Чем может обернуться запрет нарезного оружия в России
Хайп, пиар и ложные посылы Трагедия с участием «Лубянского стрелка» вызвала резонанс в обществе. Не обошлось и без громких заявлений. Стрельба в центре Москвы вызвала предсказуемую волну негодования со стороны обывателей и сторонников ужесточения оборота гражданского оружия. На эту конъюнктурную тему не отписался только ленивый. В отдельных случаях в анализе ситуации и предлагаемых действиях звучали разумные нотки. Но в целом аналитики и эксперты в отношении примененного нарезного оружия выступили одинаково эмоционально и категорично – ограничить или запретить. Без какой-либо оглядки на суть вопроса, здравый смысл и возможные последствия. Одним из таких радикалов оказался публицист Максим Кононенко, на которого сослался автор статьи «Атака на ФСБ вызвала новые вопросы к закону об оружии», опубликованной в газете «Взгляд». Прецедентом это не назовешь, но и без внимания такой сложный вопрос как оценка трагедии с применением законного гражданского оружия оставлять нельзя. Разберу посыл Кононенко с объективной позиции. Возможно, для кого-то это станет ориентиром для понимания уровня аргументации основной массы «говорящих голов» и основанием для более взвешенных оценок ситуации. Зачем молодежи нужно оружие и почему никто не требует запретить автомобили? Начало цитаты Кононенко из публикации в «Фейсбуке» (пунктуация и орфография автора сохранены): «… уже в ТРЕТИЙ раз мы поднимаем вопрос о том, на каком основании выдают разрешения. Керченский стрелок, Благовещенский стрелок - вообще пацаны были. У выдававшего разрешение не возникло вопроса: ЗАЧЕМ 18-летнему пацану ПОМПОВОЕ ружье? Ну то есть охотничье – мы понимаем, охота. Есть регионы, где люди рождаются с охотничьим ружьем в руках. И всю жизнь с ним живут» (с). Ну что же, давайте обо всем по порядку. Апелляция к юному возрасту здесь неуместна – в 18 лет в России не только ружье можно купить, но и получить в пользование автомат, пулемет или снайперскую винтовку. В армии. Для войны ты созрел, для дробовика – нет. Диссонанса это ни у кого почем-то не вызывает. В России зарегистрировано около 4,4 млн владельцев гражданского огнестрельного оружия (менее 3% от общего числа населения), а всего на руках находится порядка 6,5 млн «стволов» различного типа. Право на владение оружием в нашей стране столь же неотъемлемо, как и право на владение автомобилем. Если человек нормальный – государство по исполнении 18 лет доверяет ему и то и другое. Еще с 18 лет можно завести семью, что куда ответственнее покупки ружья. И спрашивать гражданина о мотивах естественных желаний никто не должен и не собирается – у нас свободная страна. От применения гражданского оружия, включая оружие самообороны, в России в 2015 году погибло 594 человека, то есть 0,0004% от общего числа населения России. Это десятитысячные доли процента, причем сюда же входят несчастные случаи и доказанные случаи самозащиты. Более свежих данных я не нашел, но последние годы в МВД отмечали резкое снижение количества владельцев оружия и, соответственно, единиц самого гражданского оружия. Поэтому цифра четырехлетней давности будет вполне применима и к 2019 году. Число легковых автомобилей в нашей стране – более 42 млн. Статистически машина есть практически в каждой семье. Автолюбителей у нас в 10 раз больше чем владельцев гражданского оружия. Все знают, что автомобиль – это источник повышенной опасности. За 2018 г. в России в ДТП погибло около 18 тыс. наших сограждан. Это население небольшого города или больше чем 0,01% от общего числа жителей страны. А в 2015 году количество погибших было еще больше. Проще говоря, от применения автомобилей в России гибнет примерно в 30 раз больше людей, чем от применения оружия. И в 95% случаев причиной ДТП становится человеческий фактор во всех его проявлениях, каждый десятый смертельный случай происходит по вине пьяного водителя. При этом все знают, как у нас легко и просто получить (порой – просто купить) права и как наплевательски мы относимся к соблюдению правил дорожного движения. Но почему-то эта ужасающе стабильная «автомобильная» статистика, которая намного хуже европейской, не вызывает резонанса у наших журналистов и политиков. А ведь вдумайтесь: ежедневно в России на дорогах погибает 50 человек и в разы больше остаются калеками. Запрет на оружие не влияет на смертность Важно понимать, что степень либеральности законодательства об оружии не оказывает прямого влияния на уровень смертности в результате его применения. Об этом говорит открытая статистика, полученная из