Русская Арктика станется русской или ее снова объявят «ничьей землей»

В Онеге на берегу реки стоит, как стрела устремленная в небо, памятник кораблю «Персей». Кусок пропавшей северной морской цивилизации, все более непонятной. Зачем морозы Арктики, если есть теплые моря? Безумие — люди жертвовали жизнью, чтобы на берегу Ледовитого океана непрерывно бороться за существование. Чтобы только удержаться здесь, надо было платить цену, даже в XX веке, даже после. До 1917 года Русская Арктика кормила, но тяжким бременем лежала на плечах поморов (поморы — русское население Русского Севера, живущее морским промыслом) и собирала дань жизнями. До середины XIX века Россия в Арктике была первой — «Шпицберген наш», норвежцы нанимали русских чтобы учиться мореплаванию. Либеральные реформы Александра II и уход государства с Севера, несмотря на меры поддержки поморов, выдвинули норвежцев на первое место. Государство Российское проявило бы дальновидность, если бы в 1870—1880-е годы международной арктической лихорадки вернулось в арктические пространства с программой инфраструктуры портов и радио. Попытки, вроде доклада С. Ю. Витте императору Александру III, были, но были реализованы только в начале Первой мировой войны, наспех и втридорога. До 1917 года содружеством власти и поморов удалось определить арктические границы России. После 1917 года русские невиданно развернулись на вечной мерзлоте Арктики. Север стал кормить многократно выросшее население и страну, отдавая ей свои огромные ресурсы и по-прежнему забирая дань жизнями — теперь заключенных ГУЛАГа. Лишь в середине 1950-х годов Арктика приняла на время человеческий облик. Но стоило очередным реформаторам вернуть сюда «рыночные подходы» и вахтовый метод, как люди снова увидели ее смертный оскал — в домах с заколоченными окнами брошенных поселков, где жизнь теплится в паре квартир. Где-то в будущем находится момент, когда встанет вопрос: Русская Арктика останется русской или пустые пространства снова объявят «ничьей землей» — как норвежцы Новую Землю в 1910 году? И десятки тысяч русских жизней, отданных за ее покорение, потеряют смысл, а среди них несколько поколений Кучиных — мореходов, исследователей Шпицбергена и строителей «Персея». Владимир Визе, полярный исследователь: «Океанографическое судно «Персей» (водоизмещением в 550 тонн), построенное в 1922 году, совершило в августе — сентябре 1934 года свой пятидесятый полярно-научно исследовательский рейс, а в 1940 году — семьдесят пятый. До 1941 года «Персей» выполнил восемьдесят четыре экспедиции, во время которых было сделано 5525 океанографических станций. За все время работы в Баренцевом море «Персеем» и «Н. Книповичем» выполнено более 6500 глубоководных гидрологических станций. В 1935 году в Баренцевом море судами «НКнипович» и «Персей»… была выполнена систематическая гидрологическая съемка. Подобная работа была проведена в СССР впервые. Во время Отечественной войны старейшее исследовательское судно арктического флота «Персей» подверглось бомбардировке немецких самолетов и затонуло…» (1). «Персей» погиб 10 июля 1941 г. в Мотовском заливе у южного побережья полуострова Рыбачий во время налета немецкой авиации, когда вез снаряжение для защитников Рыбачьего. Команде удалось спастись. Людмила Симакова, архангельский историк: «Отец Александра Кучина Степан Григорьевич… родился 28 октября 1867 года в селе Кушерека. Фамилия Кучин — девичья фамилия его бабушки Парасковьи Петровны… (вышедшей) замуж за сироту Дениса Бачина… Через четыре года муж умер. А еще через семь лет, в 1839 году, у нее родился сын Григорий… крестьянской вдовы Параскевы Петровой, Кучиной незаконорожденный сын… Из дома Бачиных им пришлось уйти… Их приютила семья Гаврилы Дьякова… когда в таком же положении окажется девушка-работница богатых соседей, она даст ей кров и спасет жизнь мальчику, когда та попытается его отравить. Станет этот мальчик знаменитым Епимахом Васильевичем Могучим, хозяином факторий на Мурмане, промышленником, судовладельцем, одним из богатейших людей в губернии. Сын Парасковьи Григорий… ходил зуйком на рыбные промысел на Мурмане вместе с односельчанами… Женился. Его жена Софья Платоновна родила сына Якова, дочь Марфу и сына Степана. Степану было полтора года, когда в 1868 году отец вместе с девятилетним Яковом погибли на