«Нельзя обвинить человека за то, что он мог бы подумать»: как адвокаты защищали Егора Жукова

Заседания по делу студента ВШЭ Егора Жукова, обвиняемого в публичных призывах к экстремистской деятельности, прошли в Кунцевском суде столицы 3 – 4 декабря. Молодой человек стал одним из фигурантов «Московского дела». После митингов в столице 27 июля в Сети появились видеозаписи, где юноша, похожий на Егора, направляет толпу у мэрии города. Позже было доказано, что Егор только выглядит, как парень в кадре, и Следственный комитет переквалифицировал статью с массовых беспорядков на экстремизм. Было решено проверить курсовые работы и записи в видеоблоге Жукова. Басманный суд 3 сентября избрал меру пресечения Егору в виде домашнего ареста. На заседание 3 декабря пришла не толпа, а толпы. Большинство — студенты и однокурсники Жукова. Место в зале нашлось только родственникам, журналистам и нескольким слушателям, остальных отправили в помещение с видеотрансляцией. Потеснили даже самого подсудимого: три его адвоката уместились на скамейке, а Егору поставили рядом стул. Несмотря на серьезность ситуации, в зале царила позитивная обстановка. Жуков улыбался и обещал собравшимся, что все будет хорошо. Прокурора и его помощника встретил, как старых знакомых: — Соскучились? ПЕРВОЕ СЛОВО Заседание началось с допроса Егора, причем настояли на этом сами защитники и подсудимый. — С момента попадания в СИЗО и по настоящее время я лишен возможности пользоваться Интернетом, покидать место проживания, чтобы посещать занятия в институте. Остается только самообучение. Вместе с тем хочу заметить, что в институте я продолжаю числиться, меня никто не исключал. Блог я создал около двух лет назад, летом 2017-го. К тому моменту я отучился уже год и мне захотелось использовать полученные политологические навыки для высказываний об актуальных событиях, так что ролики имеют прямое отношение к моей академической деятельности. Если бы не учился в ВШЭ, наверное, и блог бы не завел. Я настаиваю на том, что ни один созданный мною ролик не был записан с целью насильственного свержения власти. Да, некоторых государственных деятелей я воспринимаю как политических оппонентов. Оппонентов, но не врагов. О моем уважении к конституции может говорить хотя бы то, что я участвовал в выборах — это полностью конституционный метод борьбы. И хочу подчеркнуть главное: я всегда говорю о неэффективности использования насилия в политике. Более того, в блоге последовательно приводил тому доказательства, — начал Егор. Рассказал подсудимый и о том, как прошло задержание. — Ночью 2 августа я услышал громкие стуки в дверь, увидел в глазок большое количество незнакомых мужчин — все сразу стало понятно. Я не сопротивлялся, дверь открыл сам. Когда уже ехал в автозаке, пообщался с полицейскими. К тому моменту, как мы добрались до места, все они подписались на мой канал, — продолжил Жуков. Когда парня завели к следователю, она, по его словам, «сочувственно разозлилась», сказав, что снова к ней приводят «невиновного мальчика», когда нужно ловить настоящих преступников. Причиной задержания, как выяснилось, стал видеоролик, на котором молодой человек, похожий на Егора, размахивал руками, направляя толпу на митинге. Несмотря на то, что вскоре всем стало очевидно, что на видео не Жуков, ему предъявили новое обвинение — призывы к экстремистской деятельности, которые следователи усмотрели в видеоблоге парня. В завершение допроса судья спросила у Жукова, чем он планирует заниматься после окончания вуза. — Я хочу приносить пользу стране. Если по результатам этого процесса все обвинения будут сняты, хотел бы попасть на выборную должность. В случае же, если признают экстремистом, пойду в благотворительный сектор, — ответил Егор. ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ЭКСПЕРТИЗА ОТ ФИЗИКА Чтобы разобраться в деле, сторона обвинения пригласила на заседание двух экспертов. Первый — старший инспектор СК, который принимал участие в «осмотре документов». Его задачей была выгрузка видеозаписей с ютуб-канала Жукова. Вторым экспертом стал Александр Коршиков, сотрудник Института криминалистики ФСБ, проводивший экспертизу записей на наличие в них призывов к насилию. Одним из первых вопросов, которые задали экспертам — вопрос об образовании. Выяснилось, что Александр Петрович — кандидат физико-технологических наук. Он уточнил, что имеет дополнительное образование, позволяющее проводить лингвистические исследования, но где именно оно было получено, сказать отказался, передав бумагу о наличии оного судье. Допрос Коршикова, на основании показаний которого строилось все обвинение, длился без малого четыре часа. Все это время адвокаты пытались понять, на каком основании эксперт сделал вывод о том, что в блоге Жукова содержались призывы к насилию. Ведь, как ни парадоксально, хоть он и выступал за протесты, но каждый раз подчеркивал, что они должны быть именно ненасильственными. Позиция эксперта свелась к тому, что, хотя само слово «протест» не имеет однозначной окраски, все же больше подразумевает насилие. На фоне допроса в зале разгорелась настоящая баталия между Коршиковым, адвокатом Мурадом Мусаевым и председательствующей судьей. — Вы говорите, что у Жукова прослеживается мотив ненависти и вражды по отношению к власти, — обратился правозащитник к эксперту. — Полагаете ли вы «нетерпимое отношение» синонимом «ненависти»? Я испытывал нетерпимое отношение к вам, но не питал ненависти. Хотя мог бы использовать в отношении вас крепкое словцо. — Что очень вас характеризует, — парирует Коршиков. — Но не делает меня преступником. Так можно ли по той же логике назвать преступником моего подзащитного? — Не могу ответить. Именно к насильственным действиям Жуков не призывал, но агитировал к протестам в широкой форме. «НЕКОМПЕТЕНТНЫЕ» ЭКСПЕРТЫ ЗАЩИТЫ Все последующие вопросы Мусаева, пытающегося понять, что же, по мнению эксперта, транслировал Егор своим зрителям, судья отклоняла. «Отклонила» она и двух экспертов, преподавательниц ВШЭ, лингвистов с учеными степенями, посчитав их недостаточно компетентными из-за отсутствия опыта участия в судебных заседаниях. Несмотря на то, что допросить экспертов защиты не дали, одна из них, Нина Добрушина, российский лингвист, доктор филологических наук, специалист по лингвистической типологии, семантике, социолингвистике, русскому и кавказским языкам, заведующая Международной лабораторией языковой конвергенции в НИУ ВШЭ, успела высказаться. — Вы знакомы с Коршиковым? — спрашивает судья. — Первый раз узнала о нем, прочитав текст экспертизы. Теперь вот увидела здесь. — Насколько компетентным вы его считаете? — На основании текста, который я прочитала, могу предположить, что он не компетентен, и могу привести тому доказательства. Логика, которой он руководствуется, ненаучна. Он не хочет опираться на авторитетные труды, источники. Несмотря на все регалии эксперта защиты, судья объявила Добрушиной отвод, после чего начался перерыв. Во время него Мусаев согласился поговорить с журналистами. В частности, его, как и всех присутствующих, удивила длительность заседания — на момент разговора оно шло уже восемь часов. — Это нестандартная ситуация. Видимо, суд пытается закончить по крайней мере судебное следствие в течение сегодняшнего дня. Надеюсь, нас не будут принуждать к тому, чтобы выступить с прениями. Это такое экспресс-заседание. — Какова ваша линия защиты? — Это очень странное дело, основанное только на одном доказательстве — заключении эксперта. Он исходил из предположения, что Егор Жуков в своих видео мог иметь в виду и насильственные действия тоже. Его логика такова: мой подзащитный призывал к неким действиям и не уточнял, к каким именно. На мой взгляд, такое дело не должно было вообще попасть в суд. Да что в суд — оно в принципе не должно было быть возбуждено. Особенно учитывая, что сам эксперт исследовал несколько записей, где Жуков прямым текстом говорит: протест должен быть только мирным. Ненасильственное противление и безопаснее, и вдвое эффективнее. Он методично отстаивал эту позицию. — Почему отстранили ваших экспертов? — Это два специалиста-филолога, лингвиста высшей степени компетентности. Один из них — доктор наук. Специалист с непререкаемым авторитетом. К нашему удивлению, он был назван некомпетентным только на том основании, что ранее не принимал участие в подобных процессах. Парадокс, но были к нему готовы. Это не эксперты с нашей стороны, просто специалисты. Мы обратились более чем к 15 людям — лингвистам, психолингвистам — с вопросом о том, видят ли они какие-то признаки призывов к экстремистской деятельности. И все как один отвечали — нет, о каком вообще экстремизме может идти речь. И