 50 человек, и надо будет всех их размещать. И тут тоже у нас большие планы на ТОГУ. Мы обсуждаем с ректором создание целого технопарка и объединение под одной крышей нескольких направлений, схожих с анимацией: саму анимацию, 3D, создание игр и VR. В таком технопарке можно было бы сделать что-то абсолютно новое. Может создаться впечатление, что у меня легко получалось договориться и с мэрией, и с ТОГУ, но на самом деле просто всё, чем я занимался в жизни, сейчас складывается в один узор, а я как бы вытаскиваю из мешочка очередную часть и применяю. Например, ТОГУ — там я учился. Мы играли в КВН в высшей лиге, и мы имели возможность общаться с ректором (он до сих пор тот же). И он идёт нам навстречу, мы же ничем криминальным не занимаемся, почему бы нам навстречу не пойти? И когда я занимался работой общественной организации — там же тоже много вопросов, которые нужно решить, тоже нужно работать с предпринимателями и с администрациями города и края. Я думал, что после увольнения оттуда меня ничего не будет с ними связывать, но нет — сейчас мне каждый день нужны навыки, которые я получил, будучи чиновником: я понимаю, куда надо писать письмо, сколько оно будет обрабатываться, кому его отпишут, я знаю его путь и кто как ответит. Можно даже предугадывать эти вещи — и это очень полезно. Ну и вообще, я не кабинетный человек, мне всё время надо куда-то идти, чего-то организовывать. И если меня посадить на месте, ничего хорошего не получится. Не знаю, смог ли бы сделать это другой человек, я себе звёзд рисовать не хочу. Сделал бы, наверное. Просто получилось, что делаю я. Так карта легла. Знаете, люди, которые в Хабаровске никогда не были, думают, что у нас здесь всё плохо: нет ни театров, ни оркестров, а оно всё тут есть. Наша задача была всю эту историю взбодрить. Мы когда делали мультфильм про Хабаровск ко Дню города, привлекали местный Дальневосточный симфонический оркестр. Они сначала к нам с ухмылкой. Потом мы сказали, что привлекаем композитора и напишем музыку. Они говорят: «Ребят, пожалуйста, давайте не надо. Мы в это влазить не хотим, мы Дальневосточный симфонический оркестр!» Мы говорим: «Подождите!», идём пишем музыку, приносим ноты… Композитор тоже работает в нашем штате — парень молодой, закончил музыкалку, долгое время работал на местном радио. Отдаём ноты, и они начинают без нас репетировать, а потом мы приходим и видим, что они уже сами кайфуют: им всё нравится! И если сначала они говорили: «Вы, пожалуйста, не упоминайте, что это Дальневосточный симфонический оркестр — это просто ребята вечером играют…», то потом они все сами стали везде об этом говорить. И ведь сами они как мы, им лет по 30. И дирижер такой же — молодой профессионал, который выиграл в Екатеринбурге конкурс и поехал к нам работать. И понимаете, мне понравилось, что тогда два месяца над фильмом работали порядка 25 человек. И вот откуда они — все эти люди?.. Поверьте, я их не сделал, я их просто нашёл. И вот сейчас у нас в команде 16 человек работают, ещё на связи порядка десяти человек, у которых ещё скилл недостаточно высокий, но они учатся, и как только понадобится, мы их выдернем. Я уверен, что надо пробовать и искать, пока есть силы двигаться. Когда я увольнялся из администрации, я ушёл в никуда. И семье сначала не говорил, но жена уже привыкла к моим резким решениям — у меня такое часто бывает. Когда я работал руководителем общественной организации, у нас были перебои с финансированием, и я продал свою машину, отдал долги, и около двух лет у семьи не было машины. Она мне говорит: «Ну как же так?», а я говорю: «Так было надо». То есть либо закрывать организацию и бодаться с долгами, либо поступить вот так. Потом ей сказал, что уволился, поржал чуть-чуть. Она просто не понимала, во что я иду, и я сам этого не понимал. А у неё в голове те же самые несерьёзные мультики, которые непонятно к чему приведут. Сейчас прошло время, и она поняла, что это круто. Сейчас мы ещё с новым проектом всех порвём — и они вообще всё поймут. «Максимально собраться и сделать лучшее» Мы сразу поставили себе цель включиться не только в российскую анимацию, но и в мировую. Да, планы у нас гиперамбициозные, и я надеюсь на команду, у которой нет шаблонов, которая может сейчас дать что-то новое. Конечно, мы со временем придём к каким-то правилам, но пока что мы их только формируем сами. Например, я не люблю слово «ролик». Я очень долго отбивал это у нас в команде, потому что ролики — это то, что они сами делали раньше, что делают мелкие продакшен-студии за небольшую цену. И важно разделять это — мы всё-таки анимационная студия, а не рекламная компания. К нам раньше часто приходили бизнесы с заказом на «ролик какой-нибудь простой», по типу того, что они видели в других продакшенах города. Но я понимаю, что если художники будут отвлекаться на такие мелкие не слишком творческие заказы, они не смогут сделать что-то совершенно непохожее. Сейчас вся студия полностью занимается большим проектом — нашим первым анимационным сериалом «Спина к спине», который мы начали делать в марте 2019 года. Долго переписывали сценарий, дорабатывали образы, не могли начать анимацию, потому что сами притирались к проекту — это всё для нас впервые: и история, и мир, и персонажи. В итоге остановились на трёх персонажах: это рюкзачки Молли, Рюк и Ботя, которые существуют в параллельной реальности, совсем рядом с человеческой. Нам важно, чтобы все успокоились и согласились, что всем всё нравится, только тогда в команде можно