Приватизация МУПов в Екатеринбурге: лекарство или яд?

Три веселые буквы, поставленные в один ряд… Три веселые буквы, в строю которых посредине стоит «у», и от которых зависит вся городская жизнь… Впрочем, довольно филологических загадок рискованного свойства – речь пойдет о муниципальных унитарных предприятиях. Сокращенно – о МУПах. Тех самых организациях, от деятельности которых прямо и непосредственно зависит комфортное существование горожан. И с которыми власти предержащие до сих пор толком не знают, что делать. Приватизировать – или попробовать оставить все как есть. По принципу «не трогай – не сломается». Данный вопрос вполне себе сложный – и решать его необходимо энергично и быстро. Если прямо сейчас проблемой МУПов не озаботиться – то через два-три года эта самая проблема встанет в полный рост. И с гораздо меньшими степенями свободы, чем сегодня. О чем речь? Сентенция о том, что именно от МУПов прямо зависит практически вся городская жизнь, произнесена не ради красного словца. Судите об этом сами – хотя бы по названиям этих самых муниципальных предприятий. «Гортранс». Предприятие, объединившее в прошлом году «Трамвайно-троллейбусное управление» и «Муниципальное объединение автобусных предприятий». То есть практически весь городской наземный транспорт, который вместе с соответствующими сетями чрезвычайно нуждается в обновлении. Особенно это касается трамваев и троллейбусов – с автобусами ситуация чуть получше – спасибо чемпионату мира по футболу, к которому в рамках лизинговых соглашений в Екатеринбурге появилось 169 новых автобусов. «Водоканал». Снабжение холодной водой, водоотведение, подключение зданий к этим системам – все это числится за данным МУПом. Пару лет назад было совершенно официально объявлено, что для реконструкции обветшавших сетей водопровода и канализации потребуется не менее 62 миллиардов рублей. И точно так же официально было сказано, что у муниципалитета таких денег нет. «Спецавтобаза». С начала нынешнего года – региональный оператор по обращению с твердыми коммунальными отходами (проще говоря – с мусором) в восточной зоне Свердловской области, куда входят Екатеринбург и еще 33 муниципальных образования. В настоящее время реализуется так называемая мусорная реформа, дело идет туго. Необходимо срочно строить новые полигоны ТБО (по-простому – свалки), заводы по сортировке и переработке мусора. Но перспектив во всем этом так же мало, как и денег на данные позиции в городской казне. Итого: для того чтобы вышеперечисленные муниципальные унитарные предприятия хоть как-то функционировали и дальше, необходимы очень приличные деньги для инвестиций в их развитие. Но это не вся проблема. Эти МУПы – организации убыточные. И совокупность данных обстоятельств требует принятия каких-то решений. И решать следует быстро. Что делать? Теоретики от экономики знают и предлагают один универсальный рецепт выхода из подобного коллапса – приватизацию. Мол, рынок сам расставит все по местам, а частный предприниматель всегда работает эффективнее муниципального чиновника. Может быть, это так и обстоит. Но когда зашел разговор об этой самой приватизации МУПов, мэр Екатеринбурга Александр Высокинский высказался довольно неожиданно. По его словам, приватизация данных предприятий нецелесообразна постольку, поскольку их деятельность в первую очередь направлена на оказание качественных услуг – но не на получение прибылей. «Почему на сегодня у государства курс на акционирование МУПов, на передачу в концессию? Потому что там, где они работают на государственно-регулируемых тарифах, прибыль с тарифов не закладывается, это другая цель деятельности предприятий». Александр Высокинский, конец цитаты. Итого, что же мы имеем в данном смысле? Развивать МУПы необходимо, инвестировать в них вполне себе кругленькие суммы придется. Это одна сторона. Вторая сторона – хорошо было бы сохранить приоритет деятельности этих самых предприятий, обозначенный мэром Екатеринбурга. Говоря просто, мы имеем нормальное противоречие. Инвестиции предполагают как минимум их возврат – чего не может быть без прибыльной работы. Предоставление качественных услуг без сдирания семи шкур с потребителей – это вполне сознательный выбор убыточного состояния МУПов. Одно явно противоречит другому. Отсюда вопрос – что делать? Куда двигаться? Как делать? Приватизация муниципальных унитарных предприятий – это, как говорится, современный общероссийский тренд. Государственная Дума в первом чтении приняла законопроект, который запрещает создание новых МУПов – и вдобавок предполагает ликвидацию ныне существующих муниципальных унитарных предприятий к 2021 году. И хотя данный срок правительством отодвинут на 2023 год – все равно этот вопрос рано или поздно встанет в полный рост. И городским властям придется вернуться к данной теме – приватизации предприятий транспорта, ЖКХ, некоторых аптечных сетей. Так что же получается? Как ни крути, муниципалитет теряет контроль за предприятиями, обеспечивающими жизнедеятельность города со всеми вытекающими из этого последствиями. И в первую очередь это касается отказа от принципа приоритетности оказания качественных услуг перед получением коммерческой прибыли. А из этого отказа последует и рост тарифов, и все остальное, не желательное, мягко говоря, для потребителей. То бишь – для горожан. Так что же – мы имеем дамоклов меч в виде этой самой, не к ночи будь помянутой, приватизации? По мнению специалистов екатеринбургской мэрии, есть способ совместить, на первый взгляд, несовместимое. Отказ от приватизации МУПов, теоретически, отнюдь не мешает вести всю эту деятельность в формате концессии. Что, в свою очередь, позволит наладить инвестиционные потоки, не выпуская важнейшие сферы городского хозяйства из-под муниципального контроля. Концессия? Итак, прозвучало очень красивое слово – концессия. Прежде чем рассуждать о том, способна ли концессионная деятельность совместить в МУПах, на первый взгляд, несовместимое, дадим более или менее точную расшифровку этого слова. Итак, концессия. С латыни – разрешение, уступка. Это форма договора о передаче в пользование комплекса исключительных прав, принадлежащих правообладателю. Передача в концессию осуществляется на возмездной основе на определенный срок или без указания срока. Объектом договора может быть передача прав на эксплуатацию природных ресурсов, предприятий, оборудования и иных прав, в том числе на использование фирменного наименования, коммерческого обозначения, товарных знаков и тому подобного. Концессионное соглашение – форма государственно-частного партнерства, вовлечение частного сектора в эффективное управление государственной собственностью или в оказание услуг, обычно оказываемых государством, на взаимовыгодных условиях. При всем этом суть взаимных обязательств сводится вот к чему. По концессионному соглашению одна сторона (концессионер) обязуется за свой счет создать недвижимое имущество, право собственности на которое будет принадлежать другой стороне (концеденту) и осуществлять деятельность с использованием объекта концессионного соглашения. Концедент, со своей стороны, обязуется предоставить концессионеру права владения и пользования объектом соглашения на срок, установленный этим самым соглашением. Концедентами, как правило, выступает либо Российская Федерация, либо субъект Федерации, либо муниципальное образование. Концессионер – это либо индивидуальный предприниматель, либо юридическое лицо. В принципе, понятно все. Приток инвестиций не противоречит муниципальному контролю – в силу того, что концессионные соглашения предусматривают взаимные отношения, в частности относительно вопросов собственности. То есть организационная форма имеет место – и не обязательно говорить о приватизации как таковой, ибо эта самая приватизация может оказаться лекарством, опаснее самой болезни. Приватизация или как? Давайте еще раз зафиксируем следующее обстоятельство. Что-то делать с МУПами надо – жизнедеятельность города должна быть обеспечена в полной мере. Приватизация как таковая – средство чрезмерно тяжелое, чреватое многими неприятностями. Кажущиеся перспективные выгоды никак не перевесят немедленных неприятностей, связанных с потерей муниципального контроля за основополагающими сферами городского хозяйства. Организационная неразбериха, увольнения, рост тарифов – это самые минимальные следствия той самой приватизации. Но если речь идет о концессии в смысле сказанного выше – ситуация может оказаться не столь напряженной. Давайте попробуем разобраться во всем этом на примере одного из МУПов – «Гортранса». Применительно к данному предприятию концессионное соглашение предполагает реконструкцию объектов, принадлежащих городу, частной компанией, которая на определенный срок получает право на их эксплуатацию и, соответственно, получение дохода. Основной претендент на таковую концессию – предприятие «Уральские локомотивы», принадлежащее «Группе Синара». И заключение такого соглашения неизбежно – в противном случае город просто-напросто останется и без трамваев, и без троллейбусов. В перспективе, если данная сделка не сорвется, Екатеринбург может стать вторым городом в России, где за электрический общественный транспорт отвечает в полном смысле частная структура. В чем заключается эта самая «концессионная неизбежность»? В том, что «Гортранс» убыточен. Убыточен до такой степени, что в 2017 году трамваи