Мировая война: Дальний Восток, Китай и Япония в начале 1939 года

Весной 1939 года вновь обострилась обстановка на Дальнем Востоке и перед СССР вновь возникла перспектива войны на два фронта. «Как Гитлер, так и японцы, — отмечал великий британский историк Алан Джон Тейлор, — планировали осуществить ряд небольших захватов без войны или, во всяком случае, без серьезных боевых действий. Они правильно рассчитывали на нежелание крупных мировых держав вступать в войну и менее оправданно — на свою изобретательность. Они намеревались потихоньку продвигаться вперед, так сказать, незамеченными или по крайней мере беспрепятственно, пока не станут мировыми державами, слишком сильными, чтобы им можно было бросить вызов. Это им почти удалось». Если это определение было справедливо в отношении Германии, то Япония действовала, не ограничиваясь несерьезными военными действиями. Это было очевидно. В 1939 г. общая численность японской армии в Китае достигла 35 дивизий и 1,1 млн. чел. Китайское правительство во главе с Чан Кай-ши не могло организовать агрессору эффективное сопротивление. В 1938 году в Китае ввели всеобщую воинскую повинность, но реализовать её по настоящему не смогли. Тыл был скверно организован, инфляция, спекуляция и коррупция разлагали государство. Китайская армия была многочисленной, но плохо обученной и снабженной, многие подразделения существовали только на бумаге. Лучшие силы японцев находились в Манчжурии. Советское правительство должно было учитывать столь явную опасность. Кроме армии, в распоряжении Токио был мощный флот, который господствовал на море. В декабре 1938 года при переговорах о заключении рыболовной конвенции японская сторона заявляла о готовности использовать флот для защиты своих интересов. Тем не менее, шантаж силой не удался, конвенция была заключена на условиях советской стороны. За 10 лет баланс сил резко изменился. Успехи индустриализации обеспечили перевооружение. Оборона СССР на японском направлении была прочной. К 1939 году группировка Красной армии на Дальнем Востоке достигла уже 450 тыс. чел., 5 748 орудий и минометов, 4 716 бронемашин, танкеток и танков. Это составило 31% всего личного состава РККА, 20% её ствольной артиллерии, до 26% танков. К февралю 1939 года численность Особого 57 корпуса, введенного в Монголию в 1937 году, составила около 50 тыс. чел. Его основу составила 36-я мотострелковая дивизия — три мотоброневые, одна танковая и кавалерийская бригады. 360 танков и танкеток и 360 бронемашин были ударной силой корпуса. При отсутствии железных дорог снабжение обеспечивалось автотранспортом — 16 автобатальонов, 4 тыс. машин и 8 тыс. человек обслуживали линию от Улан-Батора до советской границы. С воздуха войска прикрывала 100-я авиабригада — 107 самолетов, из них 44 истребителя И-15 и И-16, 36 бомбардировщиков СБ, остальные были представлены устаревшими или учебными самолетами. Союзная монгольская армия была существенно ослаблена репрессиями, которые начались в МНР в 1937 году. До 1940 года они выкосили почти 50% комсостава и 75,2% высшего командного состава. Фактически монгольская армия вступила в войну с японцами под командованием младших командиров. В конце 1938 года японская армия добилась значительного успеха в центре и на юге Китая. Одним из главных направлений наступления стала новая китайская столица — Ухань. Чанкайшистская пропаганда объявила город «китайским Верденом». Китайцы активно, но весьма не искусно укрепляли подходы к городу, занимавшему важное значение на реке Янцзы. Для его обороны было стянуто 80 дивизий, бои начались в июне, а 18 октября китайское командование приняло решение оставить столицу. Китайские части героически сражались, но их противник был лучшее вооружен и обучен. 21 октября японцам удалось овладеть портом Кантон (Гуанчжоу). 25 октября после десятимесячных боев пал Ухань. 