заниматься проектом. И хотя у нас ещё нет пилотной серии, мы уже договорились, что будем презентовать её в конкурсе Суздальского анимационного фестиваля в марте 2020-го. И это тоже авантюра, потому что официально без пилотной серии подать заявку невозможно, к дедлайну мы её сделать не успели. Это для нас очень важно, ведь там собирается вся индустрия, и такое событие раз в год. А ещё, как только у нас появилась заставка, в которой минимально видна анимация, мы взяли её в руки и поехали в Корею — там находятся студии, где аниматоры создают контент для всего мира. Для нас это большая помощь, потому что в планах у нас сделать 24 серии за год — а это очень большой объём для такой небольшой студии, как у нас. Мы хотим с июля начать показывать по одной серии в неделю и понимаем, что это суперсложная задача, поэтому корейские аниматоры для нас стали решением проблемы — недаром они работают и с Америкой, и с Италией, и с Японией. Да, у нас на этот проект большие планы, потому что, пока у тебя нет в руках продукта, ты стоишь одних денег. А когда ты его доделал и представил — то уже других. Поэтому нам сейчас надо максимально собраться, держаться и сделать лучшее, на что мы способны. «Главное — заинтересовать людей» До чиновничества я руководил общественной организацией «КВН Хабаровского края». Мы организовывали и проводили несколько лиг и фестивалей, и там, в КВН, всё очень понятно устроено: есть АМИК как «матка этого улья», есть лиги разных уровней и есть команды, которые относятся к разным лигам. И я подумал, что в анимации вряд ли как-то иначе — наверняка есть главная структура, которая объединяет всех участников. Поэтому я изучил весь рынок: вот есть «Мельница», вот «Паровоз», а главный кто? И тут я нашёл Ассоциацию анимационного кино (ААК), которая объединяет все студии, и понял, что буду общаться с «вожаками банды». Написал им, предложил встретиться, и скоро мы уже приехали на «Союзмультфильм» в Москву. Я считаю, что на любой встрече надо сделать так, чтобы ты запомнился, причём неважно, плохо или хорошо. В общем, мы привезли в подарок директорам ААК и «Союзмультфильма» красную икру. И они были очень удивлены, что на Дальнем Востоке вообще есть анимация. Оказалось, что как раз сейчас они думают про развитие индустрии в регионах — и тут мы. Потом я ещё ездил на фестиваль в Суздаль, и там нам предложили в 2019 году провести в Хабаровске Большой фестиваль мультфильмов (БФМ). И мы за два месяца его организовали совместно с дирекцией, и даже мэр нас очень поддержал: он прямо при нас звонил, забивал зал и предоставил всю поддержку. И творческая прослойка города нас услышала, везде зашушукались: «кто, кто, кто…» Всё, что проводилось в его рамках, было бесплатно: и показы, и мастер-классы. Это принципиальная позиция — мы хотим развивать индустрию в нашем регионе, и деньги тут не первоочередная вещь, главное — заинтересовать людей. Когда проходил БФМ, наши ребята читали мастер-классы, и мы поняли, что было бы неплохо создать свою школу анимации для детей, чтобы люди друг с другом общались и вообще понимали, что их много. Сегодня на базе почти любой школы или центра дополнительного образования есть кружки, где ребята рисуют. Мы себе придумали, что сможем учить детей дистанционно: приезжать раз-два в неделю в школу и читать лекции, но в реальности это не сработало — мы не сможем распылиться на всех и всем закупить технику, надо организовывать школу на своей базе. После БФМ нам стали поступать приглашения провести мастер-класс и из других городов края, например, недавно мы вернулись из Амурска, из краевого детского центра «Созвездие». Мы удивились, что в городе с населением порядка 40 тысяч человек уже около десяти лет ежегодно проходит Амурский кинофестиваль — и дети снимают фильмы, делают анимацию, есть жюри… Конечно, контент там не телевизионного уровня, но ребята растут с каждым годом, и когда становятся взрослыми, они уже могут создать что-то удобоваримое для всех. И нам повезло выступить перед этой аудиторией, перед творцами 13−14 лет. Конечно, из этих ста человек только три-пять зацепятся и, возможно, до нас доберутся — и это будет круто. Что такое «Мечталёт»? Это имя — «Мечталёт» — мы выбирали очень долго, потому что хотели, чтобы всем нравилось, а коллектив всё время прирастал, и мнения очень менялись. У всех членов команды висел листочек, на котором можно было писать, и названий было не меньше сотни. И название «Мечталёт» было одним из первых, но закрепили его полностью только после того, как смогли визуализировать. Мы набрали много референсов в интернете, где что-то непонятное летит, и в какой-то момент меня осенило, что это должно быть очень наше, из детства, своё, родное. И тогда я пришёл, посадил художника рядом, говорю: «Рисуй люльку, как из-за гаражей». Тут же подключились ребята, давай накидывать дверки, клюшки, но там же дети должны быть? Рисуем детей! И так получилось, что вот эти дети на картинке — это наши дети, мои и товарища, который меня на это всё подбил. Чёрненький — это его пацан, а беленькая — моя дочь. Они и правда в жизни дружат. А японские иероглифы на боку — это творчество одного из художников, который любит аниме и обклеил нам всю люльку. Да и сами дети у нас немного «миядзаковские» получились. То есть для меня «Мечталёт» — это то, что дети сделали своими руками и что может взлететь только в детских мечтах. А есть ещё одно мнение, что «Мечталёт» — это как Россия, такой весь разобранный, но если надо, он соберётся и полетит.