За что изобретатели из Воронежа получили премию минпромторга
Наука и жизньАртем учился в гимназии с физико-математическим уклоном, с третьего класса участвовал в олимпиадах и мечтал стать ученым.- Мне нравилось проводить эксперименты, что-то конструировать. Например, когда нам с Игорем было по пять лет, мы пытались собрать велосипед. Ну, что-то на колесах получилось, - вспоминает он.Потом он окончил МФТИ по специализации "ядерная физика", по ней же пошел в магистратуру. Параллельно взял магистерский курс по бизнес-управлению. И устроился в агентство перспективных разработок при минобороны.- По замыслу, это как DARPA в США - та самая организация, которая изобрела космические ракеты и интернет, а сейчас работает над телепортацией, - поясняет Копылов. - Работая в агентстве, я открыл интернет-магазин по продаже вещей из Китая (AliExpress.а еще не было). Заниматься бизнесом было и выгоднее, и интереснее. Через год я уволился.Вместе с партнерами они стали открывать офлайн-точки. Пока шоурум был только в Москве, прибыль всех устраивала. С появлением двух магазинов в Воронеже пришлось увеличить штат, и финансовая отдача стала чисто символической. "Тысяч 15 в месяц выходило - непонятно, зачем таким бизнесом заниматься. Через полгода мы закрыли точки в Воронеже, а московскую продали", - рассказывает Артем.Тем временем он стал аспирантом в Институте ядерных исследований. Дважды ездил в командировки в Японию, работал на электрон-позитронном ускорителе частиц. Не вдохновило.- Производственный комплекс - сотни гектаров, с подземельями на глубине 100 и 200 метров. Десятки тысяч людей, у каждого своя маленькая задача. Духа изобретательства, который привлекал меня в детстве, не ощущалось, - пожимает плечами Копылов.Когда обучение и проект на очередной наемной работе (в IT-фирме при Агентстве стратегических инициатив) подошли к концу, Артем подумал, что пора на родину. За десять лет Москва не стала родной, а жизнь обычного человека в ней "не очень эффективна", объясняет он:- Рано утром вышел из дома - поздно вечером приполз. Большую часть дня съело перемещение и ожидание. В Москве ты за день проведешь две-три встречи, а в Воронеже - сколько угодно, нон-стоп, еще и на обед домой успеешь или с ребенком куда-то.Сделай самАртем переехал, женился и влился в семейный бизнес, куда чуть раньше пришел и его кузен Игорь. Отцы ребят занимаются продажей запчастей к сельхозтехнике и ее обслуживанием. В 2015-м дружественному хозяйству понадобилась конвейерная зерносушилка - в России таких не производили, а импортные из-за валютного скачка подорожали вдвое.Поскольку Игорь окончил МГТУ имени Баумана по профилю "специальное машиностроение", его попросили спроектировать оборудование. Парень взял за основу конструкцию английской сушилки Alvan blanch. Металл для корпуса, валы и вентиляторы заказали в Воронеже. Горелку, мотор-редуктор и автоматику - за границей.Собирали на площадке семейной компании, наняв опытного инженера. Фермер, приехавший за запчастями, увидел "полуфабрикат" и загорелся: "Продайте!" Ударили по рукам. Для Копыловых-старших проект с сушилкой выглядел случайностью. А молодежь решила поставить производство на поток.Пошли в ростКузены нашли первых заказчиков, взяли с них предоплату и одолжили у "материнской" фирмы около двух миллионов рублей. Через три месяца заем вернули, с тех пор завод прибылен и финансово независим, уверяет его гендиректор Артем Копылов.В 2016 году продали шесть сушилок, в 2017-м - 20, в 2018-м - 50. В прошедшем году объем заказов удвоили. Про запас технику не делают. Потенциальным покупателям демонстрируют изделия в стадии сборки либо на местах - в растениеводческих хозяйствах. Больше всего клиентов в Черноземье. Были контракты на Дальнем Востоке, в Казахстане и Латвии. Для продажи в странах Таможенного союза дополнительных документов не требуется, а для Европы пришлось пройти сертификацию.Воронежцы "поймали волну" - спрос на сушильное оборудование в России нарастает- Выгодная цена - лишь один из факторов, которые влияют на выбор. Возможно, будем предлагать за рубежом зерносушилки по такой же цене, как конкуренты. И либо доказывать, что по уровню производства наш завод похож на европейскую компанию, либо использовать стереотип о том, что русская техника неказистая, но "неубиваемая", - рассуждает Артем.