Экстремизм в соцсетях надо простить? «Свобода слова есть не только у россиян, но и у государства»

Напомним, блогер, студент Высей школы экономики Егор Жуков на ряду с еще несколькими людьми был задержан в рамках расследования «московского дела». Изначально, следственными органами ему инкриминировалась статья о призывах к массовым беспорядкам, но позже обвинение было закрыто. В этот же момент Егор Жуков стал обвиняемым по делу об экстремистской деятельности в интернете. Итогом суда стал обвинительный приговор: три года условно, а также запрет заниматься администрированием сайтов (и блогов) на срок два года. Некоторые эксперты обращают внимание на ряд особенностей при вынесении наказаний, а также о сомнениях в совершенстве действующего законодательства в части деятельности в интернете. Разделим протест и обвинения Эксперты обратили внимание на поддержку задержанных по «московскому делу», финальные заседания по которым проходили в один день с вынесением вердикта Егору Жукову. Различные общественные деятели и политики призывали приходить к зданиям служителей Фемиды, чтобы морально поддержать обвиняемых. Бытует мнение, что таким образом пытались оказывать давление на суд при вынесении решения. «Дело не в том, что кто-то пытался оказывать давление на суды. Это показатель того, что суд независим, но эти люди пытаются на него давить. Другое дело, часть населения удивлена мягкостью наказания, есть мнение, что надо было и жестче. Но надо понимать, при принятии решения суд учитывал много факторов, поэтому я бы не сказал, что именно давление на служителей Фемиды привело к такому решению», – прокомментировал политолог Алексей Мартынов. Напомним, в день вынесения вердикта по делу Егора Жукова Мещанский суд приговорил двух обвиняемых к реальным срокам. Статья была одна – 318 УК РФ – применение насилия в отношении представителей власти. Одним из обвиняемых был антифашист, организатор музыкальных фестивалей и рабочий Егор Лесных, который был приговорен к трем годам лишения свободы. Второй – инженер Мартинцов получил 2,5 года аналогичного наказания. Стоит напомнить, что отца двоих детей Александра Мыльникова суд приговорил к двум годам условно. Суд согласился со следствием и решил, что во время митинга Лесных, Мартинцов и Мыльников повалили на землю сотрудника Росгвардии Максима Косова, а Лесных также ударил ногой полицейского Алексея Федорова. «Несмотря на то, что все обвинения вытекли из «московского дела», они разные. Нельзя бить людей, что в форме, что без. За такие действия в отношении представителей власти наказание идет по другой статье, что сказывается на строгости наказания. Поэтому смешивать все обвинения по июльским событиям в Москве нельзя, тем более, сравнивать между ними наказание», – отметил адвокат Денис Григорьев. Эксперт обратил внимание, что фигуранты нападения на сотрудника Росгвардии частично согласились с доводами следствия, а вина частично доказана записями камер наблюдения. Александр Мыльников имел ряд смягчающих обстоятельств, повлиявших на вынесение приговора: раскаяние, а также наличие несовершеннолетних детей на содержании. Разделяем активность в интернете и обвинения Ряд экспертов обращает внимание, что разделять обвинения в наказании за активность в интернете стоит так же, как и по обвинениям по «московскому делу» в целом. «Есть целый ряд дел, которые были заведены из-за активности в интернете. Между ними тоже не стоит ставить знак равенства», – напомнил Денис Григорьев. Например, к июльским событиям относят и дело Владислава Синицы. Напомним, в социальных сетях он говорил о том, что нужно ловить и убивать детей сотрудников правоохранительных органов, а видео расправы отправлять родителям. Еще одного фигуранта Александра Вересова обвиняли за размещенную в интернете фотографию судьи с комментарием: «сожгите его». Сергей Половец попал под следствие за размещение твита: «судья К., ходи и оглядывайся, скоро тебе смерть». «Я думаю, что многие, увидев призывы расправы над собой или своими родственниками, обратились бы в правоохранительные органы. На этом фоне обвинение Егору Жукову явно выделяется из общей массы. Угроз не было, прямых призывов к свержению режима, убийствам тоже. Кстати, даже следствие признало, что он не призывал к массовым беспорядкам, когда сменило статью обвинение. Иными словами, большинству людей вообще не понятно, за что наказали блогера», – отметил Денис Григорьев. Эксперты обратили внимание на ряд особенностей дела, которые привели к наказанию фактически на «основе личных ощущений». Например, лингвистом был сотрудник силовых ведомств, который по образованию – не филолог, он закончил технический факультет. «Я беру Уголовный кодекс, читаю название статей, читаю: похоже или непохоже. Источки зрения лингвистики сравниваю слова»,– приводят СМИ слова сотрудника о проведении экспертизы в рамках дела Егора Жукова. Напомним, при вынесении решения есть еще один аспект, который указывает на личные ощущения. «Судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью», – говорится в части 1 статьи 17 УПК РФ. Эксперты, говоря о решениях, которые выносились в России из-за активности в интернете, отмечали – «личные ощущения», в совокупности с отсутствием однозначных формулировок и наработанной практики, ставят под сомнение соответствие наказаний и совершенных проступков. «Я не берусь утверждать: виновен Егор Жуков или нет. Суд принял решение. Но наказание должно быть соизмеримо совершенному правонарушению, об этом говорит действующее законодательство. Если последствий нет, призывов к беспорядкам нет, угроз нет, то, по личным ощущениям, – уголовная статья тут, возможно, является излишней изначально, еще на уровне возбуждения дела, предъявлении обвинения», – подытожил Денис Григорьев. Алексей Мартынов также обратил внимание на разделение мнения о тяжести полученного наказания. «Суд пришел к мнению, что можно ограничить наказание, если говорить