"Союз спасения": на кого равнялись декабристы

В 1812 году Наполеон со своей армией "двунадесяти языков" вторгся в Россию. Народ наш без всяких сословных различий поднялся сначала на защиту, а потом и на освобождение своего отечества. Сожженную Москву сдали французам, но в итоге те были разгромлены, и в 1814 году русские казаки дошли до Парижа. В том же 1812 году в США началась вторая война за независимость от британской короны. В мире этот конфликт считается одним из локальных отголосков наполеоновских войн, но для американцев он имел принципиальное значение. В 1814 году был момент, когда британские войска захватили Вашингтон и спалили центр города, включая Белый дом и Капитолий. Однако в конце концов американцы во главе с четвертым президентом страны и основным составителем Конституции Джеймсом Мэдисоном все же отстояли свой суверенитет. 14 декабря 1825 года в столице Российской империи Санкт-Петербурге было подавлено революционное восстание, поднятое во имя ограничения самодержавия и отмены крепостного права. Гвардейские полки, выведенные на Сенатскую площадь, были расстреляны картечью. Пятерых руководителей восстания позже казнили, остальных декабристов ждали ссылки и каторга. Теперь о них снят новый фильм — "Союз спасения". "Избранное величество" Когда я работал за океаном, мне доводилось бывать в поместьях "отцов-основателей" США, включая ее первого президента и главнокомандующего войсками в первой войне за независимость (1775–1783 годы) Джорджа Вашингтона. Я читал и слышал о том, как после победы один из его чересчур восторженных подчиненных призывал военного лидера американской революции короноваться, но тот сразу решительно и даже гневно отверг эту идею. Позже он точно так же отклонил и предложение собственного вице-президента Джона Адамса о том, чтобы его как главу нового государства официально титуловали "Ваше избранное величество" или "Ваше высочество президент Соединенных Штатов Америки и защитник их свобод". Никто же не знал тогда, как правильно величать руководителя исполнительной власти в республике. В итоге оставили просто — президент США. Уже там, в вашингтоновском Маунт-Верноне, мне приходила в голову мысль о том, что очень похожие усадьбы я встречал прежде и в родном Подмосковье. А позже, в поместье третьего президента и автора Декларации независимости США Томаса Джефферсона в Монтичелло меня вдруг осенило: "Да это же наши декабристы!" Те же революционеры из благородного сословия. Просто заокеанские, принадлежавшие к чуть более старшему поколению и… победившие. Small news Конечно, скорее всего, я ломлюсь в открытую дверь и пишу то, что давно известно профессиональным историкам. Вот у покойного академика Николая Болховитинова еще в советское время был очерк "Декабристы и Америка". Там рассказано, как наши юные революционеры чтили американских предтеч, прежде всего Вашингтона и Бенджамина Франклина, как в их кругу Павлу Пестелю прочили "славу Вашингтона". Как они изучали опыт государственного строительства в заокеанской республике, обращая внимание не только на его сильные стороны, но и на изъяны, прежде всего сохранение рабства, а также на различия между Америкой и Россией ("Там жителей девять миллионов, у нас — сорок", — указывал один из отечественных противников федерализма). Но все же в целом тема, как я понимаю, проработана пока слабо. Для американцев она и вовсе, по сути, не существует: они считали свою революцию маяком для всего мира и Россию особо не выделяли. На дипломатическом донесении о попытке переворота в Санкт-Петербурге, поступившем в Вашингтон лишь осенью 1826 года, рукой тогдашнего госсекретаря США Генри Клея сделана пометка: "Мелкое известие" (Small news). У нас же, по свидетельству Болховитинова, в советский период из всей этой обширной и многогранной темы "более или менее основательно изучено [было] лишь влияние федеральной конституции [США] 1787 года и конституций отдельных американских штатов на конституционные проекты декабристов и в первую очередь на конституцию Н.