Базовую конструкцию воронежцы "апгрейдят" под заказчика. Уже разработали два десятка моделей разных размеров и мощности. Просчитав экстремальные нагрузки в условиях России, Игорь усилил те элементы, которые ломались чаще всего, улучшил аэродинамику и получил патент.В 2017 и 2018 годах завод получил министерские награды за успехи в импортозамещении. А в Воронежской области ввели для фермеров субсидию на покупку зерносушилок местного производства.Бросили якорьВ первые годы производство часто переезжало - в арендованных помещениях всякий раз возникали новые сложности. Наконец Артему пришла идея основать технопарк. Купили заброшенное здание на окраине Воронежа. Отремонтировали его, обустроили как положено, выделили помещения под цеха и офис. Сейчас площадка действует как технопарк, а завод зерносушилок арендует там площади.Производство зерносушилок начинали со штатом в десять человек. Теперь в периоды пиковых нагрузок он доходит до 150.- У нас хорошие для Воронежа условия. Но это не гарантия усердия и нормальной атмосферы в коллективе. Стараемся прививать понимание того, что мы не только ради денег собрались, - мягко говорит гендиректор. - Если новый сотрудник не справляется, я ищу ему другое применение. Иногда перебираем варианты до полугода. Благодаря такому подходу мы приобрели очень ценных специалистов. Если же я считаю, что человек не хочет работать, - так и говорю. Иногда нескольких замечаний достаточно, чтобы он сам ушел. Веских причин уволить у меня две - пьянство и воровство.Корни успехаВоронежцы "поймали волну" - спрос на сушильное оборудование в России нарастает с 2008 года. Причиной тому и капризы погоды, из-за которых зерно к моменту уборки нередко оказывается влажным, и жесткая конкуренция на рынке. Урожайность зерновых и зернобобовых растет быстрее, чем потребности переработчиков и экспортеров, так что покупатели стали придирчивее. Чем более качественная продукция, тем выгоднее ее можно продать.По некоторым оценкам, в целом по стране требуется до десяти тысяч зерносушилок. Аграрии приобретают около 300-400 единиц в год.Исторически в России распространены агрегаты шахтного типа - при высокой производительности они потребляют много топлива и нередко горят.- Зерно движется в шахте самотеком. В месте затора температура повышается. Если пожар начался, его надо потушить за 10-15 минут - иначе все сгорит, как свечка. Особенно если внутри семена подсолнечника, - рассказывает Копылов. - Шахтные сушилки высокие, до 30 метров. Сельские пожарные машины на это не рассчитаны.Конвейерные сушилки невысокие, до четырех метров. Зерно "ползет" по ленте транспортера - заторов не бывает, пожар легко потушить. Производительность конвейерной зерносушилки выше, чем у шахтной, при той же цене, причем сырье не дробится (особенно важно это для семеноводов и тех, кто выращивает кукурузу или сою). За рубежом конвейерные сушилки используют больше полувека, в Россию первые образцы попали в начале нулевых. Сейчас аграрии эту технологию распробовали. Кроме того, конвейерные сушилки попросту дешевле - и в проекте, и в монтаже, и в обслуживании.- По большому счету, поменялось сознание потребителей, - считает Артем. - И фирмы, делавшие сушилки других типов, тоже начали переходить на конвейерные.Против "авось"Подобно большинству начинающих предпринимателей Артем и Игорь во многом действовали по наитию, не расписывая свой бизнес в деталях. В игры с законом они не играли, но обожглись на организационных моментах.- Склад у нас, как и в первый год работы, находится прямо на производстве и является его неотъемлемой частью. Поскольку объем работы вырос, их надо разделить. Приходится ломать привычный документооборот: производственники привыкли, что все необходимое - под боком, безо всяких заявок, - сетует Артем. - Сложным оказался и переход к автоматизации закупок. На работе с клиентами это не сказывается, но создает много внутренних издержек.Как ни странно, Копыловым удалось избежать другой типичной ошибки малого бизнеса - замыкать всю ответственность на собственнике. Ночевать на работе и устранять "косяки" подчиненных в выходные не приходится.- Мы поделили полномочия: Игорь занимается техническими вопросами, я - организационными, - объясняет Артем. - Я могу поставить задачу с точки зрения потребительского спроса, а конструкторы, в том числе брат, решают, что можно сделать, что нет. В бизнесе есть та свобода творчества, которой мне не хватило в науке.
