Журналисты признаны главной угрозой российскому правосудию

Смена вектора Совет судей России обсуждает проект Концепции информационной политики судебной системы на 2020–2030 годы, который, в числе прочего, должен ограничить возможности журналистов в освещении судебных заседаний и особенно критике принятых решений. Основная репрессивная часть концепции – создание эффективного механизма защиты от дискредитации судебной власти в СМИ через введение ответственности для журналистов за давление на суд. Как можно надавить на наш богоспасаемый и омономозащищаемый суд, неясно – нам неизвестны прецеденты вторжений журналистов на заседание на конях и выражения позиций нагайкой. А вот случаев беспричинного, по капризу судьи, изгнания журналистов – сколько угодно. Забавно, что еще недавно в аналогичной концепции упор делался на организацию освещения судебной деятельности, на ликвидацию информационного вакуума вокруг деятельности судов. Похоже, что выход на свет отечественной Фемиде не очень-то понравился: слепило даже сквозь повязку. Скандализация по-русски Образцом новой концепции названа английская судебная система, определяющая «скандализацию» как намеренное понижение авторитета судьи. Напомним об одной такой «скандализации». В 2016 году первый заместитель прокурора Пермского края Светлана Сысоева добилась в суде постановления о запрете распространения на территории России записей телефонных звонков Сергея Давыдова судьям Пермского края в 2013 году. Тогда Давыдов несколько раз звонил судьям от имени зампреда краевого суда с пожеланиями относительно исходов тех или иных дел. Например, нескольким его приятелям удалось избежать лишения водительских прав (что дает представление об уровне круга общения пранкера). Давыдов остался бы мелким мошенником, если бы не выкладывал записи этих разговоров в интернет с издевательскими комментариями. 18 разговоров, 18 судей, и все выполнили телефонное пожелание. Получается, что запретить надо записи Давыдова, а не разоблаченное им телефонное право. Потому что доверие к судебной системе подрывают именно записи. Без них бы никто не знал о преступлении – а вынесение приговора по звонку сверху это преступление, – а значит, все уважали бы пермские суды. Записи могут «сформировать негативное отношение граждан к должностным лицам, осуществляющим правосудие». Давыдова сперва оштрафовали – сажать не рискнули. Насколько известно, никто из послушных судей не пострадал. В 2017 году пранкера наконец посадили почти на четыре года за другие преступления (вымогательство, клевета, «интернет-воспрепятствование правосудию»). А потом осудили еще на восемь лет за бросок куском хлеба весом в 190 граммов в тюремного надзирателя, что привело к закрытому перелому носа. Скорее всего, этот человек далеко не ангел. Но его судьба стала уроком для всех, кто осмелится вскрывать язвы российского правосудия. В концепцию имеет смысл включить обязанность журналистов приходить на судебные заседания с желтой нарукавной повязкой, на которой должен быть нарисован профиль Давыдова. Непозволительное давление Поводом для подобного ужесточения правил считается дело никому не известного актера Павла Устинова, который прославился после задержания на митинге – один из вязавших Устинова омоновцев в пылу азарта не удержал равновесия, упал и вывихнул плечо. Не исключено, что Павел, сам недавний коллега своих обидчиков, инстинктивно оказал сопротивление. Но качество ведения процесса оставляло желать лучшего, жестокость задержания была несомненной, поэтому симпатии общественности оказались на стороне актера. Устинова приговорили к трем годам колонии, но впоследствии изменили приговор на один год условно, что в стране с 99,5% обвинительных приговоров фактически означает оправдание. При этом Мосгорсуд считает виновными в этом конфузе журналистов, которые якобы создали неблагоприятный информационный фон. Интересно, что когда государственные СМИ требуют максимальных приговоров тем или иным обвиняемым, это совершенно не волнует судебную систему. Кроме того, авторы концепции требуют не допустить «лоббирования интересов отдельных лиц» в коммерческих материалах, подающих деятельность судов с негативной точки зрения. Действительно, когда мы критически пишем о том, как человека посадили на три года за несуществующее преступление, мы лоббируем его интересы. Легко предположить, что лоббируем за деньги – ведь критики журналистов судят по себе, по той системе, в которой они работают. Если честно Инициатива Совета судей – признание непрофессионализма целой отрасли. Но не журналистской, а собственной. «Несчастная Россия! Даже повесить как следует не умеют» – сказал Муравьев-Апостол еще в 1825 году, и сейчас мы находимся примерно на той же стадии развития. Действительно, неправедные приговоры последних лет демонстрируют катастрофическую неспособность судей хотя бы прилично их обосновать. Так что честная концепция могла бы состоять из нескольких слов: «Писать о судебной системе России можно только позитивно. Что такое позитивно, решает судебная система». Потому что общий смысл документа именно таков. P.S. Данная статья будет удалена с сайта сразу после того, как предложение Совета судей станет законом.