о Егоре Жукове, условным сроком. Кто-то получил и год колонии. Тут еще надо подумать, что жестче. Получивший год колонии провел четыре месяца под следствием, то есть, с учетом законодательства, засчитывает восемь месяцев колонии. Более-менее хороший адвокат до Нового года добьется условно-досрочного освобождения. Или три года под условным сроком, под жестким контролем, в течение которого повторное правонарушение приведет к замене условного срока на реальный. При этом у Жукова нет осознания своей вины, он ее не признал», – прокомментировал Алексей Мартынов. Сухой остаток экстремизма Не секрет, что в каждой стране есть статья за высказывания экстремистского толка, которой предусмотрена определенная ответственность. После вынесения решения по делу Егора Жукова появился ряд мнений о том, что законодательство следует частично декриминализировать. «Я считаю, что декриминализации статьи не должно быть. Большинство разговоров – инсинуации. Скажем так, часть протестной активности просто хочет выдать желаемое за действительное. Это статья из разряда норм права, относящихся к государственной безопасности. Призывы к свержению конституционного строя, призывы к экстремистской деятельности», – прокомментировал Алексей Мартынов. Законодательство требует уточнений, говорит ряд экспертов. «Мир не стоит на месте, а вместе с ним продолжает бурно развиваться и электронная его часть, интернет. Большая часть нашего законодательства написана достаточно давно, она регулярно уточняется пленумами и разъяснениями, но пока не достаточен опыт судебной практики. Отсюда вытекают споры и противоречия. Мне кажется, что нужно подробно предусмотреть разделение ответственности. Все-таки ограничение или лишение свободы во многих случая смотрится достаточно жестко, это должно быть крайней мерой, скажем, при рецидиве. При этом, если обратить внимание на статью Егора Жукова, в возможных вариантах ответственности отсутствует штраф как таковой. А ведь статья разрабатывалась с учетом и линии террористической направленности, к которой большинство привлеченных не имеют отношения. Тут надо вести разговор не столько о декриминализации, сколько о введении ответственности в виде штрафа, исправительных работ. Соизмеримость наказания должна быть», – прокомментировал Денис Григорьев, говоря о том, что нужно вырабатывать объективное российское законодательство, с учетом страновых особенностей, в том числе и менталитета. Отметим, что эксперты регулярно обращают внимание на западную практику, на которую часто ссылаются при желании внести изменения в ту или иную статью. «В ряде европейских стран, на которые указывает часть общества, по подобным обвинениям получить и более жесткие сроки. В Британии не так давно за пост в социальных сетях гражданин получил 15 лет заключения. Когда говорят, что наказывают за слова, важно понимать, ответственность наступает – за содержание. Так во многих странах. В полном объеме реализуется принцип свободы слова – у одного человека есть право высказаться, а у государства есть обязанность привлечь к ответственности, если нарушено законодательство. Свобода слова подразумевает ответственность за сказанное», – подытожил Алексей Мартынов. Зарубежный опыт свободы слова В Швейцарии, например, можно получить огромный штраф за оценку в интернете. Суд приговорил в этой стране местного жителя к штрафу в размере тысячи франков за лайк в Facebook. Он положительно оценил комментарии активистов, обвинявших главу ассоциации по защите животных в расизме. Достаточно жесткая практика есть и в США. Житель Алабамы предложил «достать Обаму цианидом». Такое сообщение стоило автору года в местной тюрьме. Еще один американец написал твит «Обама, я убью тебя» и угодил за решетку на 16 месяцев. В Лас-Вегасе пользователь соцсетей предложил «всем достать пушки и пристрелить конгрессменов, сенаторов и Обаму». За такое высказывание ему грозит ответственность – пять лет тюрьмы или 250 тысяч долларов США штрафа. Угрозы президенту, в том числе и через интернет, считаются в Америке тяжкими преступлениями. В 2015 году за фразу «готовься умереть, Обама» американец попал в места заключения на 18 месяцев. Кстати, бывший дворецкий кандидата в президенты США Дональда Трампа вызвал пристальное внимание спецслужб после призывов на фейсбуке «расстрелять Обаму как вражеского агента». Расследование «противоправной деятельности» бывшего приближенного Трампа продолжается. Есть показательный пример и из Ирландии: гражданин опубликовал у себя на странице пост, в котором назвал короля Нидерландов Виллема-Александра убийцей, вором и насильником. Мужчину приговорили к 30 дням тюрьмы. Но ему повезло, суд затем сократил наказание на 16 дней, а поскольку 14 он уже провел на момент вынесения приговора в тюрьме, мужчину отпустили прямо в зале суда. В апреле министр юстиции Ард ван дер Стар заявил, что Нидерланды отменят закон, согласно которому оскорбление главы иностранного государства наказывается уголовным кодексом. Но оскорблять собственного главу государства будет по-прежнему запрещено по закону, действующему еще с 1881 года. За это предусмотрено максимальное наказание в виде пяти лет тюрьмы или штраф в размере 20 тысяч евро. Всего с 2000 по 2012 год 18 человек проходили в качестве обвиняемых по этому закону, и половина была признаны виновными. «Если же говорить о западной практике, то возможность понести наказание в виде штрафа, а не содержания в тюрьме, условного срока – достаточно большой плюс для всех сторон. Государство получает пополнение казны, что поможет компенсировать затраты следствия. Человек фактически остается на свободе и не теряет часть жизни в тюрьме. При этом, в случае повторного правонарушения, он все же будет помещен под арест. Важно четко законодательно прописать барьер – какое нарушение может быть наказано штрафом, а какое – нет», – подытожил Денис Григорьев. Фото: ФедералПресс / Виктор Вытольский, Евгений Поторочин