различных международных организаций. К примеру, в Бельгии и Швейцарии от применения оружия на 100 тысяч человек за год гибнет 3,7 чел., во Франции – 5 чел., в США – 11,3. В «благополучной» Финляндии убивают больше чем в Мексике и в разы больше, чем в России. В Австрии, Канаде и Норвегии этот показатель колеблется в районе 3,5 чел., в Швеции, Италия, Дания, Португалия – 2 чел. В России, внимание, этот показатель один из самых низких в мире – 1,4, при этом сюда включены и покушения на убийство. Реальный же показатель – 0,35. Чуть лучше дела только в Англии, но там оружейное законодательство одно из самых жестких в мире, круче только в Японии и Китае. Таким образом, даже с некоторыми допущениями, по уровню смертности от применения оружия Россия выглядит островком безопасности даже среди стран «золотого миллиарда». Купить оружие в России непросто Следующая цитата М. Кононенко: «Видимо, разрешение на приобретение не подразумевает градаций – что именно ты покупаешь. Но в магазине-то человек, который продает, мог поинтересоваться? Или позвонить куда следует. Или же он купил с рук? Ну так может запретить продавать огнестрельное оружие с рук – а только через уполномоченный орган? Спортивное - мы понимаем. Человек любит стрелять. Я люблю стрелять. У меня много пневматики. Но ПОМПОВОЕ ружье – это оружие убийства. Оно больше ни для чего не предназначено» (с). Выдаваемая в МВД лицензия на приобретение как раз подразумевает наличие градаций по предполагаемому использованию оружия. Но Закон об оружии не обязывает продавца в оружейном магазине задавать вопросы о том, для чего человек покупает ружье или винтовку. Его задача – продать, все остальное – в компетенции МВД. И куда должен звонить продавец, в какие «куда следует»? И какую такую «продажу с рук» без посредника в лице «компетентного органа» имеет в виду публицист Кононенко? И на каком основании вы, Максим, утверждаете о том, что «помповое ружье – это оружие убийства»? Или вы полагаете, что охотничий или спортивный дробовой полуавтомат 12 калибра для этих целей годится меньше? Или огнестрельное оружие, конструктивно отличающееся от «помпы», в принципе не предназначено для убийства? Помповые ружья выпускаются в огромных количествах, они активно используются в спорте по всему миру, в различных дисциплинах практической стрельбы. Для охоты помповое ружье с нормальной длиной ствола порой куда удобнее классической охотничьей самозарядки – хотя бы по причине большей надежности. Поэтому помповые ружья часто продаются с двумя стволами: длинным – дробовым и коротким – пулевым. Да и выбор оружия – личное дело каждого. Покупка ружья, как и покупка авто, никак не может квалифицироваться как жажда убийства. Большая часть приобретенного оружия вообще никогда не покидает сейф, что особенно характерно для жителей мегаполисов – у людей просто нет времени поехать пострелять. Но сам факт наличия оружия в доме греет душу нормального мужчины, это вам подтвердит и объяснит любой психолог. Вооруженный человек ментально более свободен. Да и сама стрельба, на охоте или на стрельбище, является прекрасной разрядкой, проверенным и хорошо изученным средством для снятия психического напряжения. Купить в России оружие непросто. Уже несколько лет как в 20 раз увеличена госпошлина на получение лицензии на приобретение оружия. В 35 раз подорожал бланк разрешения на хранение и ношение оружия. В несколько раз подорожали услуги медицинской комиссии и принципиально ужесточились условия ее прохождения. В МВД вам могут запросто отказать в получении лицензии, а 2 административных правонарушения в течение года – это повод для конфискации всего оружия из сейфа провинившегося гражданина. Стрельба в неположенном месте, халатность при транспортировке, малейшие нарушения правил охоты, хранения оружия и боеприпасов – это все законные поводы для обезоруживания и жесткого наказания. Крайняя дороговизна охоты, а также катастрофическая нехватка доступных тиров и стрельбищ является дополнительной причиной снижения числа владельцев оружия, массового закрытия оружейных магазинов и деградации всей оружейной отрасли. Покупка карабина – повод для беспокойства? Следующая цитата: «Теперешний случай, конечно, сложнее. Если у человека было разрешение на гладкоствольное оружие и он мог купить "Сайгу" (это, если кто не знает, автомат Калашникова без автоматической стрельбы) - то тут сложнее вычислить мудака. Но с другой стороны, любой человек, который покупает "Сайгу", априори должен рассматриваться под лупой. Ибо ЗАЧЕМ он ему? На охоте гладкоствольное ружье как-то традиционнее