только один эксперт ФСБ что-то углядел. Может, по долгу службы, я не знаю. — Какие ваши дальнейшие действия? Искать других экспертов? — Конечно, у нас есть еще люди, которых хотели бы допросить. Особенно в рамках заявления ходатайства о повторной экспертизе. Но мы же не могли привести всех, чтобы они ждали по восемь часов. Мы привели двоих на тот случай, если кого-то отведут. Отвели обоих. Боюсь, суд просто не даст нам времени на то, чтобы обеспечить явку других специалистов. В таком случае мы вынуждены будем обойтись без этой помощи, что, на мой взгляд, грубо нарушает право Егора на защиту. РОЛИКИ ОБ ЭКСТРЕМИЗМЕ Перерыв в заседании затянулся: здание эвакуировали из-за угрозы взрыва. Около часа люди стояли на морозе, а когда вернулись в зал, выяснилось, что потерялся один из адвокатов Егора Илья Новиков – у правозащитника разрядился телефон и, судя по всему, он просто не понял, что заседание продолжится после эвакуации. Несмотря на ходатайство оставшихся защитников, перенести заседание до возвращения Новикова судья отказалась – пора было своими глазами смотреть «экстремистские ролики» Жукова и приступать к прениям сторон. На часах тем временем было уже восемь вечера. После просмотра четырех видео, в одном из которых Егор негативно высказывался о прошедших в столице два года назад протестных акциях, а в других рассуждает о ненасилии, защита приступила к допросу подсудимого. — Все указанные ролики были записаны около двух лет назад. Видео про митинги, не про власть, не про насилие. Это критика в адрес организаторов, — заявил Жуков. — Эксперт считает призывом к насилию фразу «Тут нужно хвататься за любые формы протеста, с системой нужно жестко и планомерно бороться». Как это прокомментируешь? — спросил Мусаев. — Я не просто не призываю к насилию, там нет призыва в принципе, это просто часть анализа уже произошедших событий, вырванная из контекста. — А фраза: «Делайте все, на что способны», также воспринятая экспертом в негативном ключе? — Она действительно является призывом, но не к насилию. Нить, которая проходит через все мои высказывания, – разочарование в политических единомышленниках. Когда произносил это, имел ввиду: «Делайте хоть что-нибудь!» Коршиков также обратил внимание на запись, где Егор перечисляет 198 ненасильственных способов протеста, среди которых самосожжение, братание с солдатами, воздержание, подделка денег, неуплата налогов. Естественно, эксперт не мог не зацепиться за призыв к действиям, ряд которых является незаконными. Сам подсудимый подчеркнул, что ни к чему не призывал, только хотел обратить внимание на разнообразие ненасильственных форм протеста, но совсем не обязательно их выполнять, особенно с учетом того, что многие из них неадекватны и абсурдны в современных российских реалиях. Заседание перенесли на 4 декабря. Оно завершилось в 22.00 и продлилось ровно 12 часов. ОТВОДЫ ИЗ ПРИНЦИПА Второй день слушания прошел не менее бурно. Людей, готовых поддержать Егора, пришло даже больше, отчасти, из-за публичного обращения рэпера Оксимирона, который призвал своих поклонников посетить вместе с ним Кунцевский суд. Также на заседании появились актер Никита Кукушкин и проректор ВШЭ Валерия Касамара. 3 декабря суд отклонил ходатайство правозащитников о допросе двух экспертов-лингвистов, подготовивших свои заключения на ролики Жукова. Тогда адвокаты 4 декабря пригласили еще двоих: Юлию Сафонову, кандидата филологических наук, лингвиста, эксперта «Московского исследовательского центра», которую даже Коршиков назвал авторитетом, и Ирину Левонтину, лингвиста, кандидата филологических наук, ведущего научного сотрудника сектора теоретической семантики Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН, стоявшую у истоков судебной лингвистической экспертизы в России. Обеих специалистов суд отвел, сославшись на недостаток компетенции. Следующим ходатайством защиты стало приобщение к материалам дела рецензий на экспертизу Коршикова, написанных академиками, специалистами в своей отрасли. И в этом было отказано. В последней попытке хоть как-то защитить Жукова, юристы попросили о повторной лингвистической экспертизе и о вызове на допрос следователя, проводившего обыски в квартиры подсудимого, которые, по мнению адвокатов, были незаконными. Результат предсказуем – отказ. В этот момент заседание снова прервали – в здании раздалось сообщение об эвакуации, которая, как и в предыдущий день, продлилась около часа. К счастью, в этот раз Илья Новиков не потерялся. ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО РАДИКАЛЬНОГО ПАЦИФИСТА После стихийного перерыва суд зачитал характеристику Егора от Валерии Касамары (исключительно положительную) и перешел к главной стадии сегодняшнего заседания – прениям сторон. Обвинение запросило 4 года колонии общего режима и слово перешло к стороне защиты. Первым выступил адвокат Мурад Мусаев. — Насколько я могу судить, процесс не был доказательным, следовательно, не был справедливым. Я убежден в том, что Вы, Ваша честь, способны самостоятельно оценить высказывания Егора Жукова с точки зрения русского языка и российского права. (...) Без всяких экспертов и специалистов нам должно быть понятно: Егор Жуков категорически против любого насилия. Даже в просмотренных нами видеозаписях он говорит, что насилие – это плохо. (...) Следователь – не художник. Нельзя строить обвинение на предположении о том, что мог иметь в виду человек. Нельзя обвинять его в том, что он, возможно, мог бы подумать. Нельзя и выносить ему обвинительный приговор. В своей речи Мусаев снова обратился к «экспертизе» Коршикова, напомнив суду, что на прямой вопрос о том, можно ли утверждать, что подсудимый призывал к насильственным действиям, он ответил «нет». Завершение речи зал встретил громкими аплодисментами. Следующим выступил адвокат Леонид Соловьев. Он рассказал о множестве нарушений, происходивших в ходе следствия, в том числе об эпизоде, когда Егору предлагали признать вину в участии в массовых беспорядках. Вспомнил правозащитник и о несостыковках в экспертизе Коршикова: суммарная длительность роликов Жукова составляет 20 часов. У эксперта же на их просмотр ушло всего 12. В заключении он обратился к суду с просьбой оправдать подзащитного. — Я прошу, Ваша честь, Егора Жукова – моего подзащитного и моего друга – оправдать. Раздались аплодисменты. Последним со стороны защиты выступил Илья Новиков. — Я полагаю невозможным серьезно обсуждать обвинение, потому что таким образом создается иллюзия нормальной ситуации, на которой и держится все дело. Он рассказал о многочисленных нарушениях, о незаконных, по его мнению, действиях следствия и, наконец, остановился на мотивах Жукова, которые так тщательно разбирались в ходе слушаний. — Мои коллеги говорили о мотиве ненависти. Я считаю, что это вообще не самое плохое чувство. Ненависть может просто пройти и не оставить глубокий шрам. Но есть другое чувство, которое его оставит – презрение. Если вы вызываете ненависть, к вам относятся, как к личности, хотят идти на контакт, тогда как презрение требует времени, чтобы вырасти. Но если оно выросло, то возможности для диалога не останется. Для молодых людей это не проблема. Но они сейчас наблюдают за делом Жукова, и эта история им вполне понятна. У них, конечно, может возникнуть ненависть к конституционному строю, но если вы воспитаете в этих ребятах чувство презрения к вам и вашим действиям, последствия будут куда серьезнее. Снова долгие, самые громкие аплодисменты, после которых Егор встал и поблагодарил своих защитников, сказав, что сам не смог бы выразиться лучше. Но Новиков не закончил. — Это дело – резонансное, за ним следят. Напомню, что такое резонанс – это возбуждение колебаний одного тела колебаниями другого той же частоты. Из-за резонанса рушатся мосты, по которым идут солдаты, и здания, — резюмировал защитник. Подошло время для последнего слова Егора Жукова. Удивительно, но он не столько просил суд об оправдании, сколько снова и снова повторял свою доктрину о ненасилии и справедливости. — Надеюсь, что мы смогли доказать суду, что я не являюсь экстремистом. Хочу начать со своих мотивов. Российское государство понимается, как страна традиционных ценностей. Часть из них – христианские. Первая – сострадание, вторая – любовь к ближнему. Жизнь – это страдание. Смирившись, взвали свой крест на плечи, стань примером, строй страну, в которой будут жить дети. (...) Я действительно хочу видеть в согражданах два этих качества: ответственность и любовь. Любовь к слабому, к ближнему, к человечеству. Заседание закончилось. Приговор будет оглашен 6 декабря. Читайте также: «Очень странное дело»: адвокат студента ВШЭ Жукова рассказал о ходе следствия