Гарри, Меган и правильная королевская битва за контроль

После того, как принц Гарри и Меган Маркл объявили на своем веб-сайте и в Instagram, что они собираются «отступить как «старшие» члены королевской семьи и работать, чтобы стать финансово независимыми», в социальных сетях и новостях произошел взрыв интереса. Все спрашивают, что означает «финансовая независимость», как это полуразделение повлияет на монархию, и повлияло ли на решение расистское и сексистское насилие в отношении Маркл. В вопросе разбирался корреспондент ИА «Экспресс-Новости». Пара сказала, что они адаптируют свой подход к СМИ для более «разнообразного и открытого доступа к своей работе». Это включает в себя работу с низовыми медиа-организациями и более «заслуживающими доверия» СМИ. Они также будут использовать «официальные каналы связи» (веб-сайт и Instagram) для непосредственного привлечения общественности. В частности, они «больше не будут участвовать в королевской системе ротации», которая определяет, какие журналисты могут освещать королевские события лично – в основном королевские корреспонденты из определенных британских СМИ, включая Daily Mail, The Times и The Sun. Все это представляет собой явную попытку установить больший контроль над тем, как они изображаются средствами массовой информации, хотя они, возможно, недооценивают то, что уже имеет место. Нет более приоритетного доступа Королевская семья нуждается в средствах массовой информации, чтобы функционировать. Им нужно поделиться своими инициативами, меценатами и благотворительными проектами, чтобы казаться, что они «делают добро». Это ключевой механизм, с помощью которого можно получить общественное согласие на монархию. Они знают это. Несмотря на серьезные недавние ошибки – например, провальное интервью принца Эндрю с Newsnight – монархия проводит очень сложную пиар-программу. Постоянно идет битва за видимость: монархия должна сохранять некоторое подобие сказки и превосходства (например, быть «над» политикой), или она рискует быть разоблаченной как институт, инвестирующий в поддержание богатства и власти любой ценой. Следовательно, видимость должна быть строго управляемой сценой. Как политически известный конституционалист Вальтер Багехот писал: «Мы не должны допускать дневного света к магии». Система королевской роты, по сути, означает, что монархия контролирует, кто освещает их события, какой доступ они получают и с кем разговаривают. Королевский корреспондент Daily Express Ричард Палмер написал в Твиттере о том, как журналисты рота размещаются так далеко от членов королевской семьи, что становится невозможным задокументировать, что происходит. Это, по его словам, неизбежно приводит к серии идентичных историй о «хорошей работе» или королевской женской одежде. Освещение королевских туров в СМИ работает аналогично. Маршрут команды корреспондентов организован Букингемским дворцом. Эта модель отражает соглашение о «встроенной журналистике», заключенное во время войны во Вьетнаме. В соглашении репортеры были прикреплены к определенной военной части и размещены рядом с ней в зонах военных действий. Это привело к проблемам в отношении беспристрастности и объективности, поскольку по существу оно действовало как пропаганда Министерства обороны. Не то чтобы какое-либо основное британское новостное издание в любом случае достаточно критично относилось к монархии – особенно в отношении неравенства богатства, расового неравенства или неоколониализма. Но, контролируя доступ, члены королевской семьи удаляют жизненно важную возможность для проверки. Ввиду этого, намерение Гарри и Меган отойти от этого замечательно. «Достоверная» журналистика Это не исключает расистских и сексистских злоупотреблений, с которыми Меган Маркл сталкивалась в некоторых пунктах (правых) СМИ. Это варьировалось от статей, изобилующих закодированным языком, который называл ее «экзотикой», для других, в которых прямо говорилось, что она «прямо из Комптона», и из «дома со шрамами от банд». Это поднимает серьезные вопросы о медиа-политическом раскладе и идеологиях в Великобритании, особенно во времена растущих ультраправых движений по всему миру. Однако некоторые материалы, такие как критика пары, использующей частные самолеты во время кампании против изменения климата, полностью обоснованы. Кроме того, заявление пары о том, что они будут позволять «заслуживающим доверия» журналистам освещать свои события, напрашивается вопрос: кто решает, кто заслуживает доверия? Национальный союз журналистов заявил, что это попытка «предотвратить функционирование СМИ и ставит под угрозу способность журналистов выполнять свою работу, что совершенно неприемлемо». Новое ограничение, особенно в свете недавнего заявления пары о том, что в воскресенье они подали в суд на «Почту» за публикацию частного письма, которое Маркл послала отцу, похоже на широкую критику всех журналистов и организаций СМИ. В то время, как многие были особенно порочны по отношению к Маркл – в частности, по почте в воскресенье – другие, такие как Hello!, едва ли сказали негативное слово о королевской семье в своей истории. Это поднимает другой набор вопросов вокруг предвзятости. Необходимость пары формировать новый тип королевских отношений со средствами массовой информации оправданно поднимает вопросы о практике королевских репортажей, роли королевского корреспондента и структурном расизме, который существует в некоторых частях британских СМИ. Это также разоблачает битву за контроль над королевским повествованием. Тем не менее, пока неясно, даст ли герцогам Сассекским больше информации в истории, которую они рассказывают, или то, как их преследуют в долгосрочной перспективе, обойдёт ли королевская рота и проложит новый путь для взаимодействия. Когда новости улаживаются, кажется, что все точно так же, как они всегда были.