Маруся Зверобой: «а нас-то за что?»

На календаре кончается 2019-й, но в украинском сегменте «Фейсбука» рассказывают о том, что страна вступает то ли в тридцать седьмой, то ли в тридцать восьмой год прошлого века. Вся великая сетевая армия порохоботов, патриотические правозащитники, журналисты и просто неравнодушные граждане хором кричат о политических репрессиях в Украине. Поводом к этому стал инцидент с волонтеркой Еленой Самбул-Беленькой, больше известной под романтическим прозвищем Маруся Зверобой, которая работала с запрещенным в России «Правым сектором», а затем прославилась как активная политическая сторонница Петра Порошенко. В четверг, 28 ноября, в доме Беленькой прошел обыск — группа следователей под охраной бойцов спецназа «Альфа» осмотрели жилище волонтерки и в присутствии понятых изъяли у нее блокнот, телефон и оружие, не тронув при этом саму Марусю. Поводом для обыска стали знаменитая видеозапись, на которой Зверобой, вместе со своей подругой, депутаткой от «Европейской солидарности» Софией Фединой, бросались угрозами в адрес президента Владимира Зеленского, который встречался накануне с военнослужащими на линии разграничения возле села Золотое. Возмущенные робкими попытками подвинуть с места начало разведения войск, две львицы из партии войны намекали президенту на реакцию «контуженных» националистов. «Они тебя подорвут, я обещаю!» — заявила тогда Маруся, а ее более осторожная собеседница Федина туманно намекала «предателю» на случайные разрывы гранат и неожиданные минометные обстрелы. Что было квалифицировано большинством зрителей как прямые угрозы в адрес главы государства. Обыск у Беленькой касался возбужденного по этому факту дела. И хотя ее даже не лишили свободы, это было представлено националистами в качестве начала кровавого политического террора против героев нации. «Пока вам кажется, что в стране все хорошо, мы в турборежиме идем к диктатуре и преследованиям инакомыслящих. Вот она, шестая годовщина начала Революции достоинства!» — гневно написал политолог Виктор Таран. «Обыски в доме женщины, которая резко высказалась о Владимире Зеленском, — это однозначно вершина абсурда. Ни один из его предшественников не прибегал к такой явной мелочной расправе, хотя каждый из них был не менее мелочным», — заявила журналистка Татьяна Даниленко. «Скоро тройки начнут ходить по квартирам оппозиционеров? Мы стремительно строим полицейское государство. На страхах, запугивании, арестах, конфискациях, давлении, под улюлюканье толпы. Уклонисты обыскивают и задерживают резервистов и воинов. Конец эпохи достоинства!» — сетовала еще одна депутатка от «Европейской солидарности», известная поборница демократии Ирина Геращенко. Приближенные к Порошенко журналисты быстро обнаружили в действиях правоохранителей множество нарушений. «Судья, который должен был прочитать фабулу и убедиться в наличии признаков состава преступления в их действиях, скромно зажмурил глаза и позволил обыск у Зверобой. Это нарушение статьи 18 Европейской конвенции, которая говорит, что недопустимо использовать уголовный процесс для целей, иных, чем предусмотренные законом», — объяснила патриотическая адвокатесса Валентина Теличенко. А советник киевского городского головы в КГГА Владимир Бондаренко назвал обыск у Маруси Зверобой «процессуальным дном». «Дистанцию, которую режим Януковича проходил за годы, режим Зеленского проходит за три месяца. Мало кто из людей со здравым смыслом не замечает неадекватности власти — об этом говорят даже приспособленцы, которые пытаются сделать карьеры в управленческой неразберихе. Поэтому будут и обыски, и безумные законы, и другие ошибки, которые станут наслаиваться одна на другую — до роковой», — подытожил эту трагикомическую истерику порохобот первой статьи Виталий Портников. Но самое поразительное в этой истори то, что всё это говорили те самые люди, которые в течение пяти лет радостно приветствовали любые репрессии и беззакония в адрес своих политических оппонентов, игнорируя при этом все мыслимые формы закона. Достаточно было огульного обвинения в сепаратизме, которое обычно высказывали все те же штатные патриоты, — и спецслужбы охотно ломали жизни невинных людей, подбрасывая им нужные вещдоки и бросая в СИЗО, где они бесконечно сидели благодаря решениям ангажированных судей. При этом прокуроры обычно не считали нужным оформить формальные ордеры, и приглашали на роль понятых своих собственных коллег, превращая обыски в натуральный криминальный грабеж. А «лидеры мнений», которые оплакивают сейчас конфискованный блокнот и телефон Маруси, с ходу назвали этих политзаключенных штатными агентами Кремля, озвучивая эту бездоказательную ложь на всю Украину. Вся постмайдановская пятилетка была ознаменована в Украине строительством системы воинствующего правового нигилизма, когда закон успешно подменяли принципом политической целесообразности или частными интересами кого-то из прокурорских чинов, желающих раскрыть «русский заговор» ради внеочередной премии или карьерных подвижек по службе. Это вызывало настоящий шок международных правозащитников, пытавшихся вступиться за Кирилла Вышинского, Руслана Коцабу или Дмитрия Васильца, но, когда они говорили о происходящих в стране репрессиях, о разоблаченных ООНовцами тайных тюрьмах, о противозаконных задержаниях и пытках людей, которые они испытали на себе, все та же передовая общественность объясняла происходящее суровыми законами военного времени. Заявляя, что воюющая страна якобы не может позволить себе законность и защиту прав человека. Сейчас все поменялось — волки вдруг превратились в агнцев, а грозные «зверобои» изображают из себя хрупких тургеневских девушек, попавших под жернова сталинского террора. Конечно же, на деле террор продолжается исключительно против все тех же противников Евромайдана. «Сегодня ровно полтора года, как я под круглосуточным домашним арестом после года СИЗО», — написал 28 ноября журналист Василий Муравицкий, которого так и не освободили при новой власти. И неудивительно, ведь обвинения против Муравицкого высосаны из пальца, а поэтому его дело затягивают до бесконечности, пока ультраправые убийцы пользуются в Украине полной свободой и безнаказанностью. Они еще не осознают, что построенная их руками система беззакония однажды сработает против них самих.