промысле. Семья… осталась без средств к существованию. Мать и бабушка постоянно плакали о смерти кормильцев. Мать шила ситцевые куртки и овчинные шубы… но этого нам недоставало… и мы… ходили по миру… С восьми лет приходилось зарабатывать на жизнь: мальчик при каюте на судне, мальчик в купеческой лавке, бурлак на лесосплаве, зуек на Мурманских промыслах» (2). Гибель отца и брата Степан простить морю не смог. С тех пор у него родился страх за своих детей, которых так же могло отнять Студеное море. Людмила Симакова: «Степан не любил море: «…Подъезжая ближе к берегу, чувствуется какая-то тоска и ненависть к этому мрачному безбрежному пространству, покрытому гребнями волн. И тоскливо отдается в ушах шум прибоя и крик вечно голодной чайки». Он… понял, что для того, чтобы выбиться из нищеты, нужно учиться. Единственная возможность получить образование — мореходные классы, которые были открыты в Кушереке в 1874 году. Степан Кучин поступил в мореходный класс в 1881 году, а осенью 1886 года выдержал экзамен на звание штурмана… Зимой 1887 года он познакомился в селе Ворзогоры того же Онежского уезда с молодой вдовой, вскоре они обвенчались… Год назад она вышла замуж за односельчанина… через четыре месяца муж ушел на промысел и умер от цинги… молодой муж привез ее домой в Кушереку в полусгнившую избушку, в которой не был даже самовара, а потолок подпирали жерди… Своей целью Степан поставил строительство нового дома. В 1888 году родился первенец, которого назвали в честь императора-освободителя Александром. …Степан ранней весной уходил в море, возвращался поздней осенью. Зимой работал на постройке судов. В 1891 году новая изба была построена… Фекла Андреевна родила семерых: четырех мальчиков и трех девочек. Два мальчика, Сергей и Леонид, умерли во младенчестве. Семнадцати лет умерла Настя, любимица отца. Николай из-за перенесенной в детстве травмы стал инвалидом. Радовал Саша… В 1896 году… на паях с архангельским купцом Д. Г. Антрушиным Степан Григорьевич купил шхуну «Св. Николай», на которой стал капитаном… В семье появился достаток… В 1897 году в Кушереке случился большой пожар… Сгорела сотня домов… сгорели мореходные классы… Чудом сохранился дом Степана Кучина… ветер был в противоположную сторону… «(3). Эпическая картина не жизни, а борьбы за существование. Кажется, Российская империя, а до нее Царство Московское не давали преференций северянам, а осваивали Север «на общих основаниях». Оставляли их один на один с могущественной северной природой. Это не так. Великий князь Московский в конце XV века освободил северян от новгородских боярщин, сделав жителей Подвинья свободными «черносошными» крестьянами с правом продажи земли. Помещичье землевладение и крепостное право на Север Москва не пустила. Так как крепостные и монастырские крестьяне платили государству и помещику или монастырю, то это решение было существенной поддержкой. Льготы северянам предоставлялись и позже — «…в первой половине XIX в. власти дали значительное облегчение поморам в области фиска…» предоставив поморам налоговые льготы, отмененные в конце 1850-х годов. Правительство Александра Второго выпустило «первое крупное и наиболее значимое постановление по вопросам сохранения и восполнения рыбных запасов… провело на Севере целый комплекс финансово-экономических мер… Выдача ссуд поморам на постройку мореходных судов в 1904 г. была проведена властями достаточно успешно. Из 649 выданных ссуд возвращено было 645… Кроме того, власти учредили выдачу премий тем рыбопромышленникам, которые построят норвежские мореходные суда (ёлы), технически более совершенные, чем устарелые поморские шняки» (4). Но эти меры не смогли, вероятно, компенсировать отмену поморам налоговых льгот, так как поморское мореплавание все больше отставало от норвежского. Даже с государственной поддержкой семьи поморов существовали на грани жизни и смерти. Ходить по миру на Севере считалось обычным делом. Кучины, казалось, вырвались из круга бедствий. Людмила Симакова: «…Именно тогда появилась новая мечта — построить дом в уездном центре… Место … в Онеге было выбрано замечательное — на невысокой горушке на проспекте Загородном… окна выходили на белокаменный Свято-Троицкий собор… Дом строили… двухэтажный… Кучины переехали сюда в 1903 году» (5). Дом и сейчас стоит в центре Онеги. Все связанное с