«Вокруг всё гремело и вспыхивало». Семья военных о начале Афганской войны

25 декабря исполняется 40 лет с начала боевых действий и ввода советских войск в Афганистан. Эта война коснулась всей страны. «АиФ-Черноземье» рассказывает историю Льва и Светланы Камышниковых – семьи тамбовских военнослужащих, которые были свидетелями и участниками тех событий. Путь к Кабулу В 2018 году семья Камышниковых отметила «золотую» свадьбу – полвека они вместе. Многое пережито за эти годы, и самыми тревожными, и потому особенно памятными, стали два года, проведённые вдали от дома. В Афганистан Лев Николаевич попал 12 июля 1979 года в качестве военного советника начальника службы ракетно-артиллерийского вооружения 15 танковой бригады. До этого служил в Киевском округе в звании майора. «В Афганистан направляли много советского вооружения и техники, потому и вводились новые должности, - вспоминает он. – Помню, как приземлились в Кабуле, вышли на трап – жара 56 градусов, невыносимо тяжело. Мы прибыли в новый советский микрорайон – специально для военнослужащих, переводчиков, обслуживающего персонала построили пятиэтажные дома». Был, конечно, и языковой барьер, и обычаи, традиции совершенно незнакомые. Тогда Лев Камышников завёл тетрадь, разделив страницы чертой. Он записывал термины, наименования боеприпасов на двух языках и уже через три месяца мог разговаривать без переводчика. «Было мне 32 года, - говорит Лев Николаевич. - Моей задачей было помогать афганским военнослужащим осваивать советское вооружение». Экипажи тогда жаловались, что идёт большой расход боеприпасов, по одной и той же цели стреляют, а попасть не могут. «Мне нужно было разобраться, в чём дело. Спрашиваю – вы вообще готовите оружие? Жмут плечами. Объясняю, что танк ставится на ровную площадку, что нужно сводить оси каналов стволов, центральную марку прицела в одну удалённую точку. Потом сам забрался в один из танков, - орудия совершенно не настроены. Стал объяснять, и когда танки начали попадать в цели, аплодировали». Жёны декабристов В родном Тамбове у Льва Камышникова остались жена и двое детей – старший учился в школе, а младшему было всего пять лет. Супруга Светлана Павловна решилась лететь в Афганистан, оставив детей с родителями мужа. «И первое что я услышала от персонала аэропорта – «Вот они, жёны декабристов!» -вспоминает она. - Нас было десять женщин, и мы буквально проскочили в Афганистан, потому что после нас, жён советников, уже не пускали. Нам не разрешалось ходить на рынки, в магазины. Да и не стремились к этому: я знала, что обязана вернуться домой, к детям. Мы сдружились с семьями офицеров-афганцев, ходили друг к другу в гости. Сначала я работала в Советском посольстве, затем перешла на аэродром, в 395 отдельный батальон аэродромно-технического обслуживания, где работала поваром». Семья прибыла в страну за полгода до начала активных боевых действий. «Накануне штурма дворца Амина нам поставили задачу, чтобы ни один афганский танк не выстрелил, - рассказывает Лев Камышников. - Танковые бригады подчинялись напрямую министру обороны Афганистана и, если бы они вступили в бой, столкнулись с противотанковым взводом, началась бы самая настоящая бойня. Мы предотвратили это, сделав всё, что могли: откручивали электроспуски, вынимали предохранители, отвечающие за электрические цепи стрельбы, в итоге ни один танк из боксов не вышел. Затем нас отпустили домой, сказали всем собраться в одной квартире с оружием и радиостанцией, ждать приказа». Накормить полк Светлана Камышникова вспоминает те часы с содроганием: «Никто нас не охранял, о нас, женщинах, кроме мужей никто и не думал. Могли погибнуть. Выключили свет, начался обстрел. Помню, кто-то из мужчин сказал: «Не волнуйтесь, наш дом будет как Брестская крепость, не сдадимся!» Пули свистели, вокруг всё гремело, вспыхивало, неслось. Сказать, что было страшно – это ничего не сказать. В горах