Die Welt (Германия): как Красная армия стремительно захватила Восточную Пруссию и Силезию

Тревожных сигналов было предостаточно. 9 января 1945 года Верховное командование вермахта (ОКВ) в секретном донесении сообщало руководству Третьего рейха: «Вновь поступают донесения о том, что на основании различных показателей в поведении противника — усиления радиообмена и тылового обеспечения, переброски авиационных и подтягивания танковых частей — в самое ближайшее время следует рассчитывать на начало больших наступательных операций с плацдармов Баранув и Варка». Баранув-Сандомирский плацдарм протянулся на глубину до 50 километров западнее Вислы на юго-востоке Польши, советские позиции у Варки южнее Варшавы были значительно меньше. Оба плацдарма существовали уже с июля 1944 года. Но внимание командования вермахта и нацистского руководства было сконцентрировано на двух других театрах военных действий: на Арденнах на западе и битве за Будапешт на южном участке восточного фронта. 10 и 11 января ОКВ сообщило, что на фронте «перемен не произошло», что буквально означало: «На всех других участках восточного фронта происходили лишь локальные атаки противника». Положение изменилось ранним утром 12 января. Красная армия начала наступление по фронту шириной около 40 километров в западном направлении сначала с Баранувского плацдарма. Наступлению предшествовал массированный огонь артиллерии, начавшийся в четыре часа утра и в последующие часы постепенно перемещавшийся всё дальше на запад. До середины дня артиллерийские орудия и «катюши» громили штаб-квартиру 40-й немецкой танковой армии, в результате чего три четверти ее артиллерийских орудий были уничтожены, а четверть всех солдат убиты или ранены. 1-й Украинский фронт продвинулся вглубь на 20 километров, а отдельные танковые клинья даже на 32 километра. Но это наступление было лишь первой из четырех крупных операций, каждая из которых начиналась на следующий день после предыдущей. 13 января 1945 года 3-й Белорусский фронт — также после массированной артподготовки — начал наступление в направлении Кёнигсберга. Через день 2-й Белорусский фронт продвинулся вперед севернее Варшавы и начался движение в северном направлении с целью окружить немецкие части в Восточной Пруссии. Заключительным актом и апогеем всех операций операции стало наступление 1-го Белорусского фронта под командованием главного полководца Сталина маршала Георгия Жукова, предпринятое утром 14 января. У этого наступления было две цели: приданные 1-му Белорусскому фронту польские дивизии должны были окружить и захватить Варшаву, расположенную западнее Вислы, а советские части — в том числе великолепно оснащенная 3-я ударная армия — получили задачу в самые кратчайшие сроки пробиться на запад в направлении Берлина. Вечером 12 января отвечавшее за восточный фронт Верховное командование сухопутных войск вермахта (остальные театры военных действий находились под прямым началом Верховного командования вермахта, что было нелогичным, возникшим под влиянием реалий войны распределением полномочий) еще расценивало обстановку как «контролируемую». Это было заблуждением, как выяснилось в последующие дни. Тем не менее Верховное командование вермахта цеплялось за подобные ложные надежды: «В Восточной Пруссии положение несколько более благоприятное, чем на Баранувском плацдарме. Очень сильным артиллерийским огнем по исходным вражеским позициям удалось не допустить разворачивания наступления в полную силу». Вероятно, чтобы не расстраивать руководителей Третьего рейха, в следующем секретном донесении ОКВ от 15 января серьезность ситуации преуменьшалась: «Весьма неприятная для нас ситуация сложилась после крупного наступления противника с плацдарма Баранув. Противнику тут удалось на фронте шириной около 80 километров занять территорию на глубину от 60 до 70 километров от исходной позиции. Имеющиеся на первоначальном фронте наступления относительно слабые немецкие силы (две пехотные дивизии) не смогли оказать массированному натиску противника достаточного сопротивления». Немецкая группа армий «А», дислоцированная напротив плацдарма у Баранува, располагала на 1 января 1945 года на километр фронта всего лишь 133 бойцами (включая резерв), 2,59 полевого орудия и 1,13 противотанкового орудия. Боеспособных танков было по одному на два километра плюс по одному самоходному орудию на километр фронта. Соответствующих цифр о советских частях нет, но есть сравнительная статистика о силах по обе стороны баранувского плацдарма: тут 1115 советским танкам и самоходным орудиям противостояли едва ли 531 немецких. Еще хуже с точки зрения ОКВ было соотношение cил у плацдарма Варка: 860 советских танка сражались тут с 172 немецкими. О массированном советском наступлении жители Берлина узнали скорее из слухов, чем из находящихся под государственным контролем газет и радио. Люди не могли говорить ни о чем другом, а только о реальной перспективе уличных боев. В то, что вермахт сможет остановить Красную армию, больше никто не верил, так же как и в то, что Советы остановятся. «Я приехала во взбудораженный, находящийся на гране истерики Берлин», — записала антигитлеровски настроенная журналистка Урсула фон Кардорф (Ursula von Kardorff), встретившая Новый год и первые недели января у постели умирающего отца в Ростоке. «Как обезумевшие звери, подгоняемые страхом, люди бросались к немногочисленным поездам», идущим на запад, — так описал один из берлинцев реакцию своих соседей. У жителей Восточной Пруссии даже на это не было времени: сотни тысяч совершенно неподготовленных людей обратились в хаотичное бегство на запад в разгар морозной зимы. Это наступление Красной армии длилось до конца февраля. На центральном участке фронта и на юге советские соединения остановились лишь на Одере, на севере был окружен район Кенигсберга, фронт продвинулся до линии Мариенбург—Грауденц. Передовые части 1-го Белорусского фронта стояли в 60 километрах от Берлина.