семьей Кучиных — самая большая достопримечательность Онеги. В доме соединились две мечты Степана Григорьевича — построить в память отцовской избушки настоящий, крепкий дом. И собрать большую семью в его многочисленных комнатах, и сберечь их от жадного и жестокого моря. Людмила Симакова: «Отца и сына связывали особые отношения… «Дорогой Саша!.. Как я рад читать твои письма, полные надежды на будущее. Дорогой мой! Когда я увижу тебя, веть за 1,5 года много воды утекет, будем ли мы живы и здоровы… я рад, что пробиваешь себе дорогу, но эти 1,5 года для меня тяжело звучат на душе». «Как я рад, что из тебя выходит хороший мне помощник и что мне есть чем гордиться, а я горжусь тобой и воображаю, как нам будет хорошо вместе, как мы в состоянии будем занимать весь дом». Александр благополучно вернулся, но дома он пробыл всего лишь пару месяцев. Началась подготовка к экспедиции на Шпицберген. Между отцом и сыном вновь натянутые отношения. «Мы сойдемся снова, но теперь… почему с тех пор, как ты уехал, ты не написал мне ни одной строчки… Горько мне папа, и потому не смог написать раньше… Прости меня за то письмом. Так писать родителям не принято, но я не смог удержаться… Целую тебя. Твой Саша. Дети, которые не говорят правды родителям, лгут» (6). Александр Кучин прошел путь от учащегося морского училища до штурмана русановского «Геркулеса». Юношей стал большевиком, работал в подпольной типографии, возил нелегальную литературу. А закончил жизнь штурманом «Геркулеса» в экспедиции МВД Российской империи по предотвращению захвата Шпицбергена европейскими державами. После выполнения задачи на Шпицбергене «Геркулес» под командой В. Русанова и А. Кучина ушел на разведку Севморпути, где пропал. Людмила Симакова: «Экспедиция направилась на Шпицберген. Жизнь Кучина-старшего наполнилась тревогой за судьбу сына, а когда перестали приходить известия, хлопотами по организации его поисков… Поисковая экспедиция 1914 года результатов не дала, о чем с горечью писал… Степан Григорьевич Кучин: «…Ни Русанова, ни Брусилова не искали, а искали только ассигнованных на поиски полмиллиона рублей… надеяться на поисковые экспедиции нечего, а надо положиться на судьбу, которая скорее сжалится над несчастными страдальцами»… (7). Три пропавшие в 1913 году экспедиции — Г. Седова, Г. Брусилова и В. Русанова — А. Кучина и их поиски показали неэффективность освоения Арктики частной инициативой. Готовящиеся экспедиции, за исключением В. Русанова, не получили государственного финансирования и испытывали недостаток средств — особенно Г. Седов. Каждая из них обошлась в десятки — максимум сотню тысяч рублей. На поиски правительство ассигновало около полумиллиона рублей. Если бы эти средства были потрачены на сами экспедиции, возможно, искать никого и не потребовалось бы. Россия для поисков в Арктике не имела ничего — ни судов ледового класса, ни спасательных станций, ни радиосвязи. В итоге были куплены старые норвежские шхуны «в хорошем состоянии» и укомплектованы норвежскими экипажами. Начатая летом 1914 года, поисковая операция была свернута в 1916 году при отсутствии результатов. Положительным моментом было первое применение авиации — закупленный во Франции «Фарман» пилота Я. Нагурского облетел часть береговой линии Новой Земли. Людмила Симакова: Где ты, сын мой любимый, Где ты гибнешь, мой родной? Ты взываешь — я не слышу, Только чувствую душой (стихи С. Г. Кучина — прим. автора) В ноябре 1916 года Степан Григорьевич заключил договор о заготовке леса для постройки судна для Е. В. Могучего… Епимах Васильевич назвал свое детище «Персей»… Руководил строительством инженер В. Ф. Гостев, уроженец села Нименьга Онежского уезда, в то время заведовавший доком Товарищества Архангельско-Мурманского срочного пароходства на реке Лае, помогал ему М. И. Бачин из села Кушерека» (8). Морской сайт: «В ноябре 1916 года Епимах Могучий доверил онежскому капитану Степану Кучину… заготовку леса для постройки «Персея». Лес и кокоры заготовляли крестьяне Подпорожской волости Онежского уезда, подрядившись на эти работы за 6 тысяч рублей. Материалы свозили на лошадях к устью Онеги ниже того места, где сейчас стоит пристань и, кстати, установлен памятный знак «Персею». Строительством руководил инженер Василий Федорович Гостев — житель Архангельска, уроженец Нименьги, и его помощник Михаил Иванович Бачин из Кушереки. Известны и другие строители «Персея» — крестьяне поморских сел Малошуйки, Нименьги и Кушереки: А. Г. Котолов и П. Ф. Котолов, И. С. Максаков, Е. Н. Гурьев, М. Н. Чучин, П. С. Жданов, И. Я. Антонов, И. К. Богданов, П. М. Завьялов, братья И. Ф. и Е. Ф. Чучины. С шаблонами и мерками для оковки судна работал М. В. Зотов из Тамицы, болты и шайбы изготовили онежские кузнецы И. Ушинский, А .