с троллейбусами чуть не встали – из-за долгов перед поставщиками «Екатеринбургэнерго» чуть было не отключило потребителю электроэнергию. Плюс к этому – долги по зарплате, из-за которых водители и кондукторы выходили на вполне себе мотивированные митинги. Далее. Летом 2020 года планируется запуск так называемой транспортной реформы. Реформировать что-то без денег – затея бесперспективная. Приватизация – слишком круто. Следовательно – концессия. «Вопрос замены вагонов и приведения трамвайного парка в порядок действительно актуален. У нас есть обращения некоторых концессионеров, которые предлагают решать вопрос по замене. Речь идет как о постройке новых участков трамвайных путей, так и о замене подвижного состава. Пока мы не можем договориться с ними по условиям. Но работа в этом направлении ведется», – сказал председатель комитета по транспорту администрации Екатеринбурга в 2017 году Игорь Федотов. Все всё знают, все всё понимают. Общественный транспорт необходимо держать в надлежащем виде. У муниципалитета на это денег нет. У частных заведений – есть. И совместить частые инвестиции и муниципальный контроль способна только соответствующая концессия. Но не приватизация в чистом виде. И в заключение – немного истории Повторим, что если концессионные дела получат свое развитие в смысле приведенных выше определений и обстоятельств, Екатеринбург станет вторым городом в России (после Санкт-Петербурга), где общественный электрический транспорт оказался в частных руках. Полностью или частично – не в этом суть. А суть заключается в следующем: а насколько эффективен концессионный инструмент? Дело-то вроде бы новое. Как все это обернется? Дров не наломаем? Вопрос совершенно правомерный и обоснованный. Вот та же приватизация. Вспомните, как за нее агитировали, какие золотые горы обещали. А чем дело кончилось? Фантиками-ваучерами, залоговыми аукционами, олигархами из подворотни и прочими прелестями. Во многих муниципалитетах до сих пор разгребают последствия всей этой беды, и подписываться еще на один тур данного экономического вальса не следует – себе дороже обойдется. В конце концов, те самые «лихие девяностые» суть прямое следствие той самой приватизации. А что с концессиями? А тут, как ни странно, у России имеет место вполне себе неплохой опыт. Открутим историю назад, до 20-х годов прошлого столетия. НЭП. Помните такую аббревиатуру? Тогдашняя новая экономическая политика основывалась на двух основных положениях: золотом рубле и мощной системе концессионных соглашений. Концедентом выступала Советская Россия. Концессионерами – юридические и физические лица из самых разных краев. Противники НЭПа высказывали следующее опасение: не приведет ли активная концессионная деятельность с «буржуями» потере контроля советской власти над всем тем, что отдается в концессии? В конечном итоге – над всей страной. По этому поводу в апреле 1921 года в своей работе «О концессиях и о развитии капитализма» В.И. Ленин высказался следующим образом: «Не опасно ли приглашать капиталистов, не означает ли это развивать капитализм? Да, это означает развивать капитализм, но это не опасно, ибо власть остается в руках рабочих и крестьян, а собственность помещиков и капиталистов не восстанавливается. Концессия есть своего рода арендный договор. Капиталист становится арендатором части государственной собственности по договору на определенный срок, но не становится собственником. Собственность остается за государством». К Владимиру Ильичу можно относиться как угодно – но в данном случае его правота была подтверждена практикой. Посредством НЭПа страна вышла из состояния полнейшей разрухи в самые кратчайшие сроки. И не вина Ленина в том, что все это было свернуто со всеми вытекающими из этого последствиями – увы, но так распорядилась история. А теперь замените в ленинской цитате «капиталистов» на «предпринимателей», «власть рабочих и крестьян» на «муниципальный контроль», «помещиков и капиталистов» просто вынесите за скобки. Что получится? Да неплохой намек на то, что концессионная система сработает – благо, есть исторический опыт в масштабах целой страны. Это было когда-то, скажете вы. Хорошо, вот вам пример из нынешних времен. Компания «Джебель Али» из Объединенных Арабских Эмиратов получила долгосрочную концессию на управление контейнерным терминалом в румынском порту Констанца. Итог: увеличение грузооборота более чем на 400 процентов по сравнению с временами доконцессионными. Пример более чем убедительный. И если вы сумеете найти что-то подобное в приватизационной теме – выслушаем и посмеемся. Повторим еще раз, что данное лекарство опасней самой болезни. В муниципальной теме, в теме МУПов – во всяком случае.