«Не просто место на карте». Куратор выставки «Внутренняя Таруса» — о том, как ее смотреть

1 ноября в Доме-музее Марины Цветаевой открылась выставка «Внутренняя Таруса», посвященная феномену города и пересечению судеб его известных жителей. О том, как устроена выставка и какие истории из советского периода жизни Тарусы в ней отражены, рассказывает ее куратор начальник экспозиционно-выставочного отдела музея Наталья Шаинян. Совместный проект двух музеев Выставка «Внутренняя Таруса» — результат сотрудничества Дома-музея Марины Цветаевой и Музея Константина Паустовского. Для обоих литераторов небольшой городок в Калужской области был больше, чем просто географической точкой. Цветаева в детстве жила здесь летом и позже воспела Тарусу в стихах и прозе. Паустовский впервые оказался в этом городе уже взрослым и нашел в нем покой и уединение для творческой работы. Но эта связь — не главная тема выставки. «Мы задумались о том, что Таруса — это центр пересечения судеб Константина Паустовского и дочери Марины Цветаевой Ариадны Сергеевны Эфрон, — рассказывает куратор выставки Наталья Шаинян. — Стали размышлять о том, что привело в Тарусу не только их, но и многих других людей. Этот город — не просто место на карте, овеянное какими-то легендами Серебряного века. С ним связано явление внутренней эмиграции, поиска альтернативы советской реальности. Эта выставка — очень редкий случай для нашего музея, когда мы так сильно уходим от нашей постоянной тематики — имени и творчества Марины Цветаевой и заглядываем уже в другую эпоху — время оттепели». Контекст времени Выставка начинается с прохода по стилизованному коридору, похожему на те, которые встречали советских граждан в любом учреждении. Двухцветные стены — зеленые снизу и белые сверху, ковровая дорожка, кадки с фикусами. На стенах — фотографии, которые иллюстрируют противоречивую картину эпохи оттепели, делают ее объемной. Каждому году — с 1956-го до 1968-го — соответствует карточка с исторической справкой. «Нам хотелось дать сплошной визуальный ряд информационного потока, который несся на советского человека того времени», — объясняет куратор. Началом оттепели считается 1956 год — тогда на XX съезде ЦК КПСС прозвучала речь Никиты Хрущева «О культе личности и его последствиях». Хотя ее текст не попал в официальную прессу, советские граждане знали основные тезисы, а ХХ съезд стал синонимом свободы. Однако на стене рядом со снимками с XX съезда висит фотография, сделанная в том же году во время вторжения советских войск в Будапешт. Рядом со свободой и культурным подъемом — жесткие рамки ограничений. Яркий пример — 1958 год, который ознаменовался признанием на международном уровне двух советских творцов. Фильм Михаила Калатозова «Летят журавли» завоевал главный приз Каннского кинофестиваля, став первой и последней советской картиной, отмеченной Золотой пальмовой ветвью. Советские газеты отреагировали на новость о триумфе работы соотечественника весьма сдержанно. В том же году Нобелевский комитет присудил премию Борису Пастернаку за роман «Доктор Живаго». Писателю пришлось отказаться от нее под давлением властей. В годы оттепели произошли события, особенно важные для Дома-музея Марины Цветаевой: первый вечер поэзии Марины Ивановны в Центральном доме литераторов и выпуск первого за предшествующие более чем 40 лет сборника стихов поэта. «Финал оттепели каким-то удивительным образом рифмуется с ее началом: она началась со вторжения в Венгрию, а закончилась входом танков в Чехословакию. После этих событий стало ясно, что “социализма с человеческим лицом” даже на территории государства соцлагеря Советский Союз допустить не может», — рассказывает Наталья Шаинян. Центр внутренней эмиграции Из холодного казенного коридора мы попадаем в уютный деревенский дом. Легкий белый тюль, скрипучие деревянные половицы, теплый приглушенный свет, печатная машинка, старый семейный фотоальбом воссоздают атмосферу писательской дачи. В похожих интерьерах тарусских домов искали убежища и вдохновения многие советские литераторы. «Таруса — не просто дивной живописности городок. Это до сих пор труднодоступное место, а в те времена добраться туда было целым путешествием. Именно поэтому ее в качестве своей летней писательской резиденции выбрал Константин Георгиевич Паустовский, после того как обожаемая и воспетая им Мещера стала местом массового туризма», — рассказывает куратор. В одно время вместе с Паустовским в Тарусе оказался и Николай Заболоцкий, который провел там два последних лета своей жизни. Этот период стал для поэта одним из самых успешных в творческом плане — тогда он написал более 30 стихотворений. Их соседями в Тарусе были бывшие заключенные, которые из-за правила 101-го километра были вынуждены жить в отдалении от крупных городов. «Вернувшаяся из ссылок и тюрем интеллигенция очень скоро образовала в Тарусе свое сообщество, где можно говорить, думать и творить свободно, не вспоминая о всеслышащих ушах и всевидящих глазах», — рассказывает куратор. Главные экспонаты этой части выставки — открытки Ариадны Эфрон, телеграммы и письма, которые Паустовский получил от Николая Заболоцкого, семьи Тарковских, писателей Фриды Вигдоровой и Юрия Казакова, страницы рукописей Паустовского, Булата Окуджавы, мемуаров Валерии Цветаевой и фотография Марлен Дитрих с автографом, подаренная актрисой Константину Георгиевичу. Придумал отрывной календарь и помогал вегетарианцам. За что еще москвичи любили Ивана СытинаМамы Цветаевой, Гоголя и Булгакова. Шесть нежных историй из московских музеев «Тарусские страницы» Центральный экспонат выставки — легендарный альманах «Тарусские страницы», вышедший в Калужском книжном издательстве в 1961 году. Сборник, составителем которого выступил Константин Паустовский, стал первой в СССР не самиздатовской книгой, не прошедшей цензуру. Никто из цензоров до выхода книги в печать не видел сборника целиком — каждый держал в руках лишь отдельные произведения. «Прямо ночью после публикации молодые редакторы из типографии забирали тюки с книгами, забрасывали их в машины, которые тут же неслись в Москву. Весь тираж разлетелся мгновенно», — рассказывает куратор выставки. Идея выпуска альманаха принадлежала двум молодым редакторам Калужского издательства — Николаю Панченко и Роману Левите. Приглашенный ими Паустовский настоял на том, чтобы в сборник вошли произведения не только представителей его поколения, но и молодых авторов. Благодаря этому на страницах альманаха соседствовали Марина Цветаева и Булат Окуджава, Александр Блок и Борис Слуцкий. Дом писателя в Тарусе стал местом сбора неформальной редакции, в которую вошли также Борис Балтер, Владимир Кобликов и Аркадий Штейнберг. Изначально предполагался тираж 75 тысяч экземпляров, но успели выпустить лишь 31 тысячу. Вскоре после выхода «Тарусских страниц» прогремел грандиозный скандал, который дошел до руководства страны и не мог не иметь последствий. Противостояние издателей альманаха и властей отражено в экспозиции: напротив витрины с экземплярами альманаха, словно по другую сторону баррикад, помещено постановление бюро ЦК КПСС по РСФСР «О наказании лиц, причастных к выпуску из печати сборника “Тарусские страницы”». Cтрогие выговоры получили директор Калужского издательства и секретарь Калужского обкома партии, редактор Роман Левита был уволен. На выставке альманаху отведен отдельный зал. Здесь представлены два экземпляра: один принадлежал сестре Марины Цветаевой Анастасии Ивановне, а другой — Елене Коркиной, исследовательнице наследия поэта и старшему научному сотруднику Дома-музея Цветаевой. На последнем свою дарственную надпись оставила Ариадна Эфрон: «Милому другу Лене — этот, ныне реликтовый альманах на добрую память о Тарусе и тарусянах». «Этот альманах как будто не замечает обязательного для всех антологий, сборников, учебников, энциклопедий категорического водораздела, каким для официального советского литературоведения был 1917 год. Здесь представлен другой, человеческий и внятный взгляд на русское искусство как на некую художественную, идейную и смысловую непрерывность», — подчеркивает куратор выставки. Отдельные тексты альманаха стали содержанием видео-арта, который подготовила художник выставки Василина Харламова вместе с актерами объединения «Июльансамбль». Их работа проецируется на одну из стен в этом зале. Таруса сегодня Своеобразный эпилог к выставке — последний зал, посвященный жизни старинного русского города в XXI веке. Здесь можно посмотреть шесть документальных киноновелл, снятых Олесей Акинфеевой и Владиславом Кузьминым. Среди рассказчиков — внучка Анастасии Цветаевой Ольга Трухачева, дочь поэта Арсения Тарковского Марина, названная дочь Паустовских Галина Арбузова, речник Евгений Гнилозуб, директор Дома-музея Цветаевых в Тарусе Елена Климова, вышивальщица Надежда Хвощева и другие. «Мы очень постарались сделать так, чтобы у посетителей не оставалось ощущения, что сегодня Таруса — это памятник ее прошлому, — рассказывает Наталья Шаинян, — на самом деле это место, которое продолжает жить, и оно ни на что не похоже». Поэзия войны, романтика Дакара и загадочное убийство писателя: премьеры неделиКуртка Набокова и пальто Солженицына. Гид по обновленной экспозиции Музея русского зарубежья Побывать в Тарусе, не уезжая из Москвы, можно на выставке «Внутренняя Таруса», которая открыта в Доме-музее Марины Цветаевой до 2 февраля 2020 года. Бесплатно посетить музей можно каждое третье воскресенье месяца. Ближайший день для этого — 15 декабря.