Здравствуй Грозный! Новый Год…

Мы не увидим сегодня в праздничных коротеньких новостях ни сгоревших танков, ни убитых наших солдат, ни крови, ни кишок на черном снегу. Как всегда будут: тритатушки-тритата, счастливые москвичи и питерцы, шутки Петросяна, идиотский смех за кадром и камлания насчет грандиозных планов на год наступивший. Также было четверть века, 25 лет назад. Страна жрала оливье, пила шампусик, трахалась, а совсем рядом, в Грозном в упор, как в тире, убивали наших пацанов. Сколько их погибло, до сих пор точно неизвестно… Голубой экран 31 декабря 1994 года упитанный и улыбающийся Борис Ельцин обращается к «дорогим россиянам»: «Мои новогодние поздравления тем, кто сейчас несет службу. Обеспечивает безопасность граждан нашей страны, охраняет ее рубежи. Выполняет свой долг, может быть, рискуя своей жизнью даже в эту новогоднюю ночь. Помните, что вы служите России, защищаете Россию и россиян. Не везде сегодня в нашей стране мир и может быть поэтому мы особенно чувствуем его значимость. Для меня нет более важной задачи, чтобы в следующем году восстановить мир и нормальную жизнь в чеченской республике»… В эти минуты сводный отряд 131-ой майкопской мотострелковой бригады, который по приказу командования группировки, занял железнодорожный вокзал, умирал, выполнив приказ. «Нужна помощь, помощь нужна!», - орал в эфир комбриг Иван Савин. Командование бросило в город, в ночь! без карт и поддержки пехоты 40 единиц бронетехники. Колону сожгли полностью. В Кремле в эти минуты шел новогодний прием. Лилось шампанское и водочка, жралась икра и балычок. Позже настоящий герой России генерал Геннадий Трошев утверждал, что и отряд 131-ой и 81-ый самарский мотострелковый полк «проскочили нужный перекресток и заблудились». В самом начале марта 2000 года тот же герой Трошев заверял, что 6-я рота псковских десантников уверено ведет боевые действия против боевиков. Ей на помощь летят эскадрильи вертолетов со спецназом на борту. И вот-вот десантники-герои вернутся на Ханкалу. Они вернулись, не дождавшись помощи. Грузом 200... Пока в Кремле пили за победу российского оружия над абреками с берданками, министр обороны России Павел Грачев ждал подарка к своему дню рождения 1 января. Флага российского над Дворцом Дудаева. Говорят, хотя может и врут, но его поезд в Моздоке, ходил ходуном от веселья. Командующий группировкой – сам вызвался после отказа других генералов – Анатолий Квашнин уверял, мол, вот-вот возьмем дворец. Еще бы, операцию лично разрабатывал. Грачев утвердил. Стрелять нельзя Войска к штурму готовы не были. Однозначно и категорически. Он и не планировался. Командир батальона связи 131-ой омсбр Анатолий Назаров вспоминает: «29 декабря генерал Пуликовский построил офицеров и заявил: никто не пойдет на город, пока мы не проведем слаживание, не разобьемся на атакующие группы, которые квартал за кварталом... Мы верили. Потом генерала вызвали в Моздок к министру обороны Грачеву, вернулся он 30-го числа. Собрал офицеров на совещание, приказал выдвигаться на подступы к городу». Начальник штаба 81 мсп Семен Бурлаков: «Мы сосредоточились в Моздоке. Нам было дано два дня на переформирование, после этого маршем пошли под Грозный. На всех уровнях мы докладывали, что полк в таком составе не готов к ведению боевых действий. Мы считались мобильным подразделением, однако были укомплектованы по штату мирного времени: у нас насчитывалось лишь 50% личного состава. Но самое главное, что в мотострелковых отделениях не было пехоты, только экипажи боевых машин. Непосредственно стрелков, тех, кто должен обеспечивать безопасность боевых машин, не было. Поэтому мы шли, что называется, «голой броней». Полк был укомплектован представителями всех частей округа, к нам поступали кто угодно, только не пехотинцы. В каждом мотострелковом взводе - по одному командиру кадрового взвода, все остальные – ребята - двухгодичники, которые понятия не имели о ведении боевых действий. Механики-водители, которые к нам пришли с учебным подразделением, умели только заводить машину и трогаться. Все лето они не ездили, так как не было дизтоплива, и выпускные экзамены сдавали по подготовительным упражнениям. Наводчики-операторы вообще не могли стрелять с боевых машин». То есть «голую броню» с необученными механиками-водителями и необстрелянными наводчиками бросают на штурм города! Просто «шапками закидать»! При этом в Грозном было запрещено стрелять! Командир 81 ГвМСП полковник Александр Ярославцев: «Что касается … [боевой ] задачи, то при ее постановке особое внимание обращалось на недопустимость уничтожения людей, зданий, объектов. Мы имели право открывать только ответный огонь; Задача полка - взять, под контроль железнодорожный вокзал и дудаевский дворец, почту, телеграф, другие важные объекты, обеспечив тем самым возможность другим силовым структурам начать разоружение бандформированйй …. То есть занять, очистить от вооруженных лиц, наладить пропускной режим и создать условия для нормальной работы администраций …. Мы знали, что там, наряду с боевиками много мирных жителей и надо быть предельно осмотрительными. Знали, что улицы перегорожены баррикадам. Знали, что боевики вооружены гранатометами и стрелковым оружием, но есть отдельные танки и орудия, которые могут вести засадные действия. Что касается опорных пунктов противника, то... очень трудно их выявить. …. боевиков оказалось больше, чем предполагали». Потом было и многое другое – противоречивые команды то ли генерала Леонтия Шевцова, то ли Константина Пуликовского. Приказывали взять железнодорожный вокзал, потом идти в танковую атаку Дворца Дудаева. Броня без поддержки пехоты бестолково гоняла по городу и горела, горела, горела… Вместе с экипажами. Потери В 131-й бригаде только убитыми потеряно 142 человека, сколько было ранено, пропало без вести - точных данных нет. По другим данным, погибло 167 человек, в том числе командир бригады полковник Иван Савин, заместители командира бригады по вооружению и воспитательной работе. Также погибло 60 солдат и сержантов, 72 человека пропало без вести. Из 446 человек, вошедших в город, в строю осталось 289, или 65 процентов. В 81-м полку, согласно рапорта начальника штаба полка Семена Бурлакова, погибло 56 человек (из них 8 офицеров), ранено 146 (из них 31 офицер, 6 прапорщиков), без вести пропало 28 человек (из них 2 офицера), больными 87 человек (из них 8 офицеров и 3 прапорщика). По официальным же данным, на 10 января полк потерял 63 военнослужащих убитыми, 75 пропавшими без вести, 135 — ранеными; В 276-м полку: убитыми не менее 42 человек, из них не менее 2 пропали без вести, по раненым данных нет. Наверное, это самые крупные единовременные потери российской армии после второй Мировой войны. Из письма Генерального прокурора Российской Федерации Ю.И. Скуратова Председателю Государственной Думы Селезневу Г. Н. № 1-ГП-7-97 ОТ 15. 01.1997 г.: «Из пояснений участников этих событий, документов, изъятых в ходе проверки, следует, что в конце декабря 1994 года в г. Моздоке высшим командованием МО РФ поставлена общая задача по освобождению города Грозного. Конкретную задачу по вводу войск в город, маршрутам движения и взаимодействию ставил генерал-полковник Квашнин А. В. (в то время — представитель Генерального штаба Вооруженных Сил РФ). 131-й бригаде была поставлена задача к 27 декабря 1994 года сосредоточиться в двух километрах восточнее Садовой, чтобы обеспечить проход в город Грозный другим войскам. В последующем бригада заняла рубеж по речке Нефтянка и находилась на нем до 11 часов 31 декабря, после чего по радио командовавший в тот период группировкой «Север» генерал-лейтенант Пуликовский К. Б. отдал приказ на вход в г. Грозный. Письменных боевых и графических документов в бригаду не поступало. После прохода по улице Маяковского штабом корпуса бригаде было приказано взять железнодорожный вокзал, что первоначально не планировалось. Захватив вокзал, бригада попала в плотное огненное кольцо незаконных вооруженных формирований и понесла значительные потери в живой силе и технике. Как усматривается из материалов проверки, вопросы тщательной подготовки операции должен был решать Пуликовский, однако этого в полной мере сделано не было, что явилось одной из причин гибели большого количества личного состава 131-й бригады. В действиях Пуликовского усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 260-1 у п. «в» УК РСФСР, а именно — халатное отношение должностного лица к службе, повлекшее тяжкие последствия. Однако уголовное дело возбуждено быть не может, так как Государственной думой 19 апреля 1995 года объявлена амнистия в связи с 50-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., и допущенное Пуликовским правонарушение попало под ее действие». Лично наблюдал потом реакцию некоторых из генералов. Грачев искренне был опечален, Константин Пуликовский в августе 96-го года вспоминал тот штурм со слезами. А вот у Квашнина и Шевцова лично я никакого горя не заметил. Может быть, они его так тщательно скрывали. Зачем вспоминать это все спустя четверть века? Действительно, зачем? Может быть, чтобы диванные эксперты первые орущие: «если надо – повторим!» заткнулись бы наконец. Чтобы «генералам чеченских карьеров» начали бы сниться мальчики кровавые в глазах. Чтобы депутаты и сенаторы, дающие разрешение на применение войск и сил за границей нашей Родины, на минуту представили бы своих отпрысков, горящих в танке. Чтобы сравняли с землей шестимиллиардный памятник в Свердловске, который воздвигли за бюджетные деньги Ельцину, отдавшему приказ воевать вместо личной встречи с Дудаевым. Хотя это мечты. Всегда в Кремле будут давать торжественные приемы в те минуты, когда на улицах очередного Грозного будут заживо гореть наши пацаны…