21 октября японское правительство приняло решение поощрять учреждение в Китае новых органов власти, завязывать с ними дружественные отношения, поощрять переход китайцев на прояпонские и антикоммунистические позиции. Целью такой политики было создание оси Япония-Маньчжоу-го-Китай. Правительство Китая переехало в город Чунцин в провинции Сычуань. После этих успехов императорская армия фактически прекратила широкие наступательные операции. Японский генералитет стремился осуществить очистку оккупированной территории от нежелательных элементов для управления этими землями и блокады правительства Гоминдана. 27 из 37 японских дивизий завязли к Китае. Ни один из военных успехов японцев не привел их победе в войне. Имея значительное превосходство в живой силе, Чан Кай-ши придерживался оборонительной стратегии. Его Военный министр генерал Хэ Ин-цинь — в прошлом один из создателей офицерской школы Вампу — сформулировал её следующим образом: «Мы, китайцы, воюем не войсками, а территорией». Несмотря на то, что эта армия отступала, она не была разгромлена. Как отмечал британский наблюдатель: «Сопротивление китайцев превзошло все то, что ожидали от него друзья или враги». Один из руководителей Китая подвел черту происходящему: «Япония может вести войну, но она не знает, как заключить мир». Схожих взглядов придерживались и коммунисты. Их представитель в Коминтерне — начальник Главного политуправления 8-й армии Жэнь Би-ши — признавал, что потери были весьма большие, но «вопрос «кто кого» решится только в длительной затяжной войне». По мнению Жэнь Би-ши, командование гоминдановской армией совершило ошибку, выбрав тактику пассивной обороны, которая более выгодна гораздо более мобильной и технически развитой японской армии. Коммунисты выбрали тактику активной обороны и мобильной войны, и она приводила их силы к успеху. Наиболее активное сопротивление противнику оказало возглавляемое преимущественно коммунистами партизанское движение в тылу оккупантов. У японцев было достаточно сил для побед над оборонявшимися китайцами, но у них не хватало сил для осуществления эффективного контроля над захваченной территорией. Это создавало благоприятные возможности для партизанских действий. Война затягивалась, и это значительно усиливало возможности Китая. «Япония выгодна быстрая сокрушительная война как в военном, так и в экономическом, финансовом и политическом отношениях, — докладывал Жень Би-ши в мае 1938 года. — Чем дольше тянется война, тем менее выгодной становится она для Японии. Наоборот, для Китая чем больше тянется война, тем больше организовываются его силы там больше ударов будет нанесено противнику. Поэтому затяжная война для завоевания победы над противником является основной линией Китая против японского агрессора». Китайская сторона, как более слабая, была вынуждена вести войну на истощение — японцам попросту не хватало сил для эффективного контроля над оккупированной ими территорией. Роль партизанских действий при этом была весьма велика. Конечно, она была возможна только при условии поддержки народа. Один из классиков британской военной мысли — Бэзил Лидделл Харт отмечал: «Партизанская война ведется немногими, но зависит от поддержки многих. Хотя сама по себе она является наиболее индивидуальной формой действия, она может эффективно оперировать и достигать своего конца только тогда, когда она имеет коллективную поддержку симпатий масс». Это утверждение верно для всех партизанских войн, но поддержка многих имеет особо важное значение для революционных партизанских войн, поскольку именно народ является базой таких партизан — как правило, их территория расширяется и сокращается вместе с народной поддержкой. Эта поддержка и руководство партии сделали возможным переход на качественно более высокий уровень. 