и сподручнее» (с). Тут у публициста Кононенко все смешалось в кучу. Чем нарезная «Сайга» смертоноснее любого другого нарезного полуавтомата? Знает ли Максим, что чисто спортивный по предназначению самозарядный «Вепрь» или сугубо охотничье полуавтоматическое ружье Benelli 12 калибра в городских условиях куда смертоноснее? Один выстрел картечью на дистанции до 50 м – это эквивалент очереди в полмагазина из автоматического оружия под промежуточный или пистолетный патрон. Почему покупатель «Сайги» должен вызывать какой-то особый интерес со стороны правоохранительных органов? И с каких это пор дробовик на охоте стал более традиционным и сподручным? Где, когда, на какой охоте? И почему охотник изначально должен ущемляться в конституционных правах, в отличие от покупателя спортивного автомобиля? Почему Максим Кононенко не боится управляемых снарядов в виде миллионов личных авто или служебных автобусов/грузовиков и не возмущается феноменом безнаказанности так называемых стрит-рейсерш вроде Мары Багдасарян? Как и следовало ожидать, в завершение своей мысли Максим Кононенко выдал сакральное: «И запрет на гражданское использование нарезного оружия кажется вполне разумным» (с). Вот с такими «разумными» заявлениями нужно быть осторожнее. Если насчет полного запрещения «травматики» в охотничьей среде особых возражений нет (наигрались), то запрет оборота гражданского нарезного оружия станет причиной социально-экономических потрясений. Возможные последствия На фоне недавних положительных изменений в Законе об оружии (разрешение самостоятельного снаряжения патронов к нарезному оружию, контрольный отстрел винтовок раз в 15 лет) запретные действия со стороны власти будут не только негативно восприняты со стороны владеющей оружием части общества, но и приведут к серьезным последствиям. Одним махом рухнет оружейный/околооружейный рынок, тяжелейшие потери понесут многочисленные производственные компании, многие из которых быстро обанкротятся. Исчезнут целые виды спорта (высокоточная стрельба, снайпинг, бенчрест, варминтинг, направления практической стрельбы). Сотни тысяч людей, в том числе – высококвалифицированные специалисты, потеряют работу, а бюджет страны недосчитается весомых налоговых отчислений. Станет невозможной охота, требующая точного выстрела. И это не только охота на туров или снежных баранов, но и традиционная промысловая добыча пушного зверя на огромных территориях Сибири и Дальнего востока. Охота на опасных зверей вроде медведя станет менее эффективной и гораздо опаснее, ухудшится ситуация с отстрелом хищников. Станут ненужными несколько профессий. Начнется неизбежная межотраслевая деградация. Десятки миллиардов бюджетных рублей уйдут на выкуп у населения нарезного оружия и его утилизацию. В выигрыше окажется лишь черный рынок оружия, что добавит головной боли МВД и ФСБ, которым и так есть чем заниматься. Россия понесет невосполнимые имиджевые потери. Наша страна потеряет перспективы развития отрасли, крайне важной для нормального государства. ДОСААФ у нас уже загублен, поэтому сотни тысяч людей не смогут получить навыки стрельбы из нарезного оружия. А это – прямая угроза госбезопасности России. Что делать? Призывы к запрету нарезного оружия – это глупость. Любой запрет провоцирует протест и может привести к непредсказуемым последствиям. В условиях антиоружейной истерики теряется культура владения оружием. Лучшая профилактика любых проблем – это системная разъяснительная работа со стороны государства и профильных общественных организаций. В советское время ДОСААФ готовил десятки миллионов стрелков. Это никого не пугало. До середины 1970-х гг. гладкоствольное оружие не регистрировалось вообще, а малокалиберные винтовки продавались в магазине спорттоваров как теннисные ракетки. Власть не боялась граждан, вооруженных незарегистрированным оружием. Обилие стрельбищ, тиров, доступный стрелковый спорт и грамотная государственная пропаганда – все это определяло оружию достойное и безопасное место в системе воспитания и военно-патриотической подготовки. Убивает не оружие, убивает человек. Когда подросток каждый день видит сцены убийства на экране телевизора, когда он массово убивает в компьютерных играх, когда он видит сцены насилия в школе, на улице и дома – он быстро приобретает иммунитет к жестокой повседневности. Он перестает ценить жизнь и нормальные человеческие отношения. И когда случается страшное, в этом виновато не оружие, а мы все: и общество и государство. Задумайтесь над этим – виноват каждый из нас. Быть может, нужно как-то решать причины проблемы?