М. Муравьева". "Высочайшая воля — и есть закон" Но я не ученый, а журналист. И мне просто хочется указать на идейное сходство между людьми, которые одними из первых в современной истории человечества провозгласили за океаном принцип верховенства права, и теми, кто примерно в то же время мечтал утвердить этот же принцип у нас в России: чтобы власть служила закону, а не наоборот. В новом фильме есть эпизод (цитирую по памяти), в котором Сергей Муравьев-Апостол в исполнении Леонида Бичевина спрашивает: "На основании какого закона нас осудили?" А ему отвечают: "Высочайшая воля — и есть закон..." Кстати, не только карать, но и миловать тоже положено по закону. В США никому и в голову не придет, например, помогать за счет казны человеку, у которого стихийным бедствием — наводнением, пожаром или ураганом — разрушено незастрахованное жилье. Пусть даже и единственное. Как известно, непосредственным толчком к восстанию декабристов послужило так называемое "междуцарствие", то есть неопределенность в вопросе престолонаследия и принесения присяги новому государю после смерти императора Александра I. Поэтому имеет смысл напомнить, что в практическом плане едва ли не главное достоинство американской республики — действующая со времен Джорджа Вашингтона система регулярной, мирной, законной, упорядоченной и публичной передачи высшей власти в стране по итогам общенародного голосования на выборах. Хотя как раз сейчас политические противники действующего президента США Дональда Трампа, по сути, пытаются ставить под сомнение этот замечательный опыт. А нам не грех лишний раз повторить собственные исторические уроки перед выборами, предстоящими в 2024 году. "Пресс-джанкет" на "Мосфильме" "Союзом спасения" изначально именовалось первое тайное общество декабристов. Теперь это еще и название новой картины об их судьбе. Для ее презентации журналистов собрали на "Мосфильме" (я, кстати, попал туда впервые в жизни) на так называемый "пресс-джанкет". Мне это сначала показалось забавным, поскольку слово junket означает гулянку или поездку (как правило, за чужой счет) и имеет обычно неодобрительно-насмешливую коннотацию. Но позже я выяснил, что это профессиональный киношный термин, точно отражающий суть дела: просмотр эпизодов из фильма и общение с его создателями. Продюсер картины Константин Эрнст охотно согласился с моим предположением о том, что декабристы могли знать и учитывать американский опыт, хотя и подчеркнул, что гораздо большее воздействие на них тогда оказывала Европа. При этом он напомнил, что один из их лидеров и главных героев фильма Кондратий Рылеев был правителем канцелярии в Российско-американской торговой компании (РАК), где служили и некоторые его единомышленники. Между прочим, советский исследователь Семен Окунь утверждал, что дом главного правления РАК близ Синего моста на Мойке был сначала "своеобразным клубом заговорщиков", а затем и "штабом декабристского восстания". По его словам, властями позже "посещение [этого] дома… приравнивалось к участию в заговоре". Меня это, кстати, навело на неожиданную мысль: уж не потому ли (конечно, наряду с другими причинами) вскоре после восстания американцам были проданы сначала принадлежавшая РАК крепость Форт-Росс в Калифорнии, а затем и вся русская Аляска? Так сказать, от греха подальше — чтобы чужая республиканская крамола у нас поменьше расползалась? Впрочем, это лишь гипотеза, а новая картина основана на фактах. И Эрнст, и режиссер-постановщик Андрей Кравчук заверяли, что исторические события воссоздавались в кадре со скрупулезной точностью — естественно, с поправкой на то, что даже сохранившиеся свидетельства очевидцев порой разнятся в деталях. Чтобы воспроизвести прошлый облик Санкт-Петербурга, "здесь графика, как в "Звездных войнах", — сказал продюсер. "Мы показываем, как сейчас говорят, геопозицию", то есть точное местоположение и перемещения действующих лиц, которое сейчас почти никто уже не помнит, кроме специалистов, добавил Эрнст. И подытожил: "У нас нет ни одного исторически недостоверного события". А среди