8-я армия коммунистов все больше превращалась в регулярную. «Восьмая народно-революционная армия не является партизанской в полном смысле этого слова, — отмечал начальник её штаба Пэн Дэ-хуай, — хотя она действует преимущественно партизанскими методами». Весной 1938 года коммунисты приступили к формированию 4-й армии. Её возглавил Е Тин, выпускник школы Вампу и курсов в Москве. За несколько месяцев она выросла с 5 до 20 тыс. чел. Твердая дисциплина и порядок в коммунистических отрядах способствовали тому, что население начало поддерживать отряды коммунистов. К концу года 8-я армия насчитывала в своих рядах уже 156 тыс. чел., а 4-я — до 25 тыс. чел. Известными успешными командирами этих армий были Чжу Дэ, Пэн Дэ-хуай и Линь Бяо. В 1938 году этот командир получил тяжелое ранение и был отправлен на лечение в Москву. С сентября по ноябрь 1938 года коммунисты отбили наступление 50-тыс. японской группировки. В ответ на их успехи японская авиация приступила к интенсивным бомбардировкам Яньани. От города вскоре остались одни руины, население и штаб армии перебралось в лессовые пещеры. В конце 1938 года японцы все же достигли значительного политического успеха. 30 ноября представители армии и одного из соратников и соперников Чан Кай-ши — Ван Цзин-вэя — достигли секретного соглашения. Ван Цзин-вэй был учеником Сунь Ят-сена, в 1909 году он участвовал в неудачном покушении на принца-регента князя Чуня, был приговорен к пожизненному заключению. Его освободили после революции 1911 года. Долгое время он был образцом китайского революционера для членом Гоминдана. Имя Вана не было связано с коррупцией и являлся убежденным конфуцианцем и противником коммунистов. Начавшаяся война, по его убеждению, была катастрофой, и, следуя принципу «сдайся, умиротвори, выживи» он решил найти более традиционное решение тупика отношений с японским соседом. В конце концов, это было не первое иноземное вторжение в Поднебесную. 20 декабря Ван Цзин-вэй — тайно бежал из Чунцина. Он прибыл в столицу французского Индокитая — Ханой, где 29 декабря 1938 г. призвал к сотрудничеству с японцами. Этот политик заявил о возможности присоединения Китая к Антикоминтерновскому пакту. Возможно было многое, но при условии сохранения суверенитета Китая, его территориальной целостности и политической независимости. «Целью проводимого Китаем вооруженного сопротивления является обеспечение независимости государства и его существования. В ходе военных действий, продолжающихся более года, Китай понес огромные потери. Если мы сумеем восстановить мир на справедливых условиях, мы тем самым добьемся реализации целей сопротивления». Бегство Ван Цзин-вэя было сильнейшим ударом по Чан Кай-ши, который попытался убрать своего конкурента во Вьетнаме. Несколько покушений провалились. Возникла реальная возможность углубления раскола Гоминдана и Китайской республики. Тем не менее японцы поначалу не торопились с ответом на предложение предателя. 4 января 1939 года принц Коноэ подал в отставку, его преемником на посту главы японского правительства стал политик крайне правого толка, близкий по убеждениям к фашистам, — Хиранума Кисиро. Под влиянием военных он взял курс на политическое сближение с Германией против СССР, правда, при том условии, что время выступления против Москвы Токио выберет самостоятельно. Но обстановка располагала к новой и более масштабной, чем под Хасаном, пробе сил. В январе 1939 года в Чунцине был проведен V Пленум ЦИК Гоминдана — был взят курс на борьбу с внутренним врагом. Уже в апреле чанкайшисты снова начали нападать на отряды Красной армии Китая. Советский полпред в Китае сообщал в докладе от 11 мая — несмотря на значительные военные успехи японцев и использование фигуры Ван Цзин-вэя им не удалось добиться ни капитуляции китайского правительства, ни прекращения сопротивления на занятых территориях. Чан Кай-ши и его окружение больше японцев опасались коммунистов, так как в случае победы над внешним врагом они остались бы один на один с внутренним. Разумеется, это сказалось и на подозрениях Чан Кай-ши в отношении СССР, помогавшего и его правительству, и коммунистам Мао Цзе-дуна. Таким образом, даже без формального политического успеха у японцев возникала возможность создания единого неформального антикоммунистического фронта в Китае.