«После разговора Дорониной и Путина худрук МХАТ имени Горького стал еще циничнее и злее»
Татьяна Доронина, почти год хранившая трагическое молчание по поводу своего незаконного отстранения с должности худрука МХАТ имени Горького, сделала ход конем. Во время вручения наград в Кремле актриса попросила Владимира Путина о личном разговоре и рассказала о том, что творится в коллективе после прихода Эдуарда Боякова. «Что будет дальше? — спрашивают артисты. — Мы надеемся, что Путин разберется, однако сам Бояков почему-то продолжает делать вид, что президент ему не указ. Мол, он там главный, он и будет все решать!» Вручение государственных наград за выдающиеся достижения в области культуры, медицины и спорта проходило 21 ноября. Татьяна Доронина появилась на нем в сопровождении двух актеров — Андрея Чубченко и Александра Титоренко. Они у нынешнего руководства давно считаются «неликвидом» за то, что смеют выражать публичное недовольство его политикой. Народной артистке повезло — ей удалось шепнуть президенту несколько слов и увести его поговорить, после чего Путин был в курсе всего. Он узнал и о пяти не дошедших до него письмах с просьбой помочь, и о том, что некоторые актеры теперь живут на нищенские 25 тысяч и сидят без ролей. Как рассказывают в закулисье, разговор гаранта и актрисы, конечно, не мог не сказаться на настроении Боякова. Уже на следующий день он был в Минкульте, а затем, вернувшись, вызвал к себе молодого актера Дмитрия Корепина — одного из тех, что не предадут Доронину ни при каких обстоятельствах — и объяснил ему, что ни он, ни другие артисты ничего не добьются. — Дмитрий, расскажите, о чем вы говорили. — Перед самым вручением наград — 20 ноября — я зашел к Боякову, чтобы узнать у него о судьбе моего заявления, которое было составлено еще два месяца назад и в котором я просил объяснить причины снятия меня с ролей. «Хорошо-о», — с издевательской интонацией сказал он и с таким же стебом пожелал мне спокойной ночи. «И вам спокойной ночи, Эдуард Владиславович! Не забывайте: завтра 21-е!» — ответил я, как бы намекая на завтрашнее событие в Кремле, однако услышал в ответ лишь злобный смех. Смотрю, весело ему. Видимо, понимает, что у него есть крыша или что-то другое и никакой Путин ему не указ! Однако после того разговора он попросил меня зайти еще. — После того самого разговора, между Дорониной и Путиным? — Да-да, именно! И он говорит: «Вы хотели узнать по поводу своего заявления... Так вот, играть вы не будете. Вы проявили ко мне нелояльность». «Мы защищали Татьяну Васильевну, — аргументировал я. — Вы ее не уважаете, ни во что не ставите, срываете ее портреты. Так ни один худрук себя не вел!» А потом — привел пример, как к своему почетному президенту относятся в том же Ермоловском театре. На что он мне холодно и цинично заявил, что у Дорониной уже нет никаких полномочий и она сама под этим подписалась. Таким же безуспешным был разговор про мою дальнейшую работу в театре. «Я не прошусь с вами работать, но вы не имеете права снимать меня с ролей, которые давала мне Татьяна Васильевна. Играть Ивана Бездомного в «Мастере и Маргарите» доверяли мне не вы и спектакль это не ваш», — сказал я. И знаете, что он мне ответил? «Нет, ошибаетесь, Дмитрий, — вот прямо так, издевательски! — Это мои спектакли, и я как худрук имею полное право снимать вас с ролей и снижать вам зарплату». — Как вы думаете, откуда такая реакция? — Мне кажется, его раздражает одна ее фамилия — Доронина! Был даже такой случай: когда в мае Татьяна Васильевна позвонила ему лично и попросила, чтобы меня не увольняли, он пригласил меня к себе в кабинет. Я что-то ему говорю, а Бояков вдруг прерывает: «Вы меня сейчас оскорбляете!» «Чем?» — удивленно спрашиваю я. «Тем, что произносите ее имя! Я тут худрук — и точка». Я тогда просто обалдел. Он что, властитель мира?! — А Вы? Что вы сказали ему в ответ? — Что это он нас оскорбляет, публично называя неликвидом. Это я-то неликвидный? Это я-то пьющий? Человек, который во время работы не берет в рот ни капли и никогда не нарушал трудовую дисциплину! Или Титоренко и Чубченко, которые сопровождали Татьяну Васильевну в Кремле? Это значит, что им доверяют. Но для Боякова мы всего лишь кучка бунтарей, которые мешают всем работать. — Это его личное мнение или есть люди, которые с ним заодно? — Конечно, есть. Например, Валентин Клементьев — бывший помощник Дорониной, который потом ее предал. Именно он убедил нас в том, что Бояков — свой и не стоит его принимать в штыки. А после — начал звонить и запугивать, что если мы не согласимся перейти на договоры, нас ждут сокращения; есть в законодательстве такая лазейка. Он же потом собирал подписи артистов под письмом против нас, тех, кто решил заступиться за Татьяну Васильевну, когда она лишилась должности худрука. Этот человек не боится ни Бога, ни черта! И это при том, что он проработал с Дорониной 30 лет и она крестила его детей! А Татьяна Ярошевская (исполнительный директор театра, которая до этого 14 лет руководила департаментом культуры Екатеринбурга. — Примеч. Daily Storm) — та и вовсе попрекала ее сухим пайком! Знаете, что она сказала пару месяцев назад? Мол, у Дорониной все прекрасно. Она получает зарплату, ей привозят еду. Чего ей еще надо? На мой вопрос, понимает ли она, как это подло и жестоко — так поступать по отношению к последней великой артистке России, Ярошевская возмутилась: почему это подло? «Это еще не так ужасно, — сказала она. — С великими поступают и похуже». Спасибо, сказал я, что как Мейерхольда не расстреляли! Бояков — циничный и жестокий, но эта тетка, извините за слово, еще хлеще! А как вам такая реплика? «Вы понимаете, Дмитрий, что наделяете Доронину качествами, которых у нее уже нет?» Это о чем?! О том, что Татьяна Васильевна растеряла свой талант? Да кто она такая, чтобы это говорить? Только приехала из Екатеринбурга — и так отзываться об актрисе! Еще обиднее — как они преподносят эту ситуацию на публике. С их слов, в театре все хорошо, просто Татьяна Васильевна болеет и никак не может приступить к работе. А так-то они ее ждут... — Как вы думаете, чем все закончится? — Кто остался с Бояковым — Бог им судья. Это на их совести, хотя я, конечно, уверен, что если бы встала вся труппа, то ничего бы этого не было. А сейчас надеюсь на Путина. Бояков думал, Доронина будет молчать! Напоследок хотел бы сказать одну вещь... У Булата Окуджавы есть такая песня: «Надежды маленький оркестрик». Так вот, мы — маленькая команда, маленький оркестрик Татьяны Васильевны! Я не знаю, победим мы или нет, но если бы мы ее не поддержали, это было бы не по-человечески. Страшно представить, как бы она себя чувствовала, понимая, что в этом мире нет никого, кто бы за нее заступился. Как сильно все это переживается, я знаю по своей бабушке. Но мы не дадим Татьяне Васильевне упасть в бездну страха и одиночества! Может, чудо случится под Новый год, и мы узнаем, что победили?