достоверных, кстати, отражено и восстание Черниговского полка в Киевской губернии, происшедшее в основном уже в январе 1826 года. "Перед собой, перед Богом, перед людьми..." По поводу названия картины Кравчук сказал, что "Союз спасения" — "это, конечно, некоторое обобщение", отражающее идеалистические настроения людей, стремившихся "личным примером изменить и спасти [родную] страну". По своему социальному положению, по своим взглядам все они были очень разные, "но для них было важно, чтобы в стране существовал закон, перед которым все равны", —пояснил режиссер, добавив, что "конституционная монархия это подразумевает". "В целом это, наверное, история о том, на что и как далеко ты готов пойти ради своих желаний, ради своей мечты, — сказал Кравчук. — А если пошел, то готов ли, можешь ли взять на себя ответственность за все, что происходит. Потому что, когда ты сам по себе живешь и что-то делаешь, это одно, а когда ты выводишь множество людей, то отвечаешь и за них тоже". Этот лейтмотив не раз еще всплывал в разговоре. "У нас была своя позиция, но она относилась не к политике, а к людям: к человеческой душе, к пути человека в этом мире. К чувству ответственности перед собой, перед Богом, перед людьми", — сказал режиссер-постановщик. На вопрос о том, стремился ли он провести какие-то параллели с сегодняшним днем, он с улыбкой ответил отрицательно. В творчестве, на его взгляд, актуальность привлекательна "художественно, а не социально". "Актуальность художественного образа — вот что важно, — сказал Кравчук. — Если он складывается как образ, то он актуален всегда". "Чудесный идеал" на практике Создатели картины, конечно, откровенно любуются своими героями. Леонид Бичевин и Антон Шагин упоенно рассказывали о работе над образами декабристов. При этом Шагин упомянул, что хоть и мучился, но снимался в линзах, поскольку где-то вычитал, что у Рылеева в разговорах о любви к родине "загорались каким-то неестественным блеском" темные как смоль глаза. Актеры, как и режиссер, подчеркивали, что декабристы были людьми чести, не отрекавшимися от своих убеждений и слов даже под угрозой казни. А я слушал и вспоминал "Петербургский романс" Александра Галича с рефреном: "Можешь выйти на площадь,/ Смеешь выйти на площадь/ В тот назначенный час?!" А еще — известные строчки Бориса Слуцкого про то, как "Люди сметки и люди хватки/ Победили людей ума". Напечатано это было в 1987 году, вроде как бы на позднесоветскую злобу дня. Но к какому месту и времени ни приложи, получается в самый раз. Вот она — актуальность художественного образа! И, кстати, не только в России, но и за океаном, где сметка и хватка нередко ставятся повыше чести и совести, а порой — и выше закона. Еще декабрист Александр Беляев в своих воспоминаниях писал: "В наших мечтах осуществлялся чудный идеал, которого достигла, как мы думали, Америка, считавшаяся тогда раем либералов... Мы тогда еще не подозревали, что идеалы наши — гордые республиканцы — способны идеально набивать свои карманы на счет великого отечества и пользоваться своею законодательною властью для прикрытия самых нечестных проделок, акционерных и других". Тут уж впору вспомнить Владимира Высоцкого: "Пророков нет в отечестве своем, но и в других отечествах — не густо..." У всех своя правда Так в чем все-таки главный урок восстания декабристов при взгляде из сегодняшнего дня? В том, что свобода лучше, чем несвобода? Думаю, любой американец ровно так и ответит, причем ни на секунду не задумавшись. Но у них своя история, а у нас своя. А взгляд на нее и подавно у каждого свой собственный. Например, историк и религиовед Андрей Зубов мне сказал, что если бы к власти пришел декабрист Пестель, то Россия на 100 лет раньше получила бы революционный кровавый террор. В общем, как и рекомендуют создатели картины, на ключевые вопросы о "Союзе спасения" каждый, наверное, должен ответить себе сам. Автор выражает благодарность за помощь в подготовке материала заместителю руководителя Редакции социальной и гуманитарной информации ТАСС Наталье Бариновой