В. Беляков, М. А. Лебедев. В связи с революционными событиями и началом Гражданской войны работы на время прекращались, но затем были возобновлены. Готовый корпус спустили на воду в июне 1919 года. Старожил Онеги П. Дъячков засвидетельствовал, как это происходило. Торжества тогда не получилось. Во-первых, не разбилась с первого раза бутылка вина, которой «крестили» судно. Потом сломалось бревно — рычаг ручного ворота, и спуск отменили. Как и банкет по этому же поводу. Только через три дня судно оказалось на плаву, а еще через две недели его отбуксировали в Архангельск. Увы, здесь «Персей» простоял несколько лет в затоне, пока на его корпус не обратили внимание сотрудники Плавучего морского научного института…» (9). Людмила Селиванова: «После установления советской власти Степан Григорьевич… был назначен заведующим сельдяными промыслами в Кольском заливе… В стране начался процесс коллективизации. К кулакам был причислен и С. Г. Кучин. Его лишили избирательных прав и обложили громадным сельскохозяйственным налогом… припомнили … дружбу с богачом Е. В Могучим, …и двухэтажный особняк, в котором хорошо было бы разместить медицинское учреждение для трудящихся. Налог… оказался больше годового заработка заведующего сельдяным промыслом. Потребовалось вмешательство всесоюзного старосты М. И. Калинина, чтобы дело было прекращено. В правах восстановили, но дом не вернули. Степан Григорьевич заболел и был вынужден выйти на пенсию. …Семья переехала… в Ленинград в коммунальную квартиру на Петроградской стороне. …Его письма, посланные дочери Ефросинье Степановне в Онегу из блокадного Ленинграда: «9.11.41 г. Крепко-крепко целую тебя, моя дорогая дочь… Ты лишилась мужа, огромная забота с детьми и неизвестность престарелых родителей, которые находятся в железном кольце фашистов, изнемогая от голода… я еще раз целую тебя и всех внучат и благословляю на добрые дела на пользу Родины-Отечества и своего народа. С которым мы были неразрывны. Я всю жизнь работал для народа, наши дети, и особенно наш Саша погиб во льдах Арктики за науку и славу Родины. …Письмо это придет к тебе нескоро, и если мы переживем эту войну, то приедем первым долгом в родную Онегу…» …Никому, ни Фекле Андреевне, ни Николаю, ни мужу Фроси Павлу, ни внуку Владимиру дожить не привелось. Степан Григорьевич умер зимой 1942 года» (10). В истории есть очень сильные линии событий — гораздо сильнее линий жизни людей-современников. Такой была линия освоения русскими Арктики. Ее проводником стал «Персей», поменявший хозяев и строителей, но выживший и ставший долгожителем Ледовитого океана. Линия Русской Арктики оказалась даже сильнее перелома 1917 года и советской власти. «Персей» строили при Николае Втором, при Учредительном собрании, при белых, а достроили уже в РСФСР. Силу линии Русской Арктики подтверждает судьба Степана Кучина, обиженного советской властью, но в последние дни благословившего детей и внуков «…на добрые дела на пользу Родины-Отечества и своего народа, с которым мы были неразрывны. Я всю жизнь работал для народа, наши дети, и особенно наш Саша погиб во льдах Арктики за науку и славу Родины…» Примечания: В. Ю. Визе. Моря Российской Арктики. Очерки по истории исследования. В 2-х томах. М. 2016. Т.1. С.186 Л. А. Симакова. Александр Кучин. Русский у Амундсена. М., 2015. С.153−154 Там же. С.154−158 Е. Е. Родионова. Развитие морского и берегового рыболовного промысла в Архангельской губернии в XIX — начале XX вв. https://www.dissercat.com/content/razvitie-morskogo-i-beregovogo-rybolovnogo-promysla-v-arkhangelskoi-gubernii-v-xix-nachale-x Л. А. Симакова. Александр Кучин. Русский у Амундсена. М., 2015. С.158 Там же. С.159−162 Там же. С.145 Там же. С.162−163 Научно-исследовательское судно «Персей». Морской сайт http://seaman-sea.ru/istoricheskiy-fakt/414-persey.html Л. А. Симакова. Александр Кучин. Русский у Амундсена. М., 2015. С.165−170