светает быстро, и солнце поднялось, бой из центра стал смещаться, уходить к дворцу Амина. Когда мы, наконец, поняли, что выжили, что опасность позади, то вышли на балконы и кричали «Ура!». На следующий день в Кабул вошёл советский танковый полк. Его на улицах встречали голодные афганские дети, кричали, и наши солдаты раздали им все свои сухпайки. Правда, для них эта душевное теплота обернулась голодом - три дня сидели без еды. «Помню, пришёл генерал и попросил нас, женщин, накормить солдат, - рассказывает Светлана Камышникова. – Мы по всем квартирам пробежали, собрались, нам открыли магазин, купили на свои деньги крупу, тушёнку, макароны. Кто в ведрах варил, кто в тазах, ведь надо же накормить целый полк! Напекли лепёшек, нам выделили машину, поехали». Когда солдаты увидели русских женщин, что пришли их накормить, они не могли сдержать слёз. «Да мы все тогда наплакались, конечно, от радости. Солдаты не ждали увидеть здесь своих. Помню, как нас благодарил генерал и даже сказал, что нужно нас наградить. Мы ответили, что главное для нас – вернуться домой, и чтобы дети не остались сиротами», - говорит Светлана. Вернёмся только вдвоём! Наш разговор со Львом и Светланой Камышниковыми проходит накануне зимних праздников. Так получилось, что самым памятным для них стало Рождество, которое было 40 лет назад. «Отмечали Рождество, и в 11 часов ночи стук в дверь: меня вызывают в бригаду, - рассказывает Лев Камышников. – Там сообщают, что в пять утра должен с советником начальника политотдела бригады ехать с колонной в составе бронеотряда, в зону нашей ответственности на помощь танковой роте». Отправляясь в путь, он не знал, что его ждёт. Но когда доехали до бывшего имения муллы, которое моджахеды разграбили полностью, выпилив даже сад, обратил внимание: глинобитный забор был всего с одним входом. А во дворе стояли танки, загнали еще БМП, зенитные самоходные установки «Шилки», боеприпасы, ГСМ. «Я понял, если по нам ударят, то мало не покажется, - вспоминает Лев Николаевич. - Сели ужинать. И вдруг – взрывы. Мы за автоматы. А что делать, нас только двое советников, даже нет переводчика. Приказали ставить «Шилки» по углам и стрелять». Когда Лев Николаевич вернулся домой, он был седой. Придя в квартиру, собрал деньги и сказал жене, что, если погибнет, пусть она улетает в СССР, имея эти средства. Та ответила, что вернутся они только вдвоём. Голодные глаза детей «Страшно вспоминать то время, - говорит Светлана Павловна. – Несёшь ведёрко с мусором, а дети следят, выбегают, и начинают, как цыплята, копаться. Всё разберут, даже огрызки, кожуру и обрывки бумаги. Древесина была на вес золота, её и продавали на вес. Ко мне ходила старая афганка. Я просила мужа приносить ящики от патронов, отрывала деревяшку и бросала с балкона. Женщина приходила утром, садилась и ждала меня часами. Дети бегали к нам, я пекла пироги. Никогда не забыть детских голодных глаз. Однажды одному не досталось, и он вцепился мне в руку и повис». Его оттянул солдат с автоматом. Мальчик упал и не смог встать, настолько был голодным. Светлана Павловна быстро принесла ему лепешку. И вот прошли два года службы. В Кабульском аэропорту – самолет, вокруг него – автоматчики. «Мы быстро погрузились. Знали, что самое главное – подняться над горами, два вертолёта сопровождали нас и отстреливали тепловые ловушки. Все женщины шептали молитвы. А когда приземлились в Ташкенте, то целовали землю», - говорит Светлана Павловна. Событиям этим 40 лет, а вспоминаются они Камышниковыми, как будто произошли недавно. Выросли и стали достойными, известными в городе людьми сыновья. Лев Николаевич работает сейчас в ветеранской организации, активно выступает в учебных заведениях. «Я – военнослужащий, поэтому не могу и не собираюсь судить события тех лет, - говорит он. – Но главное, мы были и остались людьми, прошли этот непростой путь, о котором и рассказываем сегодня».