Чернильница преткновения на шахматной доске

Популярная ныне тема о прозрачности госзакупок и связи власти с бизнесом имеет давнюю традицию. В 1899 году на страницах екатеринодарской прессы разразился публичный скандал между Кубанским войсковым книжным складом и владельцем канцелярского магазина Суховым. Предприниматель обвинял местные власти в том, что они поддерживают закупку школьных принадлежностей по завышенным ценам. Чиновникам пришлось отвечать. За перипетиями этого спора следила вся область. Расположение фигур: чтиво в кабаках Эта история напоминает виртуозную шахматную партию редактора «Кубанских областных ведомостей» Луки Мельникова, впрочем, обо всём по порядку. Войсковой книжный склад открылся в 1876 году. Официальное положение о нём Военный совет войска утвердил тремя годами позже. В то время на Кубани был жёсткий дефицит книг и канцелярских принадлежностей. Попытки открыть здесь библиотеку тогда потерпели фиаско. Этим вопросом занимался даже император, он выслал на Кубань книги для её формирования. Их доставили в Новороссийск, но библиотека сгинула во время Русско-турецкой войны. В 1863 году атаман войска Феликс Сумароков-Эльстон издал указ об открытии школ и служебных библиотек. Договор о пополнении фондов был подписан с петербургским книготорговцем Николаем Овсянниковым. Но и здесь не срослось. Овсянников только первый год выполнял свои обязанности по договору, потом посылки стали редкими. Из Петербурга приходили не те книги, которые заказывали Овсянникову, а то, что у него плохо покупали в столице, плюс книготорговец начал слать разрозненные тома собраний сочинений и неполные подписки журналов. Договор с нерадивым книготорговцем разорвали, вскоре он и вовсе обанкротился. Войско хотело взыскать с него переплаченные 400 рублей, но посчитав, решило, что судебная тяжба выйдет дороже. По началу войсковой книжный склад, занимавшийся централизованной закупкой книг и канцелярских принадлежностей для области, со своей задачей справлялся, но в конце 19 века начали массово открываться частные книжные магазины. Росла конкуренция, книги уже продавали везде. Их даже закупали для продажи владельцы кабаков. Городская дума Екатеринодара в те годы всерьёз обсуждала вопрос можно ли торговать книгами в винных лавках. Предприниматель Сухов – владелец крупнейшего учебно-канцелярского магазина в городе публиковал рекламу своих товаров в «Кубанских областных ведомостях» наравне с войсковым складом. Первые ходы: пробуксовка из-за Пушкина Скандал разразился в 1899 году. На тот момент книжная торговля была лакомой нишей для малого и среднего бизнеса. На Кубани массово открывались школы, зарождалась местная интеллигенция, а поступления литературы из столиц было скудным. Предприниматели ездили в Москву, Санкт-Петербург, закупали книжные каталоги, договаривались о поставках и открывали своё дело. Задумываясь о расширении торговли за пределы города Сухов начал практиковать бесплатную рассылку каталога своих товаров по почте. Объявление об этом публиковалось в «Кубанских областных ведомостях». Газета на тот момент в области была одна, все учреждения, ведомства и школы на селе её получали. Директор школы, прочтя объявление, мог отправить письмо в екатеринодарский магазин Сухова, получить каталог и договориться об оптовой поставке необходимой литературы и канцелярских товаров. Сухов работал более оперативно, чем бюрократический войсковой склад. У войскового склада к середине лета накопилось множество невыполненных заказов ещё за прошедший учебный год. 20 июля 1899 года директор склада Терентьев опубликовал в газете материал, о том, что склад с этого дня начинает работать по заявкам в срочном режиме и рассматривать их в день поступления. Задержек с высылкой книг и канцелярки по области больше не будет. Существующие задержки с рассылкой заказов он объяснил проходящими в последние месяцы торжествами, посвященными столетию Пушкина. Юбилей поэта отмечали с помпой и правительство выделило деньги на бесплатную раздачу собраний сочинений поэта всем школьникам Российской Империи. Терентьев писал, что через его учреждение за полтора месяца прошло 16 тысяч собраний сочинений Пушкина и частные заказы в связи с таким потоком он просто не успевал выполнять. Кроме этого Терентьев дал в нескольких номерах газеты рекламные объявления войскового склада, со ссылками на кубанского директора народных училищ Орлова, упирая на то, что склад – официальное учреждение, работающие с благословения властей, и именно здесь самые низкие цены на книги и канцелярские товары. Последнее утверждение вызвало раздражение Сухова. Предприниматель отправил письма в газету и самому директору народных училищ. Рискованная комбинация: зыбкая свобода слова Перед редактором «Кубанских областных ведомостей» встала проблема, как печатать письма Сухова и печатать ли? Это была рискованная шахматная партия, грозившая судом. Дело в том, что полтора десятилетия назад статья о коррупции в другом кубанском издании привела к печальным последствиям. В 1885 году частная газета «Кубань» опубликовала журналистское расследование о приставе Федоренко, который во время распределения земельных участков в станицах Роговской и Динской с помощью подкупа чиновников добился условий, по которым получал бесплатно в аренду земельные участки, на которые было множество желающих. Федоренко подал в суд, судебная палата встала на сторону взяточника, что привело к закрытию издания и наложению штрафа на редактора. Кроме того, бывший редактор «Кубанских областных ведомостей», известный историк Евгений Фелицын также был оштрафован судом за клевету, когда напечатал статью о плохой работе анапского почтового отделения. Чтобы понимать, насколько казачий край был непривычен к свободе слова на тот момент, можно привести ещё один пример, связанный с торжествами юбилея Пушкина, упоминаемыми Тереньевым в его статье. Те самые собрания сочинений поэта, которые рассылал войсковой склад, вызвали неудовольствие преподавателя из станицы Варениковской. Учитель посчитал, что публикация «Сказки о попе и работнике его Балде» в подарочном для школьников издании – недосмотр цензуры. Взял ножницы и вырезал её из всех экземпляров Пушкина, раздававшихся в его школе. Гамбит: кто дал право?! Сомнения редактора «Кубанских областных ведомостей» Луки Мельникова разрешил директор народных училищ Орлов. Он сам принёс в редакцию письмо от Сухова. Таким образом, гамбит редактора сыграл. Он отсрочил публикацию, выждал время и дождался ситуации, когда выход статьи ему ничем не грозил. Газета напечатала письмо предпринимателя с объяснением Орлова. Сухов писал, что заведующий книжным складом Терентьев в своих рекламных статьях прямо говорит, что директор народных училищ Орлов монополизировал книжную торговлю на Кубани и все учебные заведения в приказном порядке заставляет покупать дорогие товары склада, в то время, когда те же товары продаются у частных торговцев гораздо дешевле. «Не допуская мысли о существовании той тесной солидарности между Вашим Превосходительством и г. заведующим войсковым складом, на которую последний особенно упирает в своих рекламах, - акцентировал предприниматель, - надеюсь, что теперь, узнав об этом вы, Ваше Превосходительство, воспретите кому следует злоупотреблять вашим именем для торговых целей». Орлов негодовал. Он написал краткий ответ, что Кубанский книжный склад находится под контролем областного правления, а потом перешёл на личности: «г. Сухову не дано права вмешиваться в дела этого учреждения, а тем более касаться моих служебных по школам распоряжений» - писал чиновник. Шах: ничего не опровергающее опровержение Редактор осторожничал. Мельников не опубликовал сразу другое письмо от Сухова, где предприниматель сравнивал цены своего магазина с ценами войскового склада. Однако это письмо было известно директору склада Терентьеву, который прислал на него опровержение. Здесь партия и сложилась, последовал виртуозный ход. «Кубанские областные ведомости» напечатали письмо Сухова в виде рекламного модуля с таблицей сравнительных цен его магазина и войскового книжного склада, а под ним – опровержение директора склада. Если бы письма были разнесены по разным номерам газеты, опровержение Терентьева выглядело бы более весомо, но, при размещенные их на одной полосе, друг под другом, становилось очевидно, что опровержение чиновника ничего не опровергает. Итак, Сухов сравнивал восемнадцать позиций товара: чернила, карандаши, тетради, перья, бланки, чернильницы... В таблице были сведены цены в его магазине, на войсковом складе и разница в процентах. По всем позициям выгода покупателя колебалась от 13 до 100 процентов. Ниже Терентьев в опровержении писал, что Сухов сравнивает не сопоставимые позиции, а специально выбрал дорогие эксклюзивные товары со склада и сравнил их со своими дешёвыми. «чернильницы цветного чистого стекла, линейки из букового дерева с тремя медными вставками, - перечислял Терентьев в своей статье. – А во всём остальном, цены войскового книжного склада дешевле, чем у частных владельцев». Но штука в том, что Терентьев опроверг лишь восемь позиций Сухова, то есть меньше пятидесяти процентов из предъявленных обвинений в завышенных ценах. По остальным, ему, видимо, нечего было сказать. Мат: банкротство и распродажа На том эта полемика и закончилась. И магазин Сухова, и восковой книжный склад продолжали давать рекламу в газете, в спор больше не вступали. Редактору Луке Мельникову, по всей видимости, на верху посоветовали больше в это дело не лезть. Кубанский войсковой книжный склад просуществовал ещё 11 лет и обанкротился. По иронии судьбы в 1910 году его имущество распродавалось с молотка